— Я уже подавал прошение об отставке… — Со стороны неуклюжая попытка Уолша оправдаться за допущенную бестактность выглядели забавно.
— Меня это не интересует, Генри!
— И потом, я, все-таки, мужчина, если ты еще помнишь.
— Это ты должен помнить, что я — все еще женщина! Причем женщина, которая все равно лучше тебя как мужчины. Заруби себе на носу, дорогой: так было, так есть и так будет!
— Аминь! — вздохнул Уолш.
— Не беспокойся, милый… — Паулина неожиданно остыла и даже улыбнулась. — До того момента, пока мне не возникнет необходимость дырявить из пистолета мужские гениталии и фотографировать клиентов из мусорного бака, я все еще достаточно компетентна. Так что, ты ничем не рискуешь. Не говоря уже о том, что однозначно выигрываешь… Короче: либо я получаю весь комплект, либо отказываюсь от предложения вовсе…
Уолш окинул пристальным взглядом женщину, имя которой было выбито на барельефе первого этажа в списке людей, имевших особые заслуги перед Центральным разведывательным управлением США.
— Ты уже что-то решила, да?
— Ох уж эта мужская проницательность!
— В твоем возрасте, Паулина, желчь расходуют очень экономно.
— Оставь в покое мой возраст, мужлан!
— Что ты собираешься предпринять?
— Ты принимаешь мое условие?
— А ты оставляешь мне выход?
— Ты же знаешь, Генри: я никогда не лезла в твои дела…
— Этого еще не хватало, — пробурчал Уолш.
— Я не стану тратить время на беседы с твоими русскими трофеями… Дай мне выход на Моссад. Только серьезный выход…
— Зачем? — взгляд Уолша сразу же стал настороженным. — Что ты задумала?
— Дай, потом узнаешь.
— Кого ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, кого.
— Паулина!
— Генри!
— Это невозможно.
— Следовательно, то, о чем ты меня просишь, на самом деле не так уж и важно.
— Боюсь, это важнее, чем я думаю, — пробормотал Уолш.
— Тогда не артачься, Генри! Позвони ему.
— Он не станет с тобой говорить, Паулина.
— Если этого захочешь ты, то станет. Как миленький станет.
— Я не уверен, что сейчас — самое подходящее время для такой встречи…
— Не назначай ее на субботу, — пожала плечами Паулина.
— Он тяжело болен…
— Если он все еще в своем кресле, то не вижу прямой связи. Ты, кстати, тоже не производишь впечатление здорового человека…
— Ты уверена, что это даст результат?
— Естественно, не уверена. Но если продвигаться обычными путями, мы потеряем много времени. И у меня нет гарантий, что потом нам удастся его наверстать…
— Когда ты хочешь?
— Как можно скорее.
— Хорошо… Ближе к вечеру я перезвоню тебе домой.
— Только не в час ночи, пожалуйста, как ты это обычно делаешь.
— Ладно, позвоню в двенадцать, — вздохнул Уолш и подтолкнул женщине типографский бланк контракта. — Прочти и подпиши, Паулина…
Женщина цепким взглядом охватила сразу весь текст и, помедлив пару секунд, презрительно хмыкнула:
— Всего десять тысяч в месяц? Ты издеваешься надо мной!
— Так тебе же не нужны деньги, — усмехнулся Уолш.
— Естественно! — ответила Паулина и гордо вздернула точеный подбородок. — Мне не нужны деньги как средство приобретения конкретных вещей. Но в качестве эквивалента признания собственных заслуг, я нуждаюсь в них хронически! В этом плане я, можно сказать, нищенка!..
— Сколько же ты хочешь, вымогательница?
— Пятнадцать. И то лишь потому, что ты мне не безразличен. Даже со своим долбаным бюджетом…
— Впиши своей рукой.
— Уже вписала, милый.
— Ты вычистила годовой бюджет контрактников до цента, — сказал Уолш, пряча контракт в ящик стола. — Так что, если тебе свернут голову, не рассчитывай на венок от конторы…
— Когда ты будешь умирать на моих руках, Генри, — ласково ответила Паулина, вставая, — я прикрою твой поганый рот подушкой. Чтобы ты не корчился в агонии…
* * *
…На следующее утро она вылетела в Тель-Авив под вымышленным именем рейсовым «Боингом» авиакомпании «Эл Ал». Полет занял целых одиннадцать часов, включая полуторачасовую стоянку в Хитроу, однако вливаясь в потоке пассажиров в зал прибытия, Паулина чувствовала себя подтянутой и бодрой. Она действительно истосковалась по ДЕЛУ.
