– Ах вы, уроды, чего надумали! – гневно зарычал Николай. – Мало вам шлюх безотказных?
– Мужик, иди своей дорогой! – возбуждённо и зло рявкнул один из насильников. – Иначе в этих кустах утром найдут твой труп!
– Ах ты, щенок недоразвитый, я же тебя придушу голыми руками!
Сильнейший удар смёл одного из парней с поля боя. Он отлетел на несколько метров и упал в кусты. Второй, выхватив нож, попытался нанести мужчине удар в живот. Николай уклонился, нож чиркнул по одежде и парень на мгновение потерял равновесие. Удар кулаком в подбородок успокоил его на несколько минут. Николай за шиворот вытащил из кустов первого поверженного и, перевернув его вниз лицом, связал ему руки его же собственным ремнём. Второй насильник пока не подавал признаков жизни. Его запястья пришлось связывать полосой ткани, оторванной от его рубашки. Разобравшись с нападавшими, мужчина обратил свой взор на девушку. Она сидела на траве и тихо плакала. Из одежды у неё остались только трусики и полуспущенные джинсы, но она даже не пыталась прикрыть свою наготу. Николай снял лёгкую куртку и протянул ей.
– Прикройся, дочка. Нечего старика смущать своими прелестями, – с улыбкой произнёс он. – В милицию надо позвонить. Сдать этих ублюдков.
– Не надо в милицию, – всхлипнула Надежда. – Мне потом жизни во дворе не будет. Все друзья на меня ополчатся.
– Ничего, значит не друзья и были, – строго сказал Николай. – Если этих уродов не проучить, они завтра опять будут насиловать.
Он уверенно достал трубку и набрал номер. Через пятнадцать минут насильников уже грузили в старенький УАЗик.
В милиции они задержались надолго. Пока девушка писала заявление, пока её допрашивали, потом допрашивали его, прошло больше трёх часов. Надя ждала его у окошка дежурного по отделению.
– Спасибо вам, – сказала она, опустив глаза. – Вы не проводите меня до дома?
– Да, конечно, доченька, провожу, – улыбнулся мужчина. – Куда же я денусь!
Они шли молча. Надя взяла своего спасителя под руку, и ей было невероятно спокойно и приятно от его близости. От него исходил манящий запах силы и уверенности в себе, а не парфюма, как от её сверстников. Этот запах она помнила с детства. Так пах её отец. Она гордилась им, и не могла простить матери, что та не смогла удержать своего любимого, когда он сорвался со стены при восхождении. Хоть мама и говорила, что он сам перерезал страховочный строп, чтобы не утащить за собой её, обида на мать, всё равно оставалась. Она была благодарна Николаю за молчание. Слова сейчас были лишними.
Наш герой шёл, понурив голову, и думал о своей жизни. Ему сорок лет, детей нет, и уже, наверное, не будет. Рядом идёт девушка-ребёнок, прижавшись к нему. Её тепло приятно согревает его руку и так хочется обнять это маленькое создание и защитить от всех опасностей жизни! Так хочется взять это чудо на руки и нести, наслаждаясь её нежным запахом и счастливой улыбкой! Какая-то непонятная нега коснулась его сердца. Оно приятно замлело, и он посмотрел на девушку. Она в этот момент тоже подняла голову и посмотрела ему в глаза. Их взгляды встретились, и душа подсказала остальное.
Через час они стояли в сквере, обнявшись, и наслаждаясь близостью друг друга.
– Коля, давай заберём завтра заявление, – прошептала Наденька. – Мы должны быть благодарны этим парням за то, что встретились.
– Дурочка ты маленькая, – прошептал в ответ счастливый мужчина. – Мы всё равно бы встретились, это было неизбежно, а любая сволочь, замыслившая против тебя плохое, теперь будет непременно наказана.
– А ты меня не оставишь?
– Да я сегодня родился заново, благодаря тебе! Мы больше никогда не расстанемся, по крайней мере, надолго.
Николай открыл дверь и тихо прошёл в свою комнату. Быстро покидав в большой рюкзак самые необходимые вещи, он также тихо вышел из квартиры. Жена даже не проснулась. Ну и пусть спит, так даже проще. Наденька ждала его внизу. Они обнялись и пошли по своей судьбе, но уже вместе, уверенные, что всё теперь будет хорошо. Иначе и быть не может!
Стервоза
Двери утреннего метро начали закрываться. Три зада сжало гидравликой и по причине их окружности запихало в вагон. Их владельцы скрипнули зубами и растеклись по впередистоящим. Вагон тронулся, и его поступательные движения протолкнули пассажиров от дверей в середину. Зоя стояла, держась за поручни, и пыталась не обращать внимания на шаловливые ручки прижавшихся к ней самцов. До конечной остановки было далеко, а она ехала именно туда. Через пару остановок будет последняя пересадочная станция и после неё народ начнёт рассасываться.
