— А Рейхстаг то, по-моему, находится в Западном Берлине, — обронила Валерия.
— Да вроде того, но он, кажется, недалеко от линии раздела города и его, как я слышал, можно увидеть из восточной части. А Бранденбургские ворота на этой стороне. Так что будем направляться к ним. А вот они то, как мне сказали, находятся на улице Унтер ден Линден.
Они узнали, как попасть на эту улицу и через некоторое время (не так уж и скоро), побродив немного по незнакомым местам, по улице Фридрихштрассе всё же вышли на улицу, а точнее на бульвар Унтер ден Линден с его липами. О липах в свое время позаботился Великий курфюрст Фридрих Вильгельм, который в середине XVII-м веке распорядился высадить около 2000 тысяч липовых и ореховых деревьев на довольно пыльной тогда дороге, по которой он ездил охотиться за город. Липы хорошо прижились. Так у улицы и появилось название Унтер-ден-Линден (в переводе — "под липами").
В какую сторону идти к Бранденбургским воротам они не знали, поэтому пошли по бульвару наугад, о чём и не сожалели — ведь эта улица и сама по себе была достопримечательностью города. Они с интересом рассматривали строения на этой улице, уличные кафе, гостиницы, банки и фешенебельные магазины.
Этот, вероятно, один из самых известных из бульваров Берлина, получил своё название благодаря украшающим его липам. Лип, действительно, было много. Сами по себе они ничем не были примечательны: деревья как деревья, вот только с немецким педантизмом пронумерованы. Сам бульвар как бы делился на три отдельные дороги — пешеходный бульвар и две проезжие части (с тротуарами по обе стороны дороги) рядом с ним. Густые липы как-то даже приглушали гул машин. На бульваре, кроме лип, имелись также зелёные газоны, старинные фонари и скамейки, на которых отдыхали граждане. Многие из них прогуливались по самому бульвару. Никто никуда не торопился, лица прохожих были улыбчивы и приветливы, казалось, что все они очень довольны жизнью и ни у кого из них не существует никаких проблем — они были какими-то романтичными и мечтательными. Андрей ещё во время частых поездок в Стендаль научился довольно точно отличать советских людей от коренного немецкого населения — если немцы были практически всегда радостны и беззаботны, то наши люди выглядели в сравнение с ними какими-то хмурыми и озабоченными.
— Странно, — протянул Андрей, глядя на здания. — Как мне говорили эта улица довольно старинная, а вот здания на ней более-менее современные.
— Вероятно, они просто отстроены после войны, — предположила Валерия. — Ведь Берлин, насколько я знаю, был довольно сильно разрушен.
— Скорее всего, это именно так. Но хорошо было бы узнать об этом бульваре и его достопримечательностям более подробно.
— Увы, здесь экскурсоводов нет, — рассмеялась Валерия.
— Ничего, попробуем их найти, — улыбнулся и её супруг. — Немцы на вид приветливы и думаю, что они нам немного помогут.
— Что ты будешь их просить провести тебе экскурсию?
— Ну, не экскурсию, а просто немного рассказать о бульваре — что и где на нём примечательного находится. Они же, по-моему, просто отдыхают сегодня и могут уделить туристам несколько минут.
— Если только они поймут тебя.
— Да ничего, как-то найдём общий язык. Я всё же немного за два с лишним года напрактиковался в немецком языке, а многие немцы частично говорят и на русском. Я уж не говорю о том, что понимают среди них русский язык многие.
Андрей подошёл к какой-то пожилой паре, сидевшей на ближайшей скамеечке, извинился и, подбирая слова, начал их о чём-то расспрашивать. Валерия стояла чуть в стороне и наблюдала, как у него это получается. А получалось, вероятно, не очень. Что-то немцы ему рассказывали, показывали куда-то руками, но очень много переспрашивали и советовались друг с другом, прежде чем сообщить что-либо Андрея. Но тут Валерия заметила, как с соседней скамейки поднялся среднего возраста мужчина, который до этого с интересом наблюдал за попытками Андрея объясниться с пожилой четой. Он, не спеша, подошёл к Валерии, тихо поздоровался, а затем спросил на русском языке:
— Вы русские?
Услышав подтверждение, он улыбнулся и продолжил:
— И, наверное, первый раз в Берлине. Я так понял, что вы хотели бы побольше узнать об этом бульваре и его достопримечательностях. Я вам немного помогу. Вы выберите момент и пригласите своего мужа к нам.