В зале прибытия к ней навстречу с истошным криком: «Тетя Эми, я здесь!..» бросилась молодая грудастая особа в кожаной куртке и с распущенными черными волосами. По радостной ответной реакции прибывшей американки вряд ли кто-то мог догадаться, что она не только впервые в жизни видит свою племянницу, но и никогда раньше не знала о ее существовании.
Радостно обнимаясь и перебивая друг друга, как и подобает истосковавшимся в долгой разлуке родственницам, женщины направились к выходу и уже через пять минут сидели в потрепанном «ситроене», запаркованном под мрачным пандусом аэропортовской стоянки.
Закинув сумку гостьи на заднее сидение, брюнетка уверенно тронула машину с места. А еще через сорок пять минут Паулина входила в просторный холл двухэтажного домика, у порога которого ее высадила «племянница». Холл выглядел пустоватым — диван, два кресла, низкий журнальный столик, на котором стояла простая синяя вазочка с полевыми цветами и старинные напольные часы в углу. Одно из кресел занимал совсем старый мужчина с землистым цветом лица. Едва заметные кустики седых волос обрамляли с боков вытянутый череп. Туловище мужчины прикрывал наполовину потертый плед, а его руки — высохшие, с отчетливо расползшимися голубыми притоками вен, спокойно лежали на подлокотниках кресла.
— Простите, что не могу поздороваться с вами стоя, — на хорошем английском произнес мужчина и, с трудом оторвав от подлокотника правую руку, указал ею на кресло. — Располагайтесь, мисс Паулина…
Женщина улыбнулась и села напротив.
— Хочу поблагодарить вас за то, что вы согласились встретиться со мной, мистер Гордон…
— Если бы я знал, с кем мне предстоит беседа, я бы даже не стал возражать…
— А вы возражали?
— Генри вам не сказал?
— А вы просили его сказать?
— Я кое-что слышал о вас…
— Но не больше, чем я о вас, мистер Гордон, — улыбнулась женщина.
— Будем считать, что протокольная часть завершена… — Гордон протер платком слезящиеся глаза. — Я слушаю вас, мисс Паулина…
— Я очень обеспокоена судьбой одной из своих воспитанниц, мистер Гордон… — Паулина говорила спокойно и даже непринужденно. — Не знаю почему, но она решила обратиться за помощью к вам…
— Может быть, вы ее чем-то обидели? — Руки Гордона по-прежнему спокойно лежали на подлокотниках.
— Все может быть, господин Гордон. У моей воспитанницы, которая отличается крайне импульсивным характером, неожиданно возникла личная проблема… В жизни такое иногда случается. Однако мы считаем, что за этой проблемой кроется нечто большее, чем просто чьи-то намерения ликвидировать ее…
— Простите, мисс Паулина… — Гордон еще раз протер глаза. — Я не только стар, но и очень болен. Кроме того, в данное время я принимаю специальный курс лекарств с некоторым содержанием наркотических веществ… Короче, если вы будете и дальше выражаться иносказаниями, то я, рискуя оказаться невежливым, могу просто заснуть. Да и вы, как я знаю, только что проделали длинный путь. Давайте бережнее отнесемся к нашему с вами времени. У евреев есть одно очень хорошее слово — тахлес…
— Что это?
— Суть. Существо дела, — пояснил Гордон. — Так вот, мисс Паулина, говорите тахлес, пока мои лекарства еще не действуют усыпляюще…
— Бога ради простите, сэр, — пробормотала Паулина. — На одной из ваших квартир в Париже находится гражданка США Вэлэри Спарк. Я не знаю, как она попала к вам, — скорее всего, кто-то специально вывел ее на Моссад. Конечно, здесь возможна случайность, но я в них в принципе не верю… Впрочем, это только мои предположения. Неделю назад на ее мужа было совершено покушение. Два агента КГБ стреляли в нее в городе Барстоу, штат Калифорния, но муж моей воспитанницы, кстати, офицер ЦРУ в отставке, сумел прикрыть свою супругу, в результате чего получил три пулевых ранения и в настоящее время находится в тяжелом состоянии в больнице. Мы располагаем доказательствами того, что стреляли именно в господу Спарк. Один из советских агентов, участвовавших в акции, в настоящее время находится у нас. Спарк раздобыла фальшивый паспорт и с ним вылетела в Европу. В Париже она оторвалась от наблюдения людей ЦРУ и в настоящее время находится, как я уже говорила, на вашей конспиративной квартире. Мое руководство увязывает эту странную историю с рядом других событий, которые имеют определенное значение. Я прилетела сюда с предложением скоординировать наши усилия…
— Почему вы решили, что эта женщина у нас? — вопрос Гордона прозвучал глухо.
