– Именно. – Он рассмеялся. – Что ты тут делаешь? Что ищешь?
– Тебя, конечно, – прошипела я. – Дурак!
Будет ли Алан смеяться, когда я расскажу ему, что натворила со времени нашей прошлой встречи?
– Раз ты меня искала, то вот он я. Я слежу за домом целый день и полночи, иногда снаружи, иногда изнутри. Я сидел на дереве, когда увидел, как ты идешь к часовне. Но я подумал, что ты просто захотела помолиться.
Ну почему именно сейчас ему нужно оставаться невидимым?! Мне так хотелось броситься Алану на шею, обнять его и разрыдаться. Но при этом мне не хотелось промахнуться и свалиться в траву, поэтому я взяла себя в руки.
– Мы можем пройти куда-нибудь, чтобы поговорить? – Я совсем понизила голос. – И прошу тебя, стань видимым!
– Это не так просто. Невидимость – это не свеча, которую можно мгновенно погасить. Травы у меня в башмаке, и для начала мне нужно их оттуда достать, а босиком я не смогу сбежать, если кто-нибудь меня увидит.
– Мне все равно, – прошипела я. У меня не было времени на его объяснения. – Просто скажи, куда нам пойти, и сделай так, чтобы я могла тебя видеть.
Я услышала, как Алан вздохнул. Но разглядеть его мне не удавалось, какое бы зрение я ни использовала.
– Я могу показать тебе вход в лабиринт. Он спрятан, но тебе это уже не помешает, верно?
Я кивнула.
– Значит, пойдем в лабиринт.
Не дожидаясь ответа, я отправилась туда. Алан мог меня видеть, вот пусть и идет за мной. Гордость заставляла меня искать вход в лабиринт самостоятельно.
Когда я переключалась с человеческого зрения на фейское днем, сад не менялся, и лабиринт не стал исключением. Изгородь привели в порядок, как и почти все остальное, но изменения мне не нравились – сад словно лишился былой необузданности, утратил свое очарование, и даже море цветов его не спасало. Хотя сейчас я не видела никаких светящихся дорожек, вход в лабиринт я действительно заметила – двухметровый проем в изгороди, увенчанный аркой из переплетенных ветвей тиса. Вначале я не поняла, как проглядела его в прошлый раз, но стоило мне переключиться на человеческое зрение, как проход исчез.
– Вот объясни мне: ты всего лишь человек, почему же ты видишь скрытый чарами вход? – напустилась я на Алана. Может быть, я просто завидовала ему.
Алан некоторое время молчал.
– Ты сказала «всего лишь»…
Я не ответила.
– Надо мной не властны мо`роки фей. Вот и все. Это всего лишь наведенная иллюзия.
Но зачем феям прятать вход в лабиринт? Я была там, ничего примечательного внутри нет, так для чего тратить чары? Тем не менее, войдя под зеленую арку, я ощутила нечто странное – я словно прикоснулась к чему-то великому, возвышенному. Но чувство это мгновенно развеялось.
– Тебе придется подсказывать мне, куда идти, – пробормотала я. – Мне не хочется заблудиться.
Алан терпеливо объяснял, где сворачивать, а я все ускоряла шаг – мне хотелось поскорее разделаться с предстоящим разговором: слова вертелись у меня на кончике языка и никак не могли дождаться момента, когда я выпущу их наружу. Но чтобы поговорить в безопасном месте, нужно дойти до центра – я не хотела рисковать, а значит, придется потерпеть еще минут пять. Да и что решат пять минут?
Тем не менее мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем мы добрались до сердца лабиринта – того места, где мы раньше устраивали пикник. Я по-прежнему не понимала, зачем кто-то зачаровал вход сюда. Возможно, причина была банальная: когда-то в лабиринт тайком пробралась какая-то служанка, а потом не смогла найти выход. Какая разница? Не все тайны я должна раскрыть. По крайней мере сейчас.
И наконец Алан стал видимым. Он сидел, сжимая в руке башмак.
– Что-то случилось, верно, Флоранс? – серьезно спросил он.
Я кивнула, и слова сами полились из меня: о душах, о шелке и пламени, о том, как Руфус заставил меня… Но больше всего Алана заинтересовало фейское пламя.
– Ты его видела? – взволнованно переспросил он. – Ты знаешь, где оно?
Я кивнула. Конечно, я понимала, что пламя из царства фей – это важно, но неужели оно важнее душ?
– Это значит, что они сделали имение форпостом царства фей в нашем мире, – объяснил Алан. – Комната, в которой горит этот огонь, существует одновременно в двух мирах. Поскольку здесь есть фейское пламя, они могут открыть из Холлихока портал в свое царство и привести оттуда столько фейского отродья, сколько захотят. Они не просто гостят в нашем мире – они пришли, чтобы остаться.
Я пожала плечами. Мне уже давно было известно об этом, и не только из-за пламени.
