со своей дважды несостоявшейся свекровью несколько раз после кончины Артема Борисовича. Она уже не помнила былых обид. Поддерживала, утешала убитую горем вдову. Людмила Викторовна держалась молодцом, не раскисала, но Даша понимала, как ей тяжело.
Валерий по-прежнему провожал ее с работы. Ходил с ней гулять. Помогал носить покупки из магазина. Но ни разу больше не вспоминал о своем предложении. Даша недоумевала: он что, ждет, что она сама начнет? Юлька тоже считала такое поведение непоследовательным:
— Если мужчина сделал предложение, то он должен хотеть получить ответ! А если больше не спрашивает, то зачем предлагал?
Даша не знала, что ответить. А подруга возмущалась:
— Ну и мужики пошли! Один годами на два дома бегал. Как-то даже предложение сделал, но ведь он так и не женился! Теперь этот: ни кует ни мелет! Я уже начинаю думать, что из всех твоих воздыхателей нормальным был один Коля. Но ты принесла его в жертву общественной морали.
— Наоборот. Я не захотела его жертвы.
— Эта еще мне игра в благородство!
— При чем здесь благородство? Ты же знаешь, как все было.
— Знаю. Отец его был против вашей свадьбы. Но его больше нет. А их мать тебя любит. Сейчас ей одиноко без мужа. Вот вышла бы ты за Колю, и жили бы вы все вместе, она бы вам детей нянчила, и ей некогда было бы убиваться.
В очередное воскресенье Даша с Митей поехали в центр города. Близился сентябрь, начало учебного года. Погода была не жаркая, и Даша решила в этот день закупить все необходимое перед школой. Тетради и канцелярию еще можно было приобрести на рынке рядом с домом. Но новый ранец и школьную форму следовало поискать в больших торговых центрах. За лето нога у Мити выросла почти на два размера. А это значит — новые туфли, ботинки, кроссовки на физкультуру. Да и спортивный костюм ему уже маловат. Растет мальчик.
Накануне Дима перевел на ее счет деньги, и она решила истратить их на подготовку сына к школе.
В отделе спорттоваров они быстро подобрали кроссовки и тренировочные брюки, но вот с туфлями им не повезло, и они стали планомерно обходить отделы обуви в поисках подходящей модели. Новый рюкзак, пенал, тетради, альбом для рисования и краски Митя возил перед собой в тележке, и Даша, наблюдая, как растет гора покупок, понимала, что без такси теперь не обойтись. Она была так занята поиском, что совсем не обращала внимания на окружающих. Иначе давно бы заметила, что за их перемещениями по торговому залу внимательно наблюдают.
— Это она, — утверждала женщина постарше.
— Да ну, вряд ли, — отвечала ей вторая, красивая высокая блондинка в белых брюках и кружевной блузе.
— А я тебе говорю — она! Я ее видела, когда она приезжала за сыном к вашему дому. Дима тогда вышел, и они поговорили минуты три. Я ее рассмотрела. У меня хорошая память на лица.
— Я считала, что она интереснее. И моложе.
— До тебя ей далеко. Я же тебе говорила: невзрачная серая мышь. А что до возраста, то она вполне может быть моложе. Просто она в положении. Ты же видишь, какой живот.
— В положении? Думаешь…
Любая женщина становится проницательной, когда дело касается ее семьи. Жанна не была исключением.
— Да что ты! — замахала на нее руками Елена Владимировна. — Ты же говорила, что он теперь все время по вечерам дома. А в выходные на строительстве.
— Так-то оно так. Но от кого она беременна? И почему Димка это скрывал?
— Так, может, он не в курсе.
— Мам, ты посмотри, какой у нее живот! Месяцев семь! Ну, может, шесть, но не меньше! Теперь считай: с февраля — марта. Свадьба должна была состояться весной, а они разбежались. Это как?
— Да откуда я знаю? Но почему твой Дима? Почему не Коля, почему не кто-то еще? Ты же знаешь, женщины такого типа способны на все!
— Если б это был Коля, они бы поженились! — Лицо Жанны даже побледнело от негодования. — А «кто-то еще» — маловероятно.
— Да почему же маловероятно? — продолжала возражать ее мама, которая теперь все жизненные блага имела благодаря зятю.
Новый друг Елены Владимировны поддерживал с ней приятельские отношения, водил в консерваторию, где она едва не засыпала от однообразия классической музыки, или приглашал погулять. На этом все развлечения заканчивались. Никаких иных предложений за все годы их знакомства она не получила. А бывший муж уже не помогал ей. Мать Жанны даже устроилась на полставки администратором в салон красоты рядом с домом, где работала через день, зарабатывая на минимальную пенсию, и если бы не зять, то ей бы пришлось совсем туго. Дима был щедрым: купил ей плазменный телевизор, новый холодильник, выделил деньги на косметический ремонт. Дочка баловала ее новыми нарядами. Летом она отдыхала с внучками в загородном доме, который зять уже второе лето брал в аренду. А на осенние и весенние каникулы Дима оплачивал им тур в Египет. И ссора дочери с мужем была ей совсем ни к чему.
Елена Владимировна уже пожалела, что обратила внимание дочки на Дашу. Она собиралась сказать, что, наверное, обманулась, но в этот самый момент к Даше подошел Митя. Не узнать его Жанна не могла. Сомнений больше не оставалось. Это была любовница ее мужа. И она ждала ребенка!
Жанна влетела домой, как разъяренная фурия. Девочки мирно играли куклами в своей комнате. Няня сидела с ними на ковре и читала сказку. Это была немолодая одинокая женщина. Она устроилась к Смирновым два года назад. Под ее руководством девочки научились читать и писать, рисовать и лепить из глины, делать поделки из природных материалов и яркие открытки-аппликации.
— Мамочка! — бросились к ней девочки. — А нам Раиса Вадимовна сказку читает.
— Здравствуйте, Жанна Валерьевна, — сказала няня, откладывая книгу. — Что-то случилось? У вас такое лицо…
— Дмитрий Артемьевич дома?
— Он уехал на строительство. Ему позвонил прораб и…
Дальше Жанна уже не слушала. Она развернулась и пошла в спальню. Там, не раздеваясь, бросилась на кровать. Обида обручем сжимала горло. Неужели Димка… Ну пусть только приедет!
Есть такие слова, которые нужно сто раз обдумать, прежде чем произнести. Чем больше Жанна размышляла, тем больше склонялась к мысли, что затевать скандал, значит, играть на руку его любовнице. То, что она беременна, сомнению не подлежит. И если отец ребенка не Димка, то ей опасаться нечего. А если все же… Она вспомнила прошедшую ночь и засомневалась. Ничего больше в его поведении не напоминало ей того времени, когда Дима еще ездил к Даше. Теперь вечерами он
