Внезапно осознав это, Глория замерла, глядя на Райли широко раскрытыми глазами. Лицо Торна было искажено мукой, он тяжело дышал. Его темные глаза казались черными на бледном лице.
– Как ты смеешь любить меня, Райли Торн? – с ненавистью выдохнула Глория. – Как ты смеешь?
Немного ослабив хватку, Райли ответил:
– Я и сам этому не рад, можешь мне поверить. И сейчас я бы дорого дал, чтобы это было не так, черт возьми.
Глория выдернула руку, размахнулась и влепила Райли пощечину. Раздался неожиданно громкий звук, и Глория, оторопев, уставилась на Торна. На его щеке отпечаталось красное пятно – след от ее ладони.
– Я бы тоже, – прошептала она.
Райли сжал зубы, схватил Глорию за плечи и притянул к себе. Глория вдохнула запах конского пота, земли и мужского гнева и задержала дыхание.
– Ты мне заплатишь за это, Глория Би Лолес. Вот увидишь.
Сказав это, он отшвырнул ее в сторону, повернулся и вышел из комнаты. Глория бросилась за ним, пытаясь остановить, цепляясь за шерстяную ткань рубашки.
– Не смей поворачиваться ко мне спиной! – Райли резко развернулся, вырываясь из ее рук.
– Оставь меня, черт возьми, или я за себя не отвечаю! Я пришел сюда, потому что беспокоился о тебе, Глория. У меня не было других причин. Я не знал, как ты сможешь пережить все эти новости, и боялся за тебя. Но тебе не нужна моя помощь. И я тебе не нужен. Я всего лишь Торн. И потому недостаточно хорош для тебя. Когда же я наконец это усвою? Когда же я наконец смирюсь с тем, что Лолес ты или нет по крови, ты одна из них, такая же, как они, до мозга костей!
Он взглянул на нее так, как будто сама мысль о ней была ему ненавистна.
– Да, ты одна из них. Так что нечего жалеть себя. Тебе пришлось узнать не слишком приятные новости, и я тебе сочувствую. Но ты ничего не потеряла, Глория. Ничего. Тебя двадцать лет воспитывали в мысли, что ты Лолес, что ты избранная. Это поможет тебе выстоять. Ты справишься. Я тебе не нужен. Что же касается меня, – Райли ткнул себя пальцем в грудь, – я потерял все из-за любви к тебе. Абсолютно все. А теперь убирайся к черту, я не хочу тебя больше видеть.
Райли повернулся и быстро зашагал к лестнице. Глория осталась на пороге своей комнаты, не в силах двинуться с места, не в состоянии даже его позвать. Она стояла и смотрела, какой уходит. Ее руки судорожно сжимались и разжимались. Глория даже не смогла бы сказать точно, дышит ли она. Звук хлопнувшей внизу двери вывел ее из оцепенения. Она должна остановить Райли, вернуть, не дать ему уйти. Без него она никогда не сможет почувствовать себя счастливой.
– Райли! – закричала она, выскакивая в коридор. Крик, полный страдания и муки, рвался из глубины ее сердца. Добежав до лестницы, она кинулась вслед за Торном, но он уже был на веранде и шел, не оборачиваясь и не замедляя шага. – Райли! – кричала она, чувствуя, как по щекам ее бегут слезы.
Но Торн не остановился.
Глория в отчаянии рванулась за ним, протягивая в мольбе руки. Но Райли не обернулся. На ступенях крыльца ей удалось наконец его догнать. Она схватила его за руку и с силой повернула к себе. Упершись ладонями в грудь Райли, она толкнула его спиной к двери и теперь смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Что, Глория? Что? Я слышал, как ты меня зовешь. Но теперь мне все равно. Слишком поздно. Я больше не могу. Я думал, что у меня получится, но я слабак. У меня нет сил, чтобы всю жизнь сражаться с Джей-Си Лолесом.
С каждым сказанным им словом Глории казалось, что из нее капля за каплей уходит жизнь. Она должна заставить Райли понять, она должна все объяснить ему.
– Что ты такое говоришь? Я люблю тебя, Райли. Разве ты не видишь? Я люблю тебя. И всегда любила. Сейчас уже не важно, что я Лолес, а ты Торн. Ведь я вовсе не Лолес. Теперь мы можем быть вместе. Мы можем уехать отсюда, туда, где никто не знает…
Райли схватил Глорию за запястья и больно сжал.
– Ты понимаешь, что говоришь? Ты хотя бы слышишь себя? Значит, теперь я, выходит, хорош для тебя, потому что отныне ты уже не Лолес, великая и могучая? Что ж, позволь-ка мне кое-что тебе сказать, Глория, или Беатрис, или черт его знает, как там еще тебя зовут. Твои Лолесы ничего собой не представляют. Ничего. Джей-Си Лолес был полным ничтожеством. Вором и убийцей. Ни один порядочный человек не хотел бы иметь с ним никакого дела.
Глория попыталась вырваться.
– Прекрати, Райли!
– Нет. Ты должна меня выслушать. Почему, ты думаешь, он поселился здесь, на этой безлюдной земле? У него не было выбора. Он был вынужден остаться здесь. А почему? Потому что ему некуда было больше податься. Ему грозила виселица за то, что он отбирал себе чужие земли, воровал скот и убивал. Он был негодяем, настоящим сукиным сыном. Если и было хоть что-то хорошее в его жизни, так это Катрин и твои сестры. Это замечательные, благородные, сильные и великодушные женщины, их проклятие только в том, что они Лолесы. Я думал, ты тоже такая же добрая, как они. Но теперь я вижу, что это не так. Ты жалеешь, что не одна из них, и думаешь, что теперь ты можешь унизиться до того, чтобы меня любить. Да будь все проклято, и ты в первую очередь.
С этими словами Райли резко оттолкнул Глорию. Она отшатнулась к стене, с трудом удержавшись на ногах. Она смотрела на Райли не отрываясь, по лицу текли слезы, но Глория этого не замечала. Страшная боль терзала ее сердце.
Райли с ненавистью посмотрел на нее, повернулся, распахнул дверь и шагнул за порог.
Не в силах двинуться с места, не в силах открыть дверь и преодолеть те несколько шагов, что разделяли их с Райли, Глория продолжала стоять у стены. Она оставалась там и тогда, когда снаружи раздался крик Райли, скорее напоминавший рев раненого животного. Этот крик, казалось, вырвался из глубины сердца Торна. Она сидела и слушала, как хрипит и ругается ее возлюбленный, осыпая проклятиями ее и Бога, сотворившего этот уродливый мир.
Глория не могла бы сказать, как долго простояла она у стены, уставясь на дверь застывшим взглядом в надежде, что Райли вернется. Он выбежал из дома без шляпы, плаща и оружия. Рано или поздно ему придется прийти сюда. Глория молилась, чтобы он вернулся, и в то же время страшилась этого. И ждала.
Сумрак сгущался, в доме становилось все холоднее. В очаге не было огня, но она не могла заставить себя развести его. Часы на каминной полке размеренно тикали, беспощадно отсчитывая время.
Глория продолжала смотреть на дверь. Что она наделала? Неужели она и правда сказала, что отныне может любить его и быть с ним вместе, потому что она больше не Лолес, ее жизнь кончена и теперь ей все равно, что с ней будет? Она попыталась точно вспомнить слова, которые произнесла, слова, которые Райли бросил ей в лицо. Закрыв глаза, Глория склонила голову, снова и снова вспоминая и проговаривая про себя то, что выкрикнула вслед Райли…
