Каждому человеку необходимо свое собственное внутреннее табу. Когда индивид дает возможность проявлению животного начала в себе, он перестает быть человеком для общества, оно его отвергает. Все его прежние заслуги превращаются в пустой звук.
Инцестуозные привязанности возникают чаще всего в семьях с пониженной социальной ответственностью, где дети развиваются в личностном отношении сами по себе, где между родителями и детьми не существует должного уровня взаимоуважения, а также в семьях, где один или оба родителя злоупотребляют алкоголем или наркотиками. Все эти факторы могут приводить к появлению кровосмесительных связей между родителями и детьми.
Часто из-за кровосмешения рождаются неполноценные дети. Поэтому браки между близкими родственниками, с медицинской точки зрения, не разрешаются (хотя в мифе у Эдипа родилось два сына и две дочери, вполне нормальных; об их неполноценности ничего не говорится).
Конечно, такие случаи шокируют сознание. Люди, привыкшие жить так, как предписано, не могут смириться с тем фактом, что сын связался со своей матерью, и начинают осуждать человека, нарушившего запреты, отступившего от правил. Такой Эрос неприемлем в обществе.
Но если посмотреть на это с другой точки зрения... Разве можно осуждать человека за то, что он любит? Ведь во все времена любовь считалась благородным чувством, возвышающим человека.
Любовь связывает воедино множество людей. Но часто слово «любовь» употребляется не совсем точно. Любовью называют отношения между мужчиной и женщиной, создавшими семью для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Но любовь – это и добрые чувства между родителями и детьми, братьями и сестрами, хотя такие отношения многие психологи называют заторможенной по цели любовью или нежностью. Заторможенная по цели любовь первоначально была вполне чувственной – в бессознательном она таковой и остается. Как чувственная, так и заторможенная по цели любовь выходит за пределы семьи и устанавливает связи между теми, кто ранее был чужд друг другу. По ходу развития любовь утрачивает однозначное отношение к культуре. С одной стороны, любовь вступает в противоречие с интересами культуры, с другой – культура угрожает любви ощутимыми ограничениями.
Любовь сына к матери как к женщине осуждается очень и очень многими. Но есть люди, которые относятся к эротическим связям между сыном и матерью как к нормальному явлению. Они считают, что просто у таких людей повышенная чувствительность, им хочется острых ощущений, привнесения в жизнь какой-то изюминки.
Эрос многолик. И это одно из его лиц, для кого-то – ужасное, отталкивающее, для других – манящее и притягательное, но как бы вы к этому ни относились, выражающее естество, сущность людей, их природу. Человек не виноват, что он таким родился. Наверное, нужно принимать людей такими, какие они есть. Ведь изменить свою природу никто не может. Это равносильно тому, что человек идет в церковь, чтобы избавиться от греха, очиститься перед Богом. Но проходит время, накапливаются другие грехи, человек повторяет то, что он когда-то сделал.
История знает много случаев, когда мать и сын оказывались в интимных связях. Эти факты становятся известны по прошествии многих лет и даже веков. Когда мы узнаем что-либо подобное о знаменитых людях, мы удивляемся и порой не можем поверить в правдивость таких высказываний, потому что такая «любовь» не укладывается в сознании «нормального» человека, живущего по законам общества, никогда не нарушающего их, тем более, если это касается человека авторитетного, выдающегося. Проверить эти факты невозможно. Кому хочется копаться в чужой жизни, разобраться бы в своей.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕ
В любви не может быть страха. Совершенная любовь изгоняет страх.
