Владимир Гусев
Хранитель Виртуальности
Слишком далеко залетел я в будущее, ужас напал на меня.
Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
Глава 1
Не лучше ли попасть в руки убийцы, чем в мечты похотливой женщины?
Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
Она была обворожительна.
Ее золотисто-пепельные волосы игривым водопадом ниспадали на плечи. Глаза сверкали из-под челки, словно огромные аквамарины. Осиную талию перехватывал золотистый пояс. Упругие груди мечтали вырваться из глубокого декольте. Полураскрытые губы не позволяли думать ни о чем, кроме поцелуя.
Место за ее столиком было свободно.
Я подошел (Аполлон, Парис и Геракл в одном лице), подождал, пока произойдет синхронизация столиков, осторожно присел на казавшийся хрупким по сравнению с моим могучим телом стул.
– Вы кого-нибудь ждете?
– Кого-нибудь.
– Я уже пришел.
– Рада тебя видеть.
– Шампанское, джин с тоником, мартини?
– Вначале шампанское.
Ha столике красовались ваза с темно-красными розами и серебряное ведерко с запотевшей бутылкой. Девушка наполнила на две трети высокий узкий бокал, вопросительно посмотрела на меня.
– Я, с вашего позволения, выпью немного коньяку.
Я открыл бутылку «Наполеона», плеснул с полпальца темно-золотистой жидкости в широкий бокал из богемского стекла.
– За встречу. Пусть она станет незабываемой для нас обоих.
– Надеюсь, так и будет… Очень надеюсь! – многозначительно добавила девушка.
Мы чокнулись. Я выпил коньяк в два глотка, пристально глядя красавице в глаза. Она тоже не сводила с меня восторженного взгляда.
– Меня зовут Парис, – вежливо представился я, ставя бокал на столик.
– А меня – Афродита.
– Предлагаю выпить на брудершафт.
– Нет. Я не хочу братской дружбы. Давай выпьем за любовь.
Мы снова наполнили бокалы и снова опорожнили их. Афродита медленно приблизила ко мне лицо. Красиво очерченные губы, дрогнув, приоткрылись. Я, перегнувшись через столик, бережно поцеловал девушку.
Оркестр заиграл «Вернись, я все прощу!».
– Потанцуем? – предложил я.
– С удовольствием!
От соседних столиков к танцевальной площадке уже шли парочки, движимые половым инстинктом и стадным чувством. Я властно и решительно повел Афродиту в танце, стараясь никого не задеть ни плечом, ни взглядом.
Когда Каролина начала петь второй куплет, Афродита прижалась ко мне грудью и бедрами.
У нее была фигура топ-модели.
Нет, у нее была фигура Афродиты. И лицо – ее же.
И даже имя.
Мы вновь осторожно поцеловались.
– Поедем ко мне? – предложил я, едва танец кончился.
– А какой у тебя дом?
– У меня дворец, а не дом.
– Какой у тебя дворец? – терпеливо переспросила она.
– Роскошный! Великолепный! Чудесный!
– Типовой образец за тысячу двести баксов с мажордомом и полудюжиной слуг в шитых золотом ливреях?
– Вы у меня уже были? – удивился я.
– Все мужчины одинаковы, – зевнула Афродита. Я не остался в долгу.
– Все женщины тоже. Но вы… Я полюбил вас с первого взгляда! Другой такой девушки нет ни в вирте, ни во всем белом свете! Я предлагаю вам руку и сердце! Возьмите их и распоряжайтесь по своему усмотрению!
На глазах у всего зала я опустился на одно колено и поцеловал подол ее платья. А поскольку платье было очень коротким, мой нос ткнулся в самый низ ее живота.
Кто-то засмеялся.
– Фигляр! – резко отстранилась она. – Еще одна такая шутка – и я залеплю вам пощечину!
– О, несравненная! О таком счастье я могу только мечтать!
Я выпрямился во весь свой немаленький рост, готовый к любым неожиданностям. Но Афродита улыбнулась, взяла меня за руку и повела к выходу.
– Куда мы идем?
– Ко мне, – просто сказала она. – Я живу не во дворце, но свой дом я построила сама.
– Вы – сами – построили – дом? – не поверил я.
– На досуге. В свободное от основной, работы время, – подтвердила Афродита. – А чем вы занимаетесь?
– Проектирую дворцы для таких неумех, как вы.
Однако…
Мы вошли в кабинку телепорта.
– Отвернитесь! – потребовала Афродита таким тоном, словно собиралась тут же снять платье.
Я послушно повернулся к ней спиной и даже заложил руки за голову, как это делают при аресте опасные преступники. Афродита набрала на пульте адрес, оценила мою позу, хмыкнула.
– Можете опустить руки. Приехали.
Выйдя из кабинки, мы очутились на…
Вернее, в…
Только через пару секунд я понял, что мы стоим на ковре, медленно плывущем среди облаков. Земля была далеко внизу. Я подошел к краю ковра и отшатнулся.
– И это вы называете домом?
– Здесь не бывает дождя и снега. Сюда не могут попасть дикие звери и те, кого я не пригласила в гости. Я чувствую себя на ковре в безопасности, мне здесь тепло и уютно. Чем не дом?
Эта непостижимая женская логика…
– Выпьете что-нибудь?
– С удовольствием!
Не в, а на одном углу ковра стоял бар, на другом – стандартный столик с разноцветными сторонами и два стула.
Афродита что-то проговорила вполголоса. На столике появилось уже знакомое мне ведерко с бутылкой шампанского. Я, вызвав все ту же бутылку «Наполеона», налил себе коньяку.
– За то, чтобы наша встреча стала незабываемой, – провозгласила Афродита.
– Я тебя никогда не забуду. Мы выпили стоя.
– Потанцуем? – предложил я.
Отношения между полами за последние полтора десятка лет изменились кардинально. Они, собственно, упростились до неприличия. Но какие-то рудименты прежней чопорности сохранились. Мне, например, трудно, едва уединившись с незнакомой девушкой, сразу же начинать ее раздевать, а тем более сбрасывать одежду самому. Мне все еще нужна какая-то прелюдия, увертюра. Хотя некоторые, я знаю, запросто обходятся без нее.
– Да. Мне тоже пока трудно так вот, сразу… – прочитала Афродита мои мысли.
Она включила эротическую музыку. Мы, тесно обнявшись, начали танцевать, потом целоваться.
Красивая большая пуговица, украшавшая платье Афродиты, начала светиться' алым. Я, наклонившись, прижался к пуговице губами.
Платье медленно соскользнуло к ее ногам.
– А ты? – заволновалась она. – Где у тебя расстегивается?
Я взял ее руку и осторожно подвел ее к пуговице. Когда Афродита нажимала на нее, я почувствовал, как дрожит ее рука.
Мои брюки и тенниска медленно растворились в воздухе.
Я отступил на пару шагов. Мне хотелось видеть Афродиту сразу всю, от щиколоток до глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
