— Краснов… слышишь меня?
— Да, слышу! — едва не в полный голос заорал Дмитрий. — Слышу вас, Андрей Сергеевич!
— Значит так… Мне сообщили, что только что к вам выехала наша опергруппа! Сотрудники «Альфы»… понял?! Еще и вертушку посылаем! В Зеленограде проинформированы, оттуда тоже выезжает группа немедленного реагирования! Так что минут через двадцать тридцать спецназ будет на месте!! Давай ка теперь ты… доложи обстановку, Краснов!!
— Андрей… Я отогнал фургон от общежитий! Сейчас стою в поле, на западной окраине Льяново!! Неподалеку, на дороге… две тачки с какими то людьми!
— А что в фургоне?
— Мешки! Я нашел взрывное устройство!! Выдернул на хер все провода!!
— Что?!! А ты уверен…
— Там, насколько я понимаю, в этих мешках… что то вроде гексогена! — торопливо произнес Краснов. — К свертку, который я нашел в фургоне, изолентой примотана трубка мобильного телефона! И еще там есть черная коробочка с проводами! Но я не уверен, что полностью обезопасил… эту вот хреновину! Так что поспешайте, Андрей!! Все, больше не могу говорить… мне к бою надо готовиться!
Краснов, не отключая линии, положил сотовый на землю. Вспомнив, что рожок автомата как минимум наполовину пуст, он выщелкнул его и вставил непочатый рожок. Вытер мокрую — то ли от крови, то ли от пота — руку о штанину, изготовился к стрельбе.
После возвращения из армии он все время шел на поводу у каких то сторонних обстоятельств. Шел, вернее скользил, по пути «наименьшего сопротивления». Он позволял манипулировать собой, он подчинялся чужой воле. Каждый раз, оказываясь на жизненном перекрестке, он выбирал неверный путь. Вернее, выбирал «меньшее зло» — так ему самому казалось…
До финальной развязки оставались считанные минуты.
Похоже на то, что эти люди, — Краснов все еще не знал, кто они такие — пытались как то координировать свои действия. Наверняка у них были с собой рации. Скорее всего, именно этим, именно попыткой скоординировать действия двух небольших групп и была вызвана эта небольшая пауза.
Ну что ж, пришло время действовать: они, эти люди, успели рассредоточиться и теперь — короткими перебежками, пригибаясь — стали продвигаться сразу с двух сторон к застывшему посреди непаханого поля грузовому микроавтобусу.
«Им нужен этот фургон, — промелькнуло у него в голове. — Они хотят обратно захватить этот начиненный взрывчаткой транспорт! И вернуть его на то же место — в центр села, к трем серым панельным домам!..»
У него был шанс остаться живым. Надо было лишь пойти на поводу присущего каждому смертному чувства самосохранения. Надо было в очередной раз обмануть себя, выбрав вновь «меньшее из двух зол».
— Хватит! — процедил Краснов, выцеливая ближайший к нему темный человеческий силуэт. — С этого рубежа ты не уйдешь. Здесь, Димка, твоя деревня Крюково. Здесь твой собственный Сталинград.
От фургона ударила короткая автоматная очередь! Еще одна! Пули просвистели над головами тех троих кавказцев, что входят в группу Тахира Сайтиева! Они сразу же залегли… после чего стали продвигаться к цели медленней, осторожней, короткими перебежками!
Тахир и Ваха — они только что выбрались на поле в другом месте, метрах в двухстах от этой группы — тоже на короткое время залегли. Затем, дождавшись, когда стихнет стрельба, пригибаясь, иногда припадая к земле, стали смещаться по колдобистому полю влево, с тем, чтобы зайти «стрелку» с тыла…
Наверное, боец, занявший позицию возле фургона, заметил и этих двоих — от «фольксвагена» по ним ударила очередь!
Тахир приник к земле, вжался…
Вторая очередь прошла совсем низко… и чуть левее от Тахира! Довольно прицельно бьет парень! Сразу видно, что ему доводилось бывать в боестолкновениях… такого на испуг не возьмешь!
По правде говоря, Тахир предпочел бы сейчас оказаться в другом месте, не столь опасном. Нет, он не трус и никогда им не был. Он давно уже выказал себя мужественным, храбрым парнем. Но жить то все равно хочется — зачем умирать молодым?
Он бы, пожалуй, поручил разобраться с этим борзым русским парнем своим людям, поставив над ними старшим Ваху. А сам бы оставался в сторонке, наблюдая за ходом событий и отдавая приказы. Именно так бы он и поступил, если бы не одно «но».
Дядя Руслан очень жестко предупредил племянника, что вся ответственность за нынешнюю акцию лежит на нем, на Тахире. «Умри, но сделай! — сказал ему дядя. — А если не сделаешь, живым не возвращайся!»