Получив среднее образование, Зоя сразу поступила в институт. Обучение ей давалось легко, чего не скажешь про общение со сверстниками. В школе она всегда держалась особняком. Даже в одиннадцатом классе, когда она просто расцвела, все попытки одноклассников начать ухаживания она пресекала в корне. Закончилось это печально. Её несколько раз поймали в раздевалке и чувствительно помяли, а когда она поступила в ВУЗ, и возвращалась вечером домой, её подкараулили в подъезде трое парней, затащили в подвал и, зажав рот, изнасиловали. Заявление в милицию принесло только дополнительные унижения. Дело было закрыто, и после этого все парни стали для неё врагами. За пять лет в институте она отбрила множество попыток молодых людей поухаживать за ней. Её высокомерный и холодный взгляд отпугивал даже самых прожженных мачо, и на третьем курсе от неё отстали, занеся в разряд стервозных дур. Получив высшее образование, она устроилась работать бухгалтером в строительную фирму. Но и там все поползновения местных ловеласов были пресечены. Так она и жила в своём, замкнутом на себя, мире, и это её устраивало.
Сегодня был обычный рабочий день. По причине жаркой погоды она надела любимую, короткую юбочку, босоножки на шпильках и топик. Ей доставляло удовольствие, когда проходящие мимо самцы выворачивали шею, провожая её взглядом и истекая слюной. Её прекрасное тело мстило всем представителям мужского пола, неудовлетворённым вожделением, за все обиды, нанесённые ей. Но больше всего ей нравилось наступать, как бы нечаянно, на ноги этих кобелей, в давке вагона метро, своими тонкими шпильками. Их шипение и ругань были для неё песней. Так и сегодня она нашла каблучком ногу стоящего сзади мерина, особо активно ощупывающего её зад. Он привычно взвыл, и вокруг неё образовалось немного пустого пространства. Зоя вздохнула свободнее и улыбнулась, вспомнив, как расшифровали её имя сослуживцы. Змея Особой Ядовитости. Это было признанием её независимости.
Напротив сидел молодой человек. Он читал журнал, и его лица она не видела, но, судя по телосложению, это был обычный ботаник. Костюм, хоть и чистый, но слегка помятый, ботинки, хоть и подходили к костюму, но были покрыты слоем пыли. Больше за журналом ей ничего не было видно, да и не надо было. Она прицелилась каблучком и, когда вагон немного качнуло, наступила всем весом на ногу парню. Уже проворачивая привычный финт, Зоя, неожиданно для себя, пожалела о содеянном. Это было настолько непривычно, что она вздрогнула. Молодой человек медленно опустил журнал и посмотрел девушке в глаза. Взгляд у него был спокойный и добрый. В нём не было осуждения или похоти, не было и намёка на перенесённую боль, и было впечатление что он смотрит не на неё а В НЕЁ.
– Извините, пожалуйста, – робко произнесла Зоя непривычные для неё слова, – я нечаянно.
– Да ничего страшного, – ответил парень, – бывает. И опять закрылся журналом.
В груди взорвалась атомная бомба, в ушах зазвенело и на несколько секунд легкие перестали получать воздух. И в этот момент вагон начал резко тормозить. Девушка не удержалась на ногах и плюхнулась на колени к молодому человеку.
– Ох… извините ещё раз. – еле выдавила из себя Зоя.
– Ну… если вам удобно, то можете и не вставать, – улыбнулся парень.
Что было потом, наша стервоза помнила плохо. До конечной остановки она так и доехала, сидя на его коленях и мило улыбаясь. Выйдя из вагона, они обменялись телефонами. Зоя пошла на работу, а парень вернулся в метро, свою станцию он давно проехал. Уже вечером состоялось их первое свидание, которое затянулось на всю жизнь. Через год Зоя, будучи уже женой, ушла в декрет и родила двойню, мальчика и девочку. Больше она свои шпильки не надевала. Михаил (так звали парня) правую босоножку, принёсшую ему счастье через боль, запаял в стеклянный ящик и поставил на самом видном месте. В этом аквариуме почила и вся стервозность его жены.
Привет, Любонька!
– Привет, Любонька! – мальчик лет двенадцати улыбался, глядя на девочку, которая лежала в кровати. – Ты сегодня как, в настроении поиграть в пятнашки?
– Ну сколько раз можно тебе говорить, – с раздражением в голосе ответила одиннадцатилетняя Любонька, – не могу я двигаться.