Но тот, уже, по-видимому, вдоволь наговорившись с пожилой парой, да и увидев, что его женой кто-то заинтересовался, и сам подошёл к ним. Он поздоровался с немцем и выжидательно посмотрел на того. Немец представился:
— Меня зовут Гюнтер Вельтман. Я понял из ваших разговоров, что вы интересуетесь нашим бульваром, и решил вам немного помочь.
Андрей представился сам и представил Гюнтеру Валерию. После этого он удивлённо спросил:
— Вы очень хорошо говорите по-русски, всего лишь с небольшим акцентом. Вы, вероятно, обучались в Советском Союзе?
— Нет, — грустно покачал тот головой, — я изучал русский язык самостоятельно. У меня были на то свои причины. Я о них расскажу вам по дороге, если вы не возражаете. Что бы вы хотели узнать об этом бульваре? Мы пройдёмся по нему, и я вам всё покажу.
— Извините, но, может быть, мы отнимаем у вас ваше личное время?
— Сегодня моё личное время используется только для отдыха и прогулок. Я проживаю в этом районе. Правда, не так уж и близко, но по выходным часто прихожу сюда отдыхать. Мне, как и многим другим, очень нравится отдыхать именно здесь.
— Ну, мы бы хотели, если это не очень долго, пройтись по бульвару, увидеть все его достопримечательности и в том числе, конечно, Бранденбургские ворота.
— Вы знаете, это не займёт особо много времени, бульвар не так уж и велик — где-то немногим больше 1300 метров. А что вы ещё хотите увидеть в Берлине?
— Ещё хотелось бы побывать на вашей телевизионной башне. Если это возможно, конечно. Я в своё время побывал в Москве на Останкинской телебашне, и нам хотелось бы увидеть Берлин с высоты птичьего полёта.
— Нет проблем. Вы сможете попасть на телебашню. Там с этой целью и проводятся экскурсии. Тогда мы поступим следующим образом: мы пройдём сначала в конец бульвара к Бранденбургским воротам. Они находятся именно в конце Унтер ден Линдена, а затем направимся в обратную сторону, к его началу, потому что телебашня находится на Александерплац как раз в противоположной стороне.
И они начали двигаться по бульвару в западном направлении. По дороге Гюнтер указывал им на достопримечательности и одновремённо (в промежутках) рассказывал о себе. Оказалось, что его отец был коммунистом, антифашистом, находился в составе одной из групп, сотрудничавшей с русской разведкой и передавшей той много ценных сведений. Абвер разгромил их группу в самом конце войны и почти все её члены, включая его отца, погибли в застенках гестапо. Ему самому чудом удалось спастись вместе с матерью и семилетней сестрёнкой, когда гестапо начало арестовывать семьи членов подполья.
— Мне тогда не исполнилось ещё и 10 лет, — завершил свой рассказ Гюнтер. — Но с той поры я и начал проявлять интерес к русскому языку и к самим русским, советским, то есть, — улыбнулся он.
Как оказалось, он и сам является членом коммунистической партии Германии и со многими своими товарищами тесно сотрудничает с коммунистами Советского Союза. Когда Гюнтер завершил короткий рассказ о себе, то оказалось, что они находятся совсем рядом с Бранденбургскими воротами, на которые он и указал:
— Вот перед вами знаменитые Бранденбургские ворота.
Им в глаза ударил яркий и приветливый солнечный блик, и перед их взором открылось сооружение подобное колоннаде — 6 вытянутых поперёк сооружения высоких и стройных колонн с массивным перекрытием, которое было увенчано колесницей с четырьмя запряжёнными лошадями и позолоченной фигурой женщины.
— А что символизирует эта скульптура? — спросил Гюнтера Александр.
— Это богиня победы Виктории, которая правит античной двухколёсной колесницей (квадригой). Мы, берлинцы, называем её "Золотая Эльза".
И он рассказал, что ворота были сооружены в конце 18-го века архитектором Карлом Готхардом Лангхансом. Перекресток, от которого расходятся пять дорог, называют "Большой звездой", площадь за Бранденбургскими воротами, уже на территории Западного Берлина — Парижской площадью, за которой бульвар Унтен ден Линден переходит в улицу 17-го июня. Он рассказал также, что все другие здания Парижской площади Берлина в тяжёлых боях весной 45-го года были разрушены. Уцелели только Бранденбургские ворота, хотя и они были повреждены. На них развивался красный флаг, а под ними ходили советские танки. Ворота были восстановлены в 1956-м году, а сама квадрига позднее — к 1958-му году.
— Теперь Парижская площадь нам недоступна, — грустно сказал он. — Так же как и здание Рейхстага. Доступ к самим воротам был закрыт в августе 1961-го года. Парижская площадь разделяет два района Берлина — здесь Митте, а на той стороне Тиргартен.
