– У вас – это у кого? – не понимает Клеопатра. Она не слышала моего объяснения, а Юрчик, умничка, ничего ей не рассказал.
Иначе мне пришлось бы убрать и ее тоже.
– У американцев. Вы ведь знаете, я приехал сюда из Штатов пять лет назад.
– Да, но все последние пилотируемые полеты были международными! – не понимает Клео и, раздраженная собственной глупостью, приподнимает бровь.
– Россия выходит из космической гонки. Это позволит расширить российский сегмент вирта. Ты что, не слышала об этом? – подмигиваю я Юрчику.
– К сожалению, это так, – подыгрывает мне он, спасая тем самым жизнь Клеопатре.
Или все-таки лучше ее нейтрализовать?
Посмотрим. Если Юрчик и я не проговоримся – пусть живет. Ведь с нее делали виртело, благодаря которому тысячи и тысячи обывателей уйдут из реала в вирт навсегда, безвозвратно, безнадежно. За это стоит оставить ей жизнь.
Оживает мой терком. В замкнутом пространстве фуры его сигнал вызова звучит оглушительно громко.
– Это я, – слышу я голос предка и вижу на дисплейчике свежее и молодое, как всегда, лицо. – Последние две бомбы обезврежены. Спроси у этого обывателя, обо всех ли он рассказал? С него станется…
Юрчик, слышавший предка, криво улыбается.
– Других бомб нет. Я не был уверен, что все рассказанное тобой – правда, потому и не раскололся сразу.
– Других бомб нет, – отвечаю я предку.
– Тогда до связи, Логвин.
– До связи, Аркадий. Разве приведенные мною доказательства тебя не убедили? – поворачиваюсь я к Юрчику.
– Доказательства чего? – спрашивает Клеопатра, но ее вопрос повисает в воздухе.
Когда мужчины не отвечают на вопросы красивых женщин, это означает, что они говорят о действительно серьезных вещах.
– Пару лет назад мне в руки попала одна любопытная книга, – как-то в обход отвечает Юрчик, наблюдая на дисплее замысловатую кривую. – В ней говорилось о том, что Сверхцивилизаций нет не потому, что они самоуничтожаются, достигнув достаточного для этого уровня развития технологии, а потому, что им помогают сделать это.
– Кто? – вкладываю я в короткий вопрос весь доступный мне сарказм.
– Те, кто не хочет появления Сверхцивилизаций в Галактике.
– Я, кажется, тоже читал эту глупую книгу.
– Вот как? А я слышал, половина ее тиража сгорела во время пожара на типографии, остальная незаметно растворилась в социуме, что произошло с автором – тайна, покрытая мраком. Этой книги ни в одной вирт-библиотеке нет!
– Один экземпляр – у тебя?
– Да.
– Продай мне его, а?
– Ты вроде уже пообещал мне дать за спасение вирта такое, что против него все деньги, все раритеты, все золото Земли – ничто!
– Тогда подари. Это – одна из немногих книг, отсутствующая в нашей библиотеке. Где она у тебя лежит?
– На работе, в кабинете.
Кажется, я на пару секунд теряю контроль над своим лицом.
Еще бы! Половину тиража нам действительно удалось сжечь, вторую половину вначале замолчать, а потом постепенно выкупить и уничтожить. Естественно, как только книгу сканировали и выставляли в одной из вирт-библиотек, мы немедленно выкупали у владельца уцелевший экземпляр, а библиотекарю предъявляли завещание автора, требующее уничтожения его изобилующей ошибками книги. Последние четыре года книга нигде не всплывала, мы решили, что уже все. И вот – еще один экземпляр!
Будем надеяться, что последний.
– Знаешь, мне не хотелось бы расставаться со столь редкой книгой…
– Придется.
– Не понял. А если я не захочу ее дарить?
– Захочешь.
– Почему?
– Сейчас объясню. Только вот убежусь, что вирту ничто не угрожает… Кирилл, это Логвин. Уже три ноль семь. Что с виртом?
– Слава Богу, ничего, – отвечает Кирилл, и я вижу, как прямо на глазах его отпускает нечеловеческое напряжение. Впрочем, люди на нечеловеческие напряжения не способны. Это доступно лишь нам, Хранителям.
– А ты уверен, что ни одна бомба действительно не сработала? Вдруг мы просто пока еще не наблюдаем результатов?
– Ни один детектор никаких последствий воздействия вирусов, грибков и прочей дряни не обнаруживает. Мы можем не видеть сам новый вирус, но всякое разрушение любой конструкции вирта обнаружим почти сразу. Спасибо тебе, Логвин! Если бы не ты – трудно представить, что произошло бы. Тебе, кстати, удалось задержать Заратустру?
– Нет. Но, думаю, это уже неактуально.
– В общем-то да. Наши спецы сейчас разбираются с этим стеганографическим вирусом-грибком. Думаю, через недельку-другую мы уничтожим все споры.
– Будем надеяться. Мне можно не приезжать? Чрезвычайное положение отменяется?
– Да-да, конечно! Отдыхай. И еще раз спасибо за службу. Пока устное, но о его материализации я позабочусь.
– Не смею возражать любимому шефу.
Отключившись, я пристально смотрю на Юрчика.
– Так почему я захочу отдать тебе книгу, которая нужна мне самому? напоминает Юрчик.
– По ее материалам ты делал доклад на форуме у Карлсона, верно?
– Делал. Я собирался диссертацию на эту тему писать. Книга надоумила. Правда, теперь, когда я вот-вот стану…
Оглянувшись на Клео, Юрчик меняет окончание фразы.
– …знаменитым, мне вряд ли захочется заниматься такими мелочами.
– Ты отдашь мне эту книгу в обмен на дозы.
– Какие дозы? – не понимает Юрчик. Еще раз оглянувшись на Клеопатру, он просит: – Клео, ты не могла бы принести нам по паре бутербродов и термос? Что-то я проголодался. А Логвин, насколько я понимаю, не откажется от чая.
– Вот-вот. Сам «Хеннесси» хлестал, а гостю – только чай… Подозрительно посмотрев на нас обоих, Клеопатра выходит из фуры.
– Философского камня, что ли? – спрашивает Юрчик, едва за нею захлопывается дверь.
– Разве гениальность – не отдельный товар?
– Книгу ты мне отдашь в обмен на китайский красный, который принял, считая его философским камнем.
– Китайский… красный?.. – удивляется Юрчик.
– Чайна рэд. Когда-то, до появления виртаина, это был самый страшный наркотик, Эффект привыкания возникает после первой же дозы, та печаль, которую ты уже чувствуешь, – первый признак ломки.
– Вы, даймоны, нас… обманули? – никак не может поверить очевидному Юрчик. – Меня и всех моих друзей? Но зачем?!
Вскочив со стула, он начинает бегать, словно тигр в клетке.
– Затем, что вы представляли огромную угрозу для вирта. А раз представляли – значит и будете представлять. Кроме того, вы слишком много узнали того, чего не должны были знать. А ну как все люди поймут, что ваша реальность – всего лишь виртуальность даймонов? Реал рухнет, как вы это чуть было не сделали с виртом. Поэтому все заговорщики подлежали нейтрализации. Но убить вас всех значило бы привлечь нежелательное внимание. А чайна рэд – абсолютно безупречный с точки зрения закона способ. Все равно что самоубийство. Вы сами, добровольно, примете оставшиеся вам по жизни дозы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