– Они не станут медлить, – напомнила я. – Они полны решимости сделать меня феей. Они хотят, чтобы я забыла, каково это – быть человеком. Якобы тогда я смогу обрести счастье.
Алан горько рассмеялся.
– Не позволяй им лгать тебе. Знаешь, зачем им это? Чтобы ты полностью принадлежала им. Как человек, ты подданная Его Величества. У тебя есть гражданские права…
– Какие еще права? – возмутилась я.
Я была сиротой, подкидышем да еще и женщиной – откуда у меня права? Сколько бы лет мне ни исполнилось, я не могла выбирать членов парламента, не могла сама решать, чем заниматься в жизни и за кого выйти замуж… Впрочем, это не вина Алана.
– Ладно, продолжай.
– Ты свободна. Ты принадлежишь Богу и себе. Но когда ты превратишься в фею, ты станешь их собственностью. Они навечно прикуют тебя к своему дому, и ты ничего не сможешь с этим поделать.
Я рассеянно кивнула. При таком развитии событий моя судьба едва ли отличалась бы от жизни какой-нибудь служанки. И я позабочусь о том, чтобы они от меня отстали, – им так просто не сделать меня одной из них. Сейчас меня волновали души, вернее – три души, которые не должны умереть.
– Алан, мне нужна твоя помощь. Ты можешь выйти из имения? Нужно вынести из дома трех кукол, и без тебя мне не справиться. Я хочу спрятать их там, где феи до них не доберутся.
Алан покачал головой:
– Если я выйду из Холлихока, то уже не смогу вернуться сюда. Я хотел бы тебе помочь, но не имею права рисковать ради трех кукол, ведь тогда я не смогу наблюдать за происходящим здесь. Еще ни один охотник не подбирался к феям так близко, и если мне удастся победить их на их же территории…
– Речь не о каких-то глупых куклах! – перебила его я. – Речь о трех человеческих душах, которые в противном случае будут уничтожены!
Алан посмотрел на меня, протянул руку и провел кончиками пальцев по моей щеке.
– Я знаю, что это звучит ужасно и жестоко, но если я не остановлю фей, то на кону окажется куда больше человеческих душ.
Какое-то время мы молчали. Я сглотнула ком в горле, изо всех сил стараясь не разрыдаться от отчаяния и злости.
– Могу предложить тебе другой выход. Я заберу их себе, этих твоих трех кукол, и спрячу так, как прячусь сам. А потом мы придумаем, как освободить тебя из дома, увести от фей. Тогда ты заберешь кукол с собой и отнесешь в церковь. Там ни одна фея до них не доберется, будь уверена! Ты ведь хочешь выбраться отсюда, верно?
Я кивнула. Чем дольше я остаюсь тут, тем вероятнее, что я превращусь в фею, хочу я того или нет. И тогда от меня ничего не останется.
– Спасибо, – хрипло сказала я. – Это лучше, чем ничего.
– Где они теперь? – спросил Алан.
– Я спрятала их за подушками на диване. Мне ничего другого не пришло в голову.
Я потянулась за ключом, чтобы показать его Алану, и замерла от ужаса.
За подвязкой чулка ключа не было. Мне стало дурно. Я мысленно проследила весь свой путь по саду, лихорадочно пытаясь понять, где же могла его потерять. Я бы заметила, если бы выронила его. Более того, он упал бы не на землю, а в чулок… И вдруг я вспомнила. Я вообще не сунула ключ за подвязку, выбегая из комнаты. Он все еще оставался в двери Комнаты кукол. Я так торопилась, что не заперла дверь.
Глава 17
Мне кажется, еще никогда в жизни я не бегала так быстро, да еще и такими зигзагами! Я вылетела из лабиринта, даже не успев обрадоваться тому, что мои ноги – в отличие от головы – запомнили путь. Я интуитивно чувствовала, где нужно поворачивать. Алан бежал за мной, сжимая башмак в руке и прихрамывая. Я крикнула ему: «Мне нужно вернуться в дом!» – и он, должно быть, подумал, что успеет снова стать невидимым, но я не могла ждать. Быть может, мне хватит пары секунд, чтобы предотвратить что-то ужасное. Если Руфус узнает, что я бросила Комнату кукол открытой средь бела дня…
В доме я Алана уже не видела. Мне было все равно, следует ли он за мной, стал ли он невидимкой или я потеряла его где-то в саду – сейчас имели значение только куклы. Я должна была добраться до двери вовремя. Я лихорадочно пыталась вспомнить, оставила ли ключ внутри, где он не так бросался в глаза, или снаружи, у всех на виду? Эта ошибка могла буквально стоить мне головы. Я взлетела по ступеням крыльца, поскользнулась на полу в холле, чуть не сломав шею, и, к счастью, не наткнулась на Руфуса. Я увидела в холле дворецкого, и тот уставился на меня, склонив голову к плечу, но ничего не сказал, а я уже скрылась от него в коридоре, ведущем к Комнате кукол. Еще издалека я увидела, что дверь закрыта и ключ не в замке – по крайней мере не снаружи.
