У Мэри защипало в глазах, стало трудно сохранять равновесие.
…что означает, что ублюдок-глексен, лежащий сейчас в снегу, только что убил мужчину, которого она любит.
Глава 41
Учёные полагают, что поскольку до того, как 40000 лет назад на Земле появилось сознание, существовала, по-видимому, только одна вселенная, значит, нигде в нашей необъятной вселенной не было другого сознания — по крайней мере, старшего, чем наше. Если всё это правда, то исследование космоса — не только наша судьба: это наша обязанность, ибо ни у кого, кроме нас, Homo sapiens, нет желания и возможности этим заниматься…
В данный момент Понтер выглядел здоровым; ни один вирус не работает настолько быстро. Он отодрал полосу мамонтовой шкуры от шубы Рубена, и Рубен с Луизой связали ею лежащему без сознания Джоку руки и ноги. Сделав это, Понтер и Рубен отнесли Джока в ближайшее здание, возможно, то самое, в котором укрылась от него Декант Дорст. Солнце село, и начало заметно холодать; несмотря ни на что, они не могли бросить его замерзать.
Рубен закрыл дверь здания, и потом они с Понтером вернулись к Мэри и Луизе.
— Ну что, дружище, — сказал Рубен. — Давай отвезём тебя на шахту и там засунем в деконтаминационную камеру.
Понтер вскинул голову: его светлая бровь вскарабкалась на надбровье. Как и Мэри, он об этом не подумал.
— Думаешь, есть шанс? — спросила Мэри, глядя теперь на Рубена покрасневшими глазами, в которых застыла надежда на чудо.
— Не вижу, почему нет, — сказал Рубен. — Ну, то есть, если лазеры работают, как ты сказала, они же и вирусные молекулы должны разрушать, разве нет? По крайней мере, Понтера это должно спасти, хотя, наверное, здесь, в Центре, есть более мощные средства деконтаминации. — Он посмотрел на Понтера. — Здесь есть какая-нибудь больница?
Понтер качнул головой.
— Есть, но самая современная установка деконтаминации из всех, что мы делали, была построена как раз для обслуживания портала.
— Значит, нам надо туда, — сказал Рубен.
— Мы сначала должны будем эвакуировать всех из шахты и лаборатории, — сказал Понтер. — Мы не можем рисковать заразить кого-нибудь ещё.
— Давайте вызовем транспортный куб, — сказала Мэри и заговорила в свой компаньон.
Но Рубен тронул её за руку.
— Кто его сюда приведёт? Мы не можем подвергать опасности других неандертальцев.
— Тогда… тогда мы его туда понесём! — заявила Мэри.
— Ce n’est pas possible[52], — сказала Луиза. — Это же много километров.
— Я пока ещё могу идти, — сказал Понтер.
Но Рубен покачал головой.
— Я хочу тебя обработать как можно быстрее. У нас может не быть тех нескольких часов, которые мы потратим на дорогу.
— Да что за чёрт! — воскликнула Мэри. — Это смешно! Должен же быть способ добраться туда вовремя! — И тут внезапно её осенила. — Хак, ты тут самый опытный компаньон. Под твоим руководством Понтер сможет вести транспортный куб?
— Я имею доступ к инструкциям по вождению, и я могу их ему объяснить, — ответил голос из предплечья Понтера.
— Так чего мы ждём? По пути сюда мы прошли мимо штабеля таких машин, — сказала Мэри. — Поехали!
* * *
Они быстро добрались до штабеля запаркованных машин. Рядом со штабелем нашлась цилиндрическая стойка управления. Понтер переключил на ней что-то, и похожая на складской погрузчик штуковина приподняла верхний куб и опустила его на землю. Прозрачные бока машины взметнулись вверх.
Понтер забрался в правое переднее седлокресло; Мэри заняла место рядом с ним, Рубен и Луиза уселись позади.
— Ну что же, — сказал Понтер. — Хак, скажи мне, как эта штука включается.
— Чтобы включить питание, вытяни штырёк янтарного цвета, — сказал Хак через внешний динамик.
Мэри посмотрела на пульт управления перед Понтером. На самом деле на нём было даже меньше всего, чем на приборной панели её собственной машины — в транспортном кубе было гораздо меньше удобств.
— Вон там, — подсказала она. Понтер протянул руку и вытянул штырёк.
— Правый рычаг управляет движением по вертикали, — продолжал Хак. — Левый рычаг управляет движением по горизонтали.
— Но они же оба ходят вверх-вниз, — озадаченно заметил Рубен.
— Правильно, — подтвердил Хак. — Так удобнее для плечевых суставов водителя. Теперь, для управления вентиляторами подъёма используется пульт между рычагами — видишь его?
