стране. Поэтому он от меня, как от министра экономики, и от министра финансов требовал, чтобы мы в первую очередь погашали задолженности по заработной плате. В первую очередь перед учителями, врачами.
Токаев был прав в своей экономической политике. К концу 1999 года национальная экономика восстановилась, а в следующем году пошла вверх — рост составил 14 процентов: самые высокие темпы экономического роста за все время независимости Казахстана пришлись на его премьерство.
А в январе 2002 года Токаев подал в отставку. Назарбаев сменил немало премьер-министров, на которых ложилась ответственность за непопулярные меры. Соратники, союзники и помощники нужны для выполнения определенной цели. Как только цель достигнута, от них освобождаются. Но цену Токаеву Назарбаев прекрасно знал. Поэтому Токаев вернулся в Министерство иностранных дел. Еще пять лет он руководил казахстанской дипломатией.
Токаев:
«По возвращении в МИД с премьерской должности я в одном из интервью сказал, что чем лучше обстоят дела внутри страны, тем легче проводить ее внешнюю политику. Данная мысль не претендует на первозданную оригинальность, она скорее представляет собой аксиому, поскольку внешняя политика государства является своеобразным продолжением ее внутреннего компонента.
Но для Казахстана этот порядок вещей является крайне актуальным. Ведь, как показал непродолжительный опыт государственного строительства, развитие демократических процессов в Казахстане сопровождалось большими трудностями и порой было драматичным. Наиболее сложным периодом стало первое пятилетие нового века. В это время произошли события, наполненные накалом политических страстей.
Какой это будет путь — европейский, в основе которого парламентская система государственной власти, или демократия в рамках сильного президентского правления, — данный вопрос приобрел особую остроту во время дискуссий в нашем обществе. Далеко не все ее участники проявили здравомыслие и сдержанность, экстремизма в их словах и действиях, к сожалению, было более чем достаточно. Порой цивилизованная дискуссия подменялась грязными политическими технологиями, что, естественно, отрицательно влияло на внутриполитическую ситуацию в стране, отодвигая в тень преимущества устойчивого экономического роста.
Именно Казахстан первым в Центрально-Азиатском регионе начал рыночные реформы и достиг в этом нелегком деле признанных всем миром успехов. Наряду с этим процессом шло становление гражданского общества и развитие независимых средств массовой информации.
Но президентскому правлению альтернативы пока не существует, эта система наилучшим образом отражает стратегические потребности Казахстана, находящегося в неоднозначном стратегическом окружении. Ни в одном из соседних государств не создана парламентская республика, все они полагаются на централизованную власть. Для нашей же страны принципиально важное значение имеет положение дел в Китае, России и Узбекистане».
Спустя 20 лет Токаев так и не изменил своему политическому кредо, вот его формула государственной власти:
— Сильный президент, авторитетный парламент, подотчетное правительство.
В 2007 году Токаева избрали председателем Сената, верхней палаты парламента республики.
Заместитель генерального секретаря
Руководитель Союза советских писателей Александр Александрович Фадеев говорил в своем кругу:
— Когда люди поднимаются очень высоко, там холодно и нужно выпить, спросите об этом летчиков-испытателей.
Касым-Жомарт Токаев достиг таких высот, где не всякому уютно. В таком мире выживают только одаренные стальными нервами. Отношения в истеблишменте никогда не были простыми. Назарбаев доверял Токаеву, уважал профессионала высокого уровня. А воспитанный в духе традиционной дипломатии, министр и премьер-министр Токаев не забывал повторять, что он лишь исполняет волю президента.
Больше всего дело страдало от неразберихи в формировавшемся государственном аппарате, когда совершенно неожиданные люди влезали в международные дела, подписывали у президента ни с кем не согласованные указы и распоряжения или же что-то ему внушали по внешнеполитической части. Это были не просто ведомственные дрязги, речь шла о направлении внешней политики.
Но Токаев держался уверенно. Сохранял хладнокровие и легкую усмешку.
Токаев вспоминал один из эпизодов своей министерской работы:
«Через десять дней после выступления в Любляне состоялся разговор с главой нашего государства. Нурсултан Абишевич сказал, что считает правильными основные тезисы моего выступления в ОБСЕ. Эта оценка была для меня крайне важной, так как к этому времени в Астане с легкой руки одного “информатора” начали циркулировать спекуляции, что чуть ли не большинство государств ОБСЕ якобы устроили обструкцию Казахстану.
Досталось от теневого критика и мне: министру, мол, надо было бы выступать жестче, требовать председательствования в ОБСЕ, чем-нибудь припугнуть западных дипломатов. В который раз подтверждается истина, что самыми злобными критиками бывают дилетанты, особенно в такой непростой и деликатной сфере, как дипломатия. Но это, как говорится, к слову… Тем более у меня нет сомнений в правильности собственных действий».
Токаев стал заметной фигурой в мировой политике. В марте 2011 года генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Пан Ги Мун объявил, что назначит Токаева своим заместителем и генеральным директором Европейского отделения ООН в Женеве, а также личным представителем генсека на Конференции по разоружению. Знак высокого доверия.
Спустя два с половиной года Пан Ги Мун скажет:
— Вы были лучшим генеральным директором Женевского отделения ООН. Это не только мое мнение, но и точка зрения большинства дипломатов и экспертов во многих странах. Если надумаете баллотироваться в генеральные секретари ООН после меня, вашу кандидатуру поддержат.
ООН — универсальный механизм улаживания международных проблем, без которого трудно представить себе современную жизнь. Но критики считают, что всякое благое дело ооновская бюрократия превращает просто в кормушку. Критики ООН считают, что в ее аппарате появился процветающий класс международных чиновников, которые не очень загружены работой.
ООН не в состоянии дать все то, чего от нее ждут. Это, видимо, и вызывает всеобщее разочарование. ООН обвиняют в том, что она транжирит деньги, потому что они не свои, а чужие. От каждого нового генерального секретаря и его заместителей ждут, что он сумеет реформировать огромный аппарат и сократить расходы. И одновременно требуют участвовать в решении всех проблем на земле.
Первый генеральный секретарь ООН норвежец Трюгве Ли был политиком страстным и пристрастным, что и заставило его отказаться в 1953 году от своего поста.
Даг Хаммаршельд, сын бывшего премьер-министра Швеции, экономист по профессии и мечтатель по натуре, стремился превратить ООН в эффективный инструмент миротворчества. У него было столько же друзей, сколько и врагов. Его самолет был сбит в 1961 году, когда он летел в Конго, чтобы спасти свергнутого военными премьер-министра Патриса Лумумбу.
Бирманец У Тан, который пробыл на посту генерального секретаря больше десяти лет, как человек буддийской культуры, был склонен к размышлению и созерцанию. Его часто обвиняли в отсутствии твердости. Но он был человеком смелым и не стеснялся высказываться достаточно откровенно.
Австриец Курт Вальдхайм был, возможно, самым умелым генеральным секретарем и пробыл на этом посту два срока. Но его репутация была погублена, когда выяснилось, что он скрыл свою службу в карательных частях вермахта в годы Второй мировой войны.
Перуанец Перес де Куэльяр был обходителен и умел добиваться компромисса. Вернувшись
