Портной отговаривался тем, что он привык шить королевские платья. А генеральский мундир сшил впервые. Да еще за такой короткий срок. И что он, конечно же, перешьет этот проклятый бант, и вообще все что хотите, хоть самого черта, но пусть его величество будет хоть немного снисходительнее. Портной тоже человек и может ошибаться. Он нижайше просит прощения и все такое прочее.
Однако Арвалирен пленных не брал.
Он стоял в генеральском мундире, утвердив ногу на взятом из дворцового музея полковом барабане, и, сдвинув на затылок корону, остервенело дергал себя за неправильно, но, к несчастью, крепко пришитый бант.
— Идет война, сударь! — вещал он. — Полководец не может быть одет как попало! Что подумают враги? Да по закону военного времени я могу вас отдать под суд! Как изменника! Как негодяя! Как… Сознайтесь — кто?! Кто подговорил вас испортить мой мундир? Вы, верно, надеялись посеять панику среди моих доблестных воинов? Вам придется назвать своих сообщников, сударь! — добавил он, грозя пальцем съежившемуся портному.
— Может, я лучше бант перешью? — робко попросил портной.
— Чтоб я доверил иголку изменнику?! — задохнулся король. — Чтоб я сам… — САМ!!! — вложил холодное оружие в руки неприятеля?!! Вздор!
— Но… Вам не требуется давать мне иголку, Ваше Величество. — испуганно прошептал сбитый с толку портной. — У меня свои есть. Много. Вот…
— Стража! — заорал Арвалирен, завидев иголки в руках портного.
Портной не стал дожидаться стражи, а по давно заведенному среди придворных обычаю сиганул в окошко. Уже через полчаса король отменит приказ о его поимке и немедленной казни через растерзание. А через час он спокойно перешьет проклятый мундир. Но раньше этого времени королю лучше на глаза не попадаться. Портной огляделся по сторонам и тихо двинулся в направлении королевских подвалов с вином. Там, неподалеку от входа в них, есть такой замечательный уютненький флигелек, где обитает восхитительная служаночка с пленительными бедрами.
— Черти бы его драли с этой войной! — пробурчал портной. — Тоже мне вояка!
Король Роади и королева Оанхиль проследовали в свою опочивальню… точнее, собирались проследовать. Тяжелая занавесь с треском отлетела в сторону, взметнулась драконьим черным крылом и тяжело опала. В полутьме коридора коротко сверкнул кинжал, и стремительная тень, пригибаясь к полу, ринулась вослед юным королю и королеве. Толстый ковер на полу глушил сметающую ярость шагов.
Ближе.
Ближе!
И тотчас еще один блеск прочертил тьму. Воздух тонко взвыл от метко брошенного ножа, и тень, так и не закончив своего смертоносного движения, тяжело рухнула на ковер. Рука с кинжалом выметнулась вперед, протянулась чудовищным когтем, конец которого, царапая воздух, указал на короля — указал, но не дотянулся, а рука уже каменела…
Роади и Оанхиль обернулись как раз тогда, когда тень дрогнула в последний раз и застыла. Застыла, превращаясь в человека. Из-под лопатки у него торчал метательный нож. Дорогие одежды вокруг ножа медленно темнели, словно пытаясь выпить сумрак коридора. Человек с кинжалом в руке и ножом под лопаткой был безнадежно, окончательно мертв.
— Роади! — шепотом воскликнула Оанхиль. — Опять убитый!
— Это не убитый, Ваше Величество. Это — убийца! — послышался негромкий голос из-за соседней занавеси.
Появившийся вслед за голосом человек в полумаске пинком перевернул труп.
— Ихмеро! — воскликнула королева Оанхиль. — Но… это же… мой человек!
— Очень сожалею, Ваше Величество! — проговорил человек в полумаске. — Но я обещал Его Милости Герцогу… любой, осмелившийся покуситься на ваши особы, умрет немедленно. Исключая, разумеется, свадебные торжества, когда убийство является делом немыслимым.
— Он… он бы никогда… — пролепетала королева.
— Полагаю, он собирался убить только Его Величество Короля, — человек в полумаске поклонился Роади. — Ее Величество остались бы в безопасности. — Поклон в сторону Оанхиль. — И в одиночестве… — добавил он. — Впрочем, возможно, что у господина Ихмеро были претенденты на руку и сердце Вашего Величества. — Еще один поклон в сторону Оанхиль.
— Я бы никогда… — голос королевы пресекся.
— Не простили его, — усмехнулся человек в полумаске. — Думаю, он и не надеялся на прощение. Придворный Советник Ихмеро был честным негодяем и честным заговорщиком. Он знал, что его ждет, и все же собирался пойти до конца. Сам. Не стал нанимать каких-то убийц, приказывать слугам, заставлять должников. Сам. Первая крупная фигура, снятая нами с игрового поля противника.
— Сколько же это еще будет продолжаться?! — воскликнула Оанхиль. — Два покушения за три дня! И… и получается, что я… не могу теперь доверять и своим людям… своей партии… — убитым голосом закончила Оанхиль.
— Боюсь, продолжаться это будет недолго, Ваши Величества, — вздохнул человек в полумаске. — Когда-нибудь я просто не успею. Не услежу. Очень неудачный расклад. Я еще тогда говорил Его Милости Герцогу. Очень неудачный расклад. Слишком много тайных врагов. Я, конечно, клялся Его Милости в случае чего закрыть вас собственной грудью, но я могу просто не успеть.
— Что же делать?! — порывисто спросила Оанхиль.
— Его Величеству нужна своя партия среди придворных, — ответил человек в полумаске. — Партия короля.
— Но… откуда же нам взять такую партию? — спросила Оанхиль.
— Время и деньги, — развел руками человек в полумаске. — У нас нет ни того, ни другого. А потом… верных людей на деньги не купишь. Уж скорей бы Его Милость возвращался.
— Мы справимся сами, — внезапно и твердо проговорил молчавший до того король. — Через два дня. Через два дня никто не посмеет смотреть на меня косо.
— Думаете, свадьба укрепит Ваши позиции? — человек в полумаске покачал головой. — Она лишь разожжет страсти. Презрение перерастет в ненависть, а от ненависти до мятежа…
— Мятежа не будет, — властно оборвал его король. — Сберегите наши жизни еще два дня, и мы вместе за кувшином хорошего вина посмеемся над сегодняшними страхами.
— Его Милость никогда не ошибался в людях, — тихо сказал человек в полумаске. — Я верю Вам, Ваше Величество! Но однако же — как?!
— Через два дня. На свадьбе, — пообещал Роади и улыбнулся.
— Буду ждать с нетерпением, — ответно улыбнулся человек в полумаске.
Нет лучников лучше, чем в Аргелле. В старые времена, сказывают, были безрассудные воины из иных земель да из других королевств, что пытались оспорить древнюю славу, но ни один из них не вышел победителем — из дружеского ли состязания, на королевском ли турнире, в смертном ли бою. Ни один. Даже поговорка такая вышла:" Это все равно что в Аргелл ездить из лука стрелять!" — когда хотят сказать о каком-то безнадежном деле, от которого вдобавок потом еще, того гляди, что и позору не оберешься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
