Но вот меня снова избрали депутатом Верховного Совета БССР 11-го созыва. И за два года — только 80 писем. Почему? Может, стал плохо работать? Может, избиратели не верят?
Открываю письмо под номером 80, пытаюсь предугадать, какая просьба в нем изложена. Начал читать — нет, не просьба: «Мы, жители деревни Большие Жаберичи Крупского района Минской области, участники гражданской и Великой Отечественной войн, зачинатели колхозного движения, заслуженные колхозники, ветераны труда, ударники 9, 10, 11 пятилеток, выражаем вам, дважды Герою Советского Союза, летчику-космонавту СССР, депутату Верховного Совета БССР, нашему земляку, великую благодарность за оказанную нам помощь в строительстве участка дороги от деревни Малые Жаберичи до деревни Большие Жаберичи. Дорожный маршрут от райцентра Крупки до Больших Жаберич открыт в канун 69-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. В настоящее время деревня ожила, помолодела. Дети нулевого класса и все старшие школьники каждое утро уезжают в школу и приезжают с великой радостью.
По поручению жителей деревень М.Т. Будник».
Несколько раз прочитал письмо — одно из немногих благодарственных писем. Я, конечно, радовался каждому успешно решенному вопросу, но это письмо взволновало. Его написали мои земляки, которые знают меня с босоногого детства. Они приезжали и на открытие моего бюста, сооруженного на площади в районном центре Крупки. Весь район, казалось, тогда собрался на площади. Даже осенняя погода не стала помехой. Более сильного волнения я не испытывал никогда: стоял перед своими земляками и не видел их лиц. Что же я такое сделал, что они собрались здесь? Но, кажется, не смог, выступая тогда, высказать и доли того, что чувствовал к людям, которые меня воспитали, учили жить примером своей жизни: тяжелым трудом на полях, беспримерным мужеством, защищая свою Родину. Все дали мне они, родные, близкие и внимательные земляки. Они же и избрали депутатом Верховного Совета БССР.
Помню, как январским днем 1980 года я получил из района две телеграммы: от тружеников колхоза «Победа» и от рабочих деревообрабатывающего комбината. В телеграммах сообщалось, что коллективы этих организаций выдвинули меня на своих общих собраниях кандидатом в депутаты Верховного Совета БССР, просили дать согласие баллотироваться по 89 Крупскому избирательному округу.
Посоветовался в политотделе Центра подготовки космонавтов, что надо делать в таких случаях. Признаюсь, много думал, прежде чем отправил телеграмму, в которой давал своим землякам согласие. И вот в канун выборов состоялись встречи с избирателями. На этих встречах я получил много наказов и понял, что оправдывать звание народного избранника будет нелегко. Среди многих наказов был один, выполнить который, казалось, будет не под силу. Избиратели дали наказ: помочь построить в районном центре Крупки больницу и поликлинику. Вопрос этот уже долгие годы не мог решиться. По словам секретаря райкома партии, вышестоящие организации несколько раз обещали помочь в строительстве, но дело с места так и не сдвинулось. Чтобы решать подобные вопросы, надо было владеть процессом организации строительства таких крупных объектов, получить хорошие консультации, определить, с чего начать. Большое понимание я встретил в Центральном Комитете Компартии Белоруссии. Петр Миронович Машеров поддержал меня и словом и делом. Председатель Совета Министров республики Александр Никифорович Аксенов тоже активно помогал решить этот вопрос. Когда составлялся план на пятилетку, казалось, что все будет хорошо, больницу начнут строить в 1981 году. Получив заверение, я поспешил обрадовать своих избирателей. Но радоваться было еще рано. Через несколько месяцев начались межведомственные тяжбы: не могли решить, кому финансировать коммуникационный коллектор, инженерные сооружения. В Крупках — поселке городского типа — теплоцентрали не было, инженерные сооружения коммуникационного плана отсутствовали. А без них больница — не больница. А вскоре и новое неприятное известие: выделенные для больницы деньги переданы Госпланом республики в другой район будто бы на более острые нужды. Какие такие нужды могут быть более острыми, чем здоровье людей, мне трудно было понять. Поэтому я срочно выехал в Минск. Хождения по инстанциям не давали результатов. Снова пошел к Петру Мироновичу Машерову. Он внимательно выслушал меня, стал тут же разбираться. Было видно, что его пытаются убедить в непоправимости положения. Был момент, когда Петр Миронович согласился отложить начало строительства на два года — перенести на 1983 год. Я понимал, что стоит с этим согласиться, и больницы в районе не будет. Что можно было предпринять? Я сказал тогда товарищу Машерову, что возвращаюсь в район и подаю заявление о снятии с себя полномочий депутата, потому что люди больше не поверят ни одному моему слову. Ожидал, что Петр Миронович начнет отчитывать за несерьезность и горячность, однако этого не случилось. Он снова созвонился с Председателем Совета Министров, пригласил к себе ответственных работников Госплана республики. Тогда, сидя в кабинете первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии, я думал: а не назойлив ли я? Может быть, пользуюсь особым отношением к себе, летчику-космонавту СССР и Герою Советского Союза? Что же делать? Уйти? Но кто же тогда решит этот вопрос? Какой же я буду депутат? Волнение мое было необоснованным. Петр Миронович Машеров и не думал упрекать меня за настойчивость. Наоборот, он сделал все, чтобы помочь моим землякам. К исходу дня вопрос о строительстве больницы в районе был решен. Деньги, отпущенные на ее строительство, были возвращены. Провожая меня, Петр Миронович сказал:
— Хочу пожелать тебе всегда, решая такие вопросы, не отступать. Мы служим людям, а это самая высокая должность, которая предназначена человеку.
Навсегда запомнил его рукопожатие. Не довелось увидеть момент сдачи больницы и поликлиники Петру Мироновичу. Но благодарные жители Крупского района знают, что больница для них построена при его непосредственном участии.
Одно за другим я получал письма от избирателей. Они были разные. Просили помочь улучшить жилищные условия, в организации торговли, решении бытовых и культурных вопросов. Особое внимание я уделял жалобам избирателей. Они тоже были очень разные, но по каждому письму приходилось выезжать разбираться в район.
Одно письмо обеспокоило особенно. Оно было написано в недоброжелательном по отношению к нашей Советской власти тоне. Из письма я узнал, что автор получил увечье в быту, остался инвалидом, а ему даже не выделяют пенсии на махорку. Так и было написано: «на махорку». Задумался над содержанием. Значит, все остальное есть, нет только махорки. Первым же поездом выехал в район. В райисполкоме навели справки. Оказалось, что жалобщик был 1926 года рождения, а его трудовой стаж исчислялся шестью годами. В чем же дело? Выехали к автору с председателем райисполкома. Остановились перед большим, искусно сделанным домом. Чувствовалось, что в доме живет человек мастеровой. Весь двор, несмотря на зимнее время, устлан сосновой стружкой. Под навесом деревообрабатывающее приспособление промышленного производства, пилорама, подведено переходное напряжение, но счетчики отсутствуют. Вошли в просторный дом. Дверь нам открыла хозяйка. Сразу обратил внимание на натруженные руки колхозницы. Доярка — определил я. И не ошибся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