— Кондопога?! — прозвучал голос из рации. — Ты меня слышишь?
Тахир, перевернувшись на спину, достал из кармана ветровки «кенвуд», поднес рацию к губам.
— Слышу! Что там у вас?
— Докладываю! — донесся из рации голос Саита, который вместе с еще одним парнем находится сейчас на противоположной, восточной окраине села. — Только что «десятка» выехала из за амбара! Они едут… они едут в нашу сторону!
Тахир негромко выругался. Паршиво, очень паршиво! По всей видимости, Вольф и его человек — именно они передвигались на «десятке» — решили под шумок сдернуть отсюда! Надеются уйти, пока еще есть такая возможность, пока не перекрыты полностью все пути отхода…
Шакал! Нацистский ублюдок! Решил сбежать, не выполнив задание!
У Тахира вдруг похолодела душа. Он не знал, что именно задумал Вольф, он же — Патриот. Но он подумал о том, что теперь в любую секунду может случиться большое несчастье! Акция ведь была спланирована таким образом, чтобы фургон можно было подорвать г а р а н т и р о в а н н о! Схема активации взрывного устройства включает в себя элемент дублирования. Подрыв можно произвести как путем набора на сотовом цифровой комбинации, так и путем нажатия кнопки — на деле это рычажок, имеющий предохранительную скобу — на дистанционном пульте, который прогенерирует сигнал для приемного устройства, каковое и замкнет «цепь»…
Так вот: у Вольфа, как и у «Кондопоги», имеется возможность в л ю б о й момент активировать взрыватель! И если это произойдет…
Тахир поднес к губам рацию. С соплеменниками он мог говорить на собственном наречии — кроме них самих здесь нет ни единой живой души, которая способна понимать их речь.
— Остановите их, Саит! Убейте обоих!!!
«Десятка» сделала крюк по окраинной улочке. Удачно объехали центральную часть деревни, где сейчас царит хаос… Выбрались на узкое шоссе уже возле последних строений села Льяново. За рулем сидел Ганс, справа — Бочаров, он же геноссе Вольф.
Именно этот маршрут и намечен был изначально — в качестве отходного пути. Впереди у них, до Веревского, три километра нормальной асфальтовой дороги! Если успеют проскочить этот участок, дальше им уже ничего не страшно: документы в полном порядке, оружия — кроме зарегленного «ИЖ 72» у Ганса — у них при себе нет.
Вольф уже по третьему разу пытался осуществить кодовый набор со своего второго мобильника… Ну и пусть этот фургон взорвется не возле общаг, а в поле… ему то что! Главное, чтобы «бабахнуло» — это тоже принципиально важный момент!
— Т твою медь! — выругался он. — Чего то эта штука… не срабатывает на подрыв! Не понимаю…
Ганс вдруг резко ударил по тормозам: миновав поворот, он лишь в последний момент заметил развернутую поперек дороги иномарку!
Двое молодых мужчин — один стоит на левой обочине, другой занимает правую бровку — вскинули автоматы! По «десятке» ударил шквал свинца: стреляли почти в упор, шагов с десяти!
«Кинули?!! — эта мысль быстрее молнии вспыхнула в мозгу Бочарова — О от суки… м а с т е р а…»
Это было последнее, о чем успел подумать теневой лидер НСО, прежде, чем ливень пуль оборвал его жизнь.
Несколькими минутами ранее неподалеку от «среднего» здания был убит Игорь Шулепин.
Он, оставшись в одиночку против огромной толпы, которая разом выплеснулась из всех дверей этих трех зданий и даже из окон первого этажа, метнулся к «армейскому» УАЗу.
Возможно, ему и удалось бы уйти, скрыться на «уазике», но к этому времени пришел в себя сотрудник ЧОПа, которого зовут — Анатолий. Вдобавок еще из подъезда «среднего» дома выбежал его напарник, вооруженный помповым ружьем (он пил чай в комнате «коменданта» в дальней комнате первого этажа и поэтому не успел сразу среагировать).
Анатолий сначала выстрелил из своего «ижака» в воздух, а затем, видя, что парень с автоматом, заскочивший только что в УАЗ, завел движок, открыл — одновременно с присоединившимся к нему напарником — огонь на поражение…
— Ваха? Ваха?! Ты где?
Тахир подполз к бугорку, находящемуся шагах в пяти левее того места, где он сам залег.
Ваха, его верный нукер, лежал лицом вниз, подогнув под себя правую руку. Тахир толкнул его в плечо, еще раз позвал… но тот не подавал признаков жизни.
Стрельба от фургона на время прекратилась.
