Кровь сердца моего
Перевод Е. Аксельрод
Любой предмет, фантазии созданье,Любая книга, творчества горенье,Смерть черная и светлое рожденьеЖивую радость мне приносят иль страданье,Бросают на меня иль сумрачную тень,Иль отблеск яркий, словно летний день.Их звон не молкнет у меня в мозгу,Как треск кузнечиков на солнечном лугу.
Цвета иль формы, пятна или блики,И чувства мелкие, и мир страстей великих, —Вы преломляетесь в цветистой звучной гамме.Будь ваши линии прямыми иль кривыми,Вы шелестите, как листва под сапогами,Здесь, за висками этими седыми.В слова желая облачиться, вы снуете,Моля и плача, мне покоя не даете.
Одежды новые я шью из старых слов для вас,Их украшаю блестками, гирляндами из роз,Рассказываю вам, как кость грызет голодный пес,Вам на травинке подношу я росяной алмаз,Но мечетесь вы в голове, кричите бестолково:«Хотим другого мы, хотим другого!..Мы тени, но мы жить хотим,Мы образы, но в мир мы улетим,Дай только хлынуть нам из головы твоей,Нам имя дай, нас в плоть одень скорей!Без крови жизнь в нас теплится едва,Нас всех пустые заморозили слова,Нас душит гласных и согласных гам,Дай крови нам, дай крови, крови нам!»
Теперь ты знаешь, брат мой, отчегоМой трудный стих — кровь сердца моего!
Христофор Колумб
Перевод Ю. Кожевникова
Волн соленых гребни, завитушки,Им корабль — подобие игрушки,Не велик он и сколочен хрупко,Не корабль, а утлая скорлупка,Каравелла, только каравелла —И играет с нею пена смело.— То Колумб, его, — ворчат акулы, —Жаждою богатства захлестнуло.— Христофор, — фонтан пускает кит, —Мнит, что будет рай земной открыт. —Угрожают пенные валы:— Погоди, наденут кандалы… —Дует ветер, парус шевеля,А Колумбу видится — Земля,Земля, Земля!
Картина с Лениным
Перевод Ю. Кожевникова
Венец грядущего на ленинском челе,Как солнце, заливает мир лучами,А он высоко, на крутой скале,И речь его рокочет над морями.
Так представлялось мне давным-давно…А я как бы стоял в толпе несметной,Внимал ему и думал лишь одно:Как спрятаться песчинкой незаметной?
Я чувствовал, что не в минувшем, нет,В грядущем встреча с Лениным возможна.Пусть мой в толпе затоптан будет след,К рассвету путь ведет нас непреложно.
Быть современником ему я не рожден.Что миру в том, живой я или мертвый, —Ведь коммунисты сквозь буран временИдут — я вижу — ленинской когортой.
Красная виноградная гроздь
Перевод Т. Макаровой
Скреби скалу. И ты отыщешь их —Кристаллы слез, отчаянья, страданья.Они застыли в вечном ожиданьеТрепещущих от страсти рук твоих.
И ты ищи. Пусть кровь стучит в ушах.И до кости кремень разрезал руки.Красна скала от крови и от муки.И жжет внутри. И труден каждый шаг.
Там, в тверди камня, то, что ищешь ты.Безмолвствует земля, в себе таяТысячелетних слез и бед кристаллы.Ты их найдешь. Они из темнотыВозникнут виноградной гроздью алой.Ты не пугайся — это кровь твоя.
В деревьях осени
Перевод Юнны Мориц
Уже разгораются плошкиОсенних огней средь ветвей, —Там рыси глаза или кошки,Лисы в апельсинной одежке,Ползущей обнюхать дорожкиИз лисьей каморки своей.
Зерно в плодоносной сорочкеСпускается к лону в землеИ в поисках родственной точкиСтремится сквозь тесто, как в бочке,А тесто питает росточкиИ спящих лелеет во мгле.
