что на Небесном Клинке продолжали вспыхивать молнии. Как оказалось, их порождал не сам меч, это были всего лишь последствия поражения молниями на протяжении многих лет. Мо Цина ранила одна такая молния – и она продолжала причинять ему боль.
В прошлый раз, когда я его спрашивала, он сказал мне, что его рана всего лишь царапина. Даже в последние несколько дней он ничем не выказал боль, которую испытывал, в присутствии других. Мо Цин и правда… мог так много вынести молча…
– Так когда я поправлюсь? – снова спросил Мо Цин. Он совершенно не жаловался.
– Возможно, понадобится больше месяца. – Гу Ханьгуан нанес на спину Мо Цина целебную мазь, чтобы остановить кровотечение и временно нейтрализовать импульс молнии. – Если сможешь бросить все дела и сосредоточиться на медитации, то, возможно, тебе станет лучше уже через десять дней.
Говоря, Гу Ханьгуан накладывал ему новую повязку.
– Ты сможешь это сделать?
Мо Цин оделся и спокойно взглянул на него:
– Теперь можешь идти.
Судя по выражению лица Гу Ханьгуана, он привык к подобному обращению и только предупредил его:
– Никакого контакта с водой.
Через мгновение он исчез.
Хм, если я принесу таз воды, вылью прямо на рану Мо Цина и нанесу удар Небесным Клинком, он умрет? Но, наблюдая за тем, как он занимается делами школы, сидя за столом, я почему-то не смогла сдвинуться с места.
Казалось, кто-то легонько колол иглой мое сердце; это было странное щемящее чувство. Я не могла отделаться от мысли: почему Мо Цин так хорошо относится к Чжиянь? Ради нее он отправился за мечом, получил ранение и теперь молча сносит боль. Он переживал, что у нее могут быть какие-то проблемы…
Почему же Мо Цин не боится? Очевидно же, что эта девица не без тайного подлого умысла. Но он продолжает стоять перед ней с душой нараспашку, открыв ей свое сердце. Почему не боится, что эта девушка внезапно нанесет ему удар?..
Я коснулась его спины, зная, что он этого не почувствует.
«Маленький Уродец, ты такой наивный… Из-за этого я не в состоянии осуществить задуманное…»
Глава 15
Испорченная
Последние несколько дней я ждала, когда изготовят ножны для Небесного Клинка, поэтому мне не хотелось никуда идти.
Утром Чжиянь медитировала в покоях Очищения от скверны, а я занималась тем, что критиковала ее за избалованность, за несерьезное отношение к культивации и за плохую образованность. Чжиянь лишь стиснула зубы, соглашаясь со мной. Во второй половине дня я отослала девушку, чтобы она сожгла для меня жертвенные деньги. Когда она вернулась, я спросила, скольких она сумела привлечь. И снова раскритиковала ее за то, что у нее недостаточно очарования и обаяния. Чжиянь сносила мои нападки молча, только сжимала зубы.
К вечеру у меня не осталось никаких дел, поэтому я оставила тело владелице, чтобы она могла пользоваться им, как ей заблагорассудится. Чжиянь почуяла неладное, покинула свое тело и начала расспрашивать меня:
– Лу Чжаояо, почему ты сегодня не в духе? Весь день надо мной издевалась. У тебя плохое настроение, нужно на ком-нибудь сорваться?
Я лежала в постели, закинув ногу на ногу, и смотрела на нее:
– Как твой учитель я довольна.
– И чем же?
– По крайней мере, в этот раз ты наконец поняла, что я издеваюсь над тобой.
– Ты только и можешь издеваться да запугивать меня, – вызывающе заявила Чжиянь. Она уже привыкла ко мне и время от времени показывала зубки. Сев на кровать, девушка бросила на меня быстрый взгляд:
– Почему бы тебе не поиздеваться над Ли Чэньланем? Не боишься, что в чужих глазах выглядит так, будто ты признаешь его превосходство? Ты же Великая Повелительница демонов, почему тебя не заботит, что можешь осрамиться? Вот меня как твою ученицу это сильно беспокоит.
Я не рассердилась на нее и лишь неторопливо покачала ногой:
– Не волнуйся, как только я заполучу Небесный Клинок, я сразу же его убью.
Чжиянь явно удивили мои слова.
– Хочешь убить его?
Ее голос слегка дрожал. Я широко раскрыла глаза:
– О, я тебе не говорила?
Чжиянь выпрямилась и посмотрела мне в глаза:
– Разве ты не говорила, что хочешь соблазнить его? Заставь его отомстить за меня!
– Когда мы обсуждали сделку, ты все неправильно поняла. – Я закрыла глаза и продолжала болтать ногами в воздухе. – Ты одалживаешь мне свое тело, я занимаюсь своими делами, а потом помогаю тебе отомстить.
– Да, но ты не сказала, что хочешь этого…
– Убить Ли Чэньланя и отомстить за твоего отца – одно другому не мешает. Я почти полностью завладела его сердцем. Сначала я заставлю его убить Лю Вэя, а потом сама избавлюсь от него. Или сначала убью, а потом помогу тебе отомстить. Делов-то на день-два всего. Вот твоя задача сейчас выпросить у Ли Чэньланя парочку девяти-оборотных пилюль и убедить его обучить тебя чему-нибудь полезному, чтобы ты стала как можно сильнее. Потом дождемся, когда я получу Небесный Клинок. Я займу твое тело и со всем разберусь.
Чжиянь долго молчала. Я заметила, как она нахмурилась. Сев, я удивленно спросила:
– Что? Твое благородное небожительское прошлое не дает тебе покоя, и ты не хочешь убивать этого демона? Между прочим, его убийство значительно повысит твою репутацию и авторитет. Тебе достанется должность главы школы Десяти тысяч убиенных, так чего ты переживаешь?
Чжиянь пристально посмотрела на меня:
– Ты… правда готова убить его?
Я на мгновение задумалась, но тут же усмехнулась и несколько презрительно рассмеялась:
– А почему я могу быть не готова? Я, Лу Чжаояо, никогда и ни в чем не сомневаюсь! Я трачу деньги, убиваю, совершаю поджоги – и все это без тени сомнения! Я поражу его в самое сердце, вскрою ему грудную клетку и выпотрошу, а потом заставлю превратиться в подобного мне блуждающего призрака!
Только представив себе такую картинку, я тут же очень обрадовалась: «Если он умрет, то некому будет сжигать для него жертвенные деньги и по положению он окажется намного ниже меня!»
Чжиянь не умела спорить. Я говорила смело и уверенно. Она прикусила губу и долгое время молчала. Когда я отвернулась, перестав обращать на нее внимание, девушка вдруг сказала:
– Не знаю, что с тобой случилось… Не знаю, каков на самом деле Ли Чэньлань, ведь я не так часто общаюсь с ним. Но ты… ты не должна так говорить о себе.
Я удивленно повернулась к ней. Чжиянь продолжила, в ее голосе слышалось волнение:
– Да, я
