— Тяжела расплата за магические услуги… — Затем добавил: — Господин мэр, у меня есть виски, будет вам чем мертвечину запить.
Укоризненно посмотрев на меня, мэр взял корзину, после протянув ладонь мне, помог выбраться из двуколки. И в полнейшей тишине мы покинули город, выйдя через неприметную калитку в стене.
* * *
Все же до чего я люблю встречать новый день в этом лесу. Слегка шелестели листвой высокие дубы, раздавалось пение птиц среди ветвей, где-то вдалеке трубил олень, в кустах и траве слышалось шуршание полевых мышей, а мы с мэром шли по узкой тропинке, я — заложив руки за спину, он — неся корзинку с едой и загадочно улыбаясь.
— А вы всегда мотивируете свои утренние пробежки чем-либо из производственной необходимости? — нарушил молчание господин Вегард.
— Зачем? Горожане превосходно и сами справляются с обоснованием моих прогулок. — Я улыбнулась, вспомнив, как поначалу меня, едва возвращалась, встречал с увещеваниями священник.
— Да, это я уже понял. — Мэр нес тяжелую корзинку совершено без труда, успевая рассматривать по мере нашего движения и кусты, и деревья. — Интригующая вы личность, госпожа ведьма.
— Так и вы не менее интригующи, — резонно заметила я. И коварно поинтересовалась: — Как там поживает моя защищающая вас табличка?
Искоса взглянув на меня, Вегард неожиданно широко улыбнулся и сообщил:
— При работающем блокираторе магии она не возобновляется.
Мда, обидно. И я бы даже сказала — досадно.
— Вы удивительно мстительная черная ведьма, — продолжил мэр.
— Черным ведьмам свойственна мстительность, — хмуро напомнила я.
— Плащ можно уже снять, — неожиданно произнес ловец.
Исключительно из чувства природной черноведьминской вредности решила этого не делать.
А солнце, появившись, пронизывало лучами листву деревьев, окрашивая все в яркие тона и наполняя лес игривыми солнечными зайчиками, и…
— На вас было забавно ставить ловушки, — внезапно признался мэр.
Искоса глянула на него — он шел и мечтательно улыбался и выглядел неожиданно молодо.
— Особенно когда резал кусты и камыш, чтобы вы при падении не поранились.
В моем взгляде появилось удивление.
— К слову, завтрака от вас я не ждал, — заметил ловец.
— Долг чести, господин мэр. — Я улыбнулась.
— Вы и о подобном знаете, госпожа ведьма?
— Представьте себе, господин мэр. — Отчего-то улыбка становилась все шире и вообще безумно хотелось улыбаться.
— И в этих частях расчлененной девственницы, — господин Вегард демонстративно поднял повыше корзинку, — даже никаких зелий нет?
— В этих частях расчлененной говядины и не менее расчлененного хлеба нет ничего постороннего, — рассмеявшись, ответила я.
— Как? Вы забыли про овощи? — изумился мэр.
Забыла. Совершенно и напрочь.
— А я с собой взял, — гордо возвестил он.
— И в них нет ловушек и блокиратора магии? — в свою очередь съязвила я.
А он взял и задумался. Серьезно так задумался, основательно. И лицо стало очень сосредоточенным, словно ловец припоминал, сколько и чего позасовывал в свои овощи и…
— Есть будете сами, — мрачно решила черная ведьма.
Мэр расхохотался. Громко, но почему-то совершенно не обидно, и как-то неожиданно я улыбнулась тоже. А потом впереди показался олень. Мы оба остановились, не желая пугать животное, и лесной красавец, вскинув ветвистые рога, одарил нас внимательным взглядом, а затем так же величественно вошел в чащу.
— Красавец, — с долей восхищения произнес ловец.
Глянула на него. Почему-то подумалось, что мэр краше… даже не знаю почему.
— На чем вы приехали? — поинтересовалась я, вновь шагая по тропинке.
— Все на том же, — несколько нахмурился мэр. — Ваше зелье хоть чем-то смыть можно?
— Не-а, — настроение заметно поднялось. — Зато в следующий раз вы и про пиетет, и про уважение к черной магии помнить будете.
Господин мэр ничего не ответил, лишь бросил на меня откровенно насмешливый взгляд, а затем спросил:
— В плаще не жарко?
Скинула капюшон, подставляя лицо утреннему ветерку и поднимающемуся солнцу. Потрясающее утро. Удивительное, яркое, наполненное светом и искрящейся росой…
И тут почему-то вспомнилась угроза ополоумевшей магической рожи. Искоса взглянув на Вегарда, осторожно спросила:
— Господин мэр, а вас когда-либо пытались убить белые маги?
Взгляд ловца стал крайне заинтересованным.
— Будут пытаться? — вопросил он.
— Вероятно, — не стала лукавить я.
И мэр улыбнулся. Это была удивительная, широкая, чуть злорадная по отношению к белым магам улыбка, выражающая мысль «Пусть приходят». Странное дело — улыбка меня успокоила. Мэр вообще казался каким-то надежным, сильным и знающим, что делает, странный он для смертного.
— Господин мэр, а вы точно не маг? — спросила просто так, на всякий случай.
Улыбаться перестал. Глянул на меня очень холодно и не менее холодно ответил:
— Не маг.
— Жаль, — вполне искренне заметила я.
Лицо мэра окаменело, движения стали резче.
Какое-то время мы шли молча, затем ловец произнес:
— Меня всегда поражало то, насколько магически одаренные считают себя выше всех остальных.
— Не выше, — задумчиво ответила черная ведьма. — Мы, к примеру, обычно высоким ростом не отличаемся. А вот белые — да.
— Речь не о росте. — У господина Вегарда, кажется, стремительно портилось настроение. — Об отношении к смертным.
Пожав плечами, не стала отвечать. Да и смысл. Хотя:
— Но вы же смертные.
Мэр остановился.
Затем резко развернулся ко мне и выпалил:
— Знаете, госпожа ведьма, насколько позволяет судить мой опыт, убивать магов не сложнее, чем обычных смертных!
— Но если никого не убивать, то маги и ведьмы живут дольше, — парировала я, делая шаг.
И останавливаясь, потому что мэр за мной не пошел. Мэр остался стоять на месте, испепеляя меня взглядом породистых глаз. Взглядами он не ограничился и ввернул фразу, относящуюся к расхожему мнению:
— Среди черных ведьм самая высокая смертность.
— Это потому что мы экспериментировать любим, — честно ответила честная черная ведьма.
— Да, к экспериментам у вас взаимная любовь до гробовой доски.
Мне было совершенно не понятно, отчего он так злится.
— Жить вечно тоже скучно, — не обращая внимания на продолжающего стоять Вегарда, я неспешно направилась вперед по тропинке. — Ко всему прочему, как вы наверняка знаете, сила ведьм достигает пика к пятидесяти пяти годам, а затем начинает медленно угасать, что не слишком приятно, и потому…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