Но краскам осенним известно,Что ветер, суровый стрелок,В засаде затих повсеместноИ выстрелом целится честноВ листву воспаленного леса,Чтоб краски вошли в некролог.
Стихом задержи на бумагеОсенние краски ветвей,Чтоб чистая сила отваги,Рожденной от солнца и влаги,Шумела от жизненной тяги,Как лес перед смертью своей.
Суть
Перевод Юнны Мориц
Мрачны отношенья поэтов с веками,Секира забвенья висит над стихами.Хотя удалось, как известно, ГомеруВ живых задержаться на целую эру.
Сгорают созвучья в пожарах забвенья,И если останется вздох откровенья,Он станет игрой непонятных словесДля детства, где вечен к стихам интерес.
Но я бы хотел, чтоб осталась ЕленаТакой же прекрасной, как слово велело(Пусть даже она наставляла рога),
Чтоб древним волненьем была дорогаПотомкам, любить заставляя друг друга, —Иначе бессмысленна жизни округа.
Когда твои стихи…
Перевод М. Алигер
Когда твои стихи, превозмогая боль,Наколют на груди и на руках матросы,Как женские тела, сердца или цветы,И люди станут только удивляться,Узнав, что кто-то их когда-то написал,И понесутся песни друг за другом,Как осенью летят по ветру семена,Не вспоминая об отцовском древеИ обретая собственные корниВ глубоко взрытых человечьих душах,На лицах и в глазах цветами расцветая,Тогда ты можешь наконец уйти,Затем что стал ты голосом, которыйЗвучит повсюду, пробуждая Космос:— Бог Пан живет, живая жизнь живет!
От берега до берега
Перевод Е. Аксельрод
От берега до берегаЧерез пропасть векаМы натянули струны своего сердцаИ создали новую гитару,Мы извлекли из нееБожественные ноты будущего,В котором пылают зори,А человек оседлал свою судьбу.И нынеОдну звезду с другойСвязывают струны мозга,И гудят они,Послушные астронавтам:Продленные струныНашего сердца,Миллионы струн,Что трепеталиПод пальцами Маркса,ЗвенелиПод шагами Ленина,Бились в песнях твоих,Прадед Хория,И воскресли в твоем непокорном народе,В нас.
Берег, оставшийся позади
Перевод Т. Макаровой
Твой вечный поиск прошлого напрасен.Его коварный лабиринт исчезИ серебром твои виски окрасил.
В том лабиринте рос огромный лес.Он в недрах гор углем воспоминанийТеперь застыл под серой мглой небес.
Но изредка какое-то звучанье,Какой-то лик мерещится вдали,Звук рога, колокольное качанье…
Как будто ты далеко от земли,И все с кормы глядишь, в былые дали,И все о тех грустишь, что вдаль ушли…
Бушует ветер. Паруса устали.И крепкое и горькое виноГорит в твоем рубиновом бокале.
Виденье, миновавшее давно,С тех берегов тебя зовет в печали,Куда тебе вернуться не дано.
Кто это? Женщина? Иль конь крылатый?На нем летал ты, брезгуя когда-тоБрести тропою иль волною плыть…
… А может, это юность?.. Может быть…
Голос природы
Перевод К. Ковальджи
Ты не хвались, мой сын, и не тверди,Что ты меня оставил позади,Ты не тверди, не повторяй послушно:«Природа холодна и равнодушна».Печальное и злое заблужденье!Ведь ты мой сын, ведь ты мое творенье,В твоем порыве мой порыв живет,И ты мое движение вперед.Зачем тебе неправый ореол,Что ты — иной, природу превзошел?Задам тебе создать я глаз синицы —Ответишь: «Мы должны еще учиться».Тревожусь за тебя, мой сын.Ты разный.Оружием грозишь в игре опасной.Неужто ты спалишь свой мир чудесный?Неужто оборвешь задуманную песню?Нет! Ты преодолел туманы и глубины,Ты в Космосе, о жизнь моя, любимый!
Мирон Раду Параскивеску