Понтер кивнул.
— Большой рычаг изменяет скорость вращения ходового вентилятора. Теперь…
— Хак, — сказал Рубен с заднего сиденья. — У нас нет времени. Просто скажи ему, какие кнопки нажимать.
— Хорошо, Понтер, — сказал Хак. — Очисти мысли и постарайся не думать. Просто в точности выполняй то, что я говорю. Вытяни зелёный штырёк. Теперь синий. Возьмись руками за рычаги. Хорошо. Когда я скажу «вперёд», потяни правый рычаг на пятнадцать процентов круга к себе, одновременно потяни левый рычаг на пять процентов. Всё понял?
Понтер кивнул.
— Готов? — спросил Хак.
Понтер снова кивнул.
— Вперёд!
Транспортный куб сильно дёрнуло, но он приподнялся над землёй.
— Теперь утопи зелёный штырёк, — сказал Хак. — Да, так. Потяни правый рычаг на себя до упора.
Куб ринулся вперёд, сильно наклонившись при этом набок.
— Мы кренимся, — сказала Мэри.
— Не беспокойтесь об этом, — ответил Хак. — Понтер, левый рычаг на одну восьмую круга от себя. Да. Теперь…
Уже через несколько минут они покинули Центр Салдака, но дорога впереди ещё была неблизкая — и управлять летающей машиной оказалось трудно до чёртиков. Мэри никогда не верила рассказам о том, как простые пассажиры под руководством диспетчеров с земли сажают самолёты, и…
— Нет, Понтер! — сказал Хак на максимальной громкости. — В другую сторону!
Понтер потянул рычаг горизонтальной скорости на себя, но было слишком поздно. Правая сторона машины врезалась в дерево. Понтера и Мэри бросило вперёд. Рычаги управления исчезли в глубине приборной панели — по-видимому, мера безопасности, чтобы при аварии водителя на них не насадило. Куб упал на боковую сторону.
— Кто-нибудь пострадал? — спросила Мэри.
— Нет, — ответил Рубен.
— Нет, согласилась Луиза.
— Понтер?
Молчание. Мэри повернулась к нему.
— Понтер?
Понтер смотрел на компаньон у себя на левом предплечье. Очевидно, он обо что-то ударился. Лицевая панель Хака открылась, что явно потребовало значительного усилия — крышка была сильно деформирована.
Понтер поднял взгляд; в его глубоко сидящих глазах блестели слёзы.
— Хак серьёзно повреждён, — сказал он через Кристину.
— Нам нужно идти, — мягко напомнила Мэри.
Понтер ещё пару секунд глядел на повреждённый компаньон, потом толкнул дверную защёлку в виде морской звезды, и боковая сторона куба раскрылась. Рубен полез наверх, выбрался наружу и спрыгнул на землю. Луиза полезла за ним следом. Понтер легко подтянулся на край куба, потом подал Мэри руку и вытянул её наверх. Спустившись на землю, Понтер осмотрел открывшееся брюхо лежащей на боку машины. Мэри проследила его взгляд; нагнетающие вентиляторы были ужасно изуродованы.
— Он уже не полетит? — спросила она.
Понтер покачал головой и развёл руками, словно говоря «сама видишь».
— Как далеко до Дебральской шахты? — спросила Мэри.
— Двадцать один километр, — ответила Кристина.
— А ближайший рабочий транспортный куб?
— Секунду, — сказала Кристина. — В семи километрах к западу.
— Merde, — выругалась Луиза.
— Ну что же, — сказала Мэри. — Давайте двигаться.
Уже почти совсем стемнело — а они оказались одни посреди глуши. Днём Мэри видела здесь диких зверей довольно часто; мысль о том, чтобы наткнуться на кого-нибудь из них ночью приводила её в ужас. Они прошли по снежной целине, наверное, километров десять — в таких тяжёлых условиях это заняло пять часов. Луиза благодаря своим длинным ногам постоянно уходила вперёд.
Впереди на небе появились звёзды — приполярное созвездие, которое барасты называли Треснувший Лёд или Голова Мамонта. У Мэри начали неметь на морозе уши. Они шли и шли, вперёд и вперёд, пока…
— Хрящ! — сказал Понтер. Мэри обернулась. Понтер тяжело опирался на Рубена. Он поднял руки и…
Сердце Мэри упало; она услышала, как у Луизы вырвался возглас ужаса. На руках Рубена была кровь; в лунном свете она казалась чёрной. Было слишком поздно; геморрагическая лихорадка с её искусственно уменьшенным инкубационным периодом дала о себе знать. Мэри посмотрела Понтеру в лицо, уже содрогаясь от того, что ожидала увидеть, однако, за исключением удивлённого выражения, оно выглядело нормально.
