Она уже не была такой холодной, как утром. Теплоты он, впрочем, тоже не чувствовал.
— Куда делся Крис? — спросил Клод, чтобы не лежать молча. — Вы говорили, что он приходил.
— Принес мед, который я уже съела, и воду. Сейчас побежал за женской рубашкой к служанкам. Они у них грубые, но лучше такая рубашка, чем носить платье на голое тело. Оно плохо пошито, и швы трут кожу. Заодно я попросила его поискать растоптанные туфли дочери. У меня очень маленькие ступни, так что, может быть, в них влезу. Если все пойдет так, как я думаю, завтра пойдем на завтрак вместе.
— Ваш муж меня убьет, — сказал Клод. — А если я начну объяснять, что хотел приворожить не вас, а Луизу, убьет, не выходя из трапезной.
— Ерунда, ничего он тебе не сделает, — сказала Мануэла. — Магов, за спиной которых были знатные мары, вообще открыто никто не убивал. Нужно объяснять почему? Если муж убьет тебя, это будет одновременно и моим убийством. Скрыть это у него не получится хотя бы из–за сына, а возмездие будет очень суровым. Если его почему–то не укоротит на голову императорский суд, это сделают мои родственники. Не сами, конечно, но ему от этого легче не будет. У меня, если хочешь знать, в столице много влиятельной родни. Не со всеми хорошие отношения, но для мести о моих выходках на время забудут. Да и не надо будет тебе перед ним оправдываться: всю вину возьмет на себя Крис. Все, можешь вставать и одеваться.
— Вы потеплели, — сказал он.
— Быстро беги в библиотеку! — изменившимся голосом сказала женщина. — Ко мне стала возвращаться чувствительность, поэтому если ты не успеешь… Учти, что наведенное чувство можно снять только вначале, потом уже ничего не получится. Если любишь мою дочь, поторопись!
Клод выскочил в коридор, едва не сбив Криса, и побежал в сторону библиотеки. Добежал он быстро, но дверь оказалась запертой, и пришлось потратить время на поиски слуги, у которого был ключ. Ментальную магию он нашел сразу, быстро отыскал и нужный раздел. А дальше начались сложности. Книга была рукописная, со всякими завитушками на буквах, которые только затрудняли чтение. Найдя нужное место, Клод стал разбирать написанной. Сначала он пришел в ужас от того, что прочитал, и было от чего! Оказывается, ни одно наведенное чувство нельзя было убрать с помощью магии, его можно было только превратить в его противоположность. Вот что для него лучше: любовь Мануэлы или ее ненависть? Отбросив этот выход, он продолжил чтение и в конце концов нашел выход. Любовь нельзя было убить, не получив взамен ненависть, но сама любовь могла быть разной. Он подарил Мануэле страсть к себе, но ее нетрудно было превратить в материнскую любовь. Быстро изучив схему потоков, он позвал слугу и побежал обратно. Добежав, Клод остановился у входной двери и сотворил заклинание. После этого он на всякий случай выждал несколько минут и зашел в гостиную. В ней никого не было, а из спальни доносились голоса Мануэлы и Криса. Когда юноша открыл туда дверь, увидел, что мать с сыном о чем–то беседуют, сидя на его кровати.
— Ну что? — подняла на него глаза графиня. — Что–нибудь получилось?
— А вы разве ничего не чувствуете? — вопросом на вопрос ответил Клод.
— В том то и дело, что я уже все чувствую, — довольно сказала она. — Оживление завершилось. Мне с тобой повезло: мало у кого мара может забрать за один раз столько силы, сколько я их забрала у тебя. Теперь, если они мне потребуются, ты убыли вообще не заметишь. Но к тебе у меня просто симпатия, как к близкому человеку. Ну и, само собой, благодарность. Никакой страсти я не чувствую.
— Мое заклинание нельзя отменить, — пояснил он. — Любовь можно заменить ненавистью или изменить. Я изменил. Теперь вы меня должны любить, как мать любит сына.
— Точно, — сказала она. — Я к тебе отношусь так же, как к Крису. Если бы ты не влюбился в мою дочь, я бы тебя усыновила. Конечно, не одного, а вместе с сестрой. Кстати, как к тебе относится моя дочь?
— Влюбилась, как кошка! — фыркнул Крис. — Когда мы уходили из трапезной, прижала его грудью к стене и о чем–то ворковала.
— Это хорошо, — задумалась Мануэла. — Ты для нее — хорошая партия. Но вам придется подождать. Понимаешь, сейчас для высшего дворянства империи ты — никто, и ваш брак просто не примут. Луиза думает не головой, а другим местом, но любовный угар пройдет, и она поймет, как многого лишилась. Ты этого хочешь? Правда, ей уже шестнадцать, но если любит, подождет еще год–два. А не дождется — и жалеть не о чем! А тебе не помешает повзрослеть. Брак это не только постельные радости, для мужчины это в первую очередь ответственность. Он должен обеспечить своей избраннице ту жизнь, на которую она рассчитывает. А ты этого пока не сможешь. Но не расстраивайся. У нас можно возвыситься и без благородства рода. Канцлер императора в молодости был простым шевалье. При мне не было, но раньше случалось, когда высокие должности в империи занимали выходцы из северных королевств. А у тебя, помимо ума и внешности, есть твоя магия и магия твоей сестры. Мне о ней рассказал сын. А если к этому добавить поддержку моей семьи и золото, ты сможешь занять достойное место в империи. Я тебе здесь придам светский лоск, а к лету поедем в столицу. Наймем для твоей сестры учителей, чтобы они ее хорошенько подготовили к школе. Тогда она при поступлении сможет сдать программу трех классов и учиться со сверстниками. А через три года поступит в академию. С ее силой твоя Алина войдет в элиту магов империи. Даже не учитывая твоих собственных сил и способностей, ты смог бы сделать блестящую карьеру только с ее помощью. Но мы столько лет ждать не будем.
— Не знаю, — с сомнением сказал Клод. — Сил у меня много, но есть проблемы с их управлением. И вряд ли они когда–нибудь полностью исчезнут. Кроме того, у меня есть враг, которому нужна сестра. И искать он нас будет в столице.
— Граф из северного королевства, которое вот–вот завоюют соседи, — презрительно сказала Мануэла. — Для столицы он никто. Потом мне расскажешь о нем все, что знаешь. Возьмем в дорогу хорошую охрану и боевого мага и до Ларсера доедем без проблем. Да и в столице не будем беспечны. А если твой граф осмелится пакостить, натравим на него стражу!
— А когда возьмете меня? — спросил Крис.
— Это, мой дорогой, нужно будет решать с твоим отцом, — сказала она. — Он вздохнет с облегчением, когда уеду я, но ты — совсем другое дело, ты — наследник. В любом случае это будет не в этом году. Нам там самим еще нужно утвердиться.
— Мама, а ты отца совсем не любишь? — спросил мальчишка. — Ведь до смерти…
— Любила, — задумчиво сказала Мануэла. — Когда очнулась от смерти, чувствовала дикий холод и желание согреться. Других чувств не было. А утром, когда узнала о вашей Гретте, ничего, кроме легкой досады, не почувствовала. Наверное, всему виной ваше заклинание, потому что я читала, что мары сохраняли те привязанности и чувства, которые у них были до смерти. Ничего, он утешился, а у меня впереди двести лет жизни в молодом теле. Из–за долгой жизни мары редко вступали в брак, разве что друг с другом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