А. Блок
Правда, есть такие люди, которые бесцеремонно вторгаются в жизнь постороннего человека. Им мало того, что они считают своим неотъемлемым правом проникать в частную интимную жизнь писателя или великого политического деятеля, да и просто обыкновенного человека, нет, им нужно еще докапываться до самых сокровенных тайн, тайн, ни для кого не представляющих интереса и принадлежащих исключительно одному человеку. Но, как бы общество ни осуждало таких людей, только благодаря их дотошному любопытству мы узнаем много интересного, зачастую ошеломляющего человеческое сознание. Каждый из нас по своей природе любопытен, но из-за эгоистических соображений и, что немаловажно, из-за уровня нравственного воспитания просто не может себе позволить копаться в чужой жизни, тем более, что общество подвергало до недавнего времени запрету обнародование эротической стороны человеческой жизни со всеми ее причудами.
Нашим знаниям о случаях инцеста мы во многом обязаны слухам и сплетням. Так, например, весной 1794 года по Парижу распространился с быстротой молнии слух, что Максимилиан Робеспьер, французский диктатор, один из величайших преступников, находится в близких отношениях с некоей гадалкой по имени Тео. Однако враги диктатора изменили ее имя на «Теос» (греческое слово, означающее Бог), чтобы иметь возможность называть ее матерью Бога. Эта сумасшедшая мечтательница испытывала сильную любовь к диктатору. Когда плутовка Тео запуталась в какой-то темной истории и была арестована, у нее оказалось письмо, в котором она называла Робеспьера словами «мой милый сын». Этого было достаточно, чтобы вызвать общественное негодование.
Наше развитие идет в том направлении, что внешнее принуждение постепенно уходит внутрь, и особая психическая инстанция, человеческое «сверх-Я», включает его в число своих заповедей. Каждый ребенок демонстрирует нам процесс подобного превращения, благодаря ему приобщаясь к нравственности и социальности.
Но с изумлением и тревогой мы обнаруживаем, что громадное число людей повинуется соответствующим запретам лишь под давлением внешнего принуждения, то есть только там, где нарушение запрета грозит наказанием, и только до тех пор, пока угроза реальна. В основном с фактами нравственной компромиссности людей мы сталкиваемся именно в этой сфере.
Бесконечное множество «культурных» людей, отшатнувшихся бы в ужасе от убийства или инцеста, не отказывает себе в удовлетворении своей алчности, агрессивности, своих влечений и страстей, не упускает случая навредить другим ложью, обманом, клеветой, если могут при этом остаться безнаказанными; и это продолжается на протяжении многих культурных эпох.
Почему инцест (например, связь с собственным сыном) должен быть таким уж тяжким преступлением, заведомо злейшим по сравнению с другими проявлениями человеческой эротичности? Против инцеста восстают все наши чувства. Это означает лишь то, что люди всегда ассоциируют инцест с запретом, табу, а то, что запрещено – значит, плохо, аморально, антиобщественно.
Однако то, что оскорбляет наши священнейшие чувства, среди правящих фамилий египтян и других ранних народов было распространенным обычаем, можно сказать, освященным образом действий. Фараон находил в своей сестре или дочери свою первую и высокороднейшую жену, и поздние преемники фараонов, греческие Птолемеи, подражали этому образцу. Инцест был привилегией, обычным смертным недоступной, но предоставлявшейся царям, представителям богов. Щепетильное соблюдение равенства родовитости среди нашей высшей аристократии является еще остатком той древней привилегии.
Указание на инцест, распространенный среди богов, царей и героев мифов помогает по-другому обосновать запрет на это проявление человеческого эротизма: биологическим объяснением страха инцеста, возводящим этот страх к некому темному знанию о вредности близкородственных браков.
Но предыстория навязывает нам иное объяснение. Завет экзогамии, выражением которого является страх инцеста, заключался в воле отца и был продолжением этой воли после его устранения. Отсюда следует невозможность его рационального обоснования, то есть его святость. Святое есть первоначально не что иное, как длящаяся воля праотца. Sacer означает не только «святой», «освященный», но также и нечто такое, что мы бы могли перевести как «проклятый», «отвратительный». Воля отца была не только чем-то таким, во что нельзя было вмешиваться, что надо было высоко чтить, но и таким, перед чем трепетали, потому что она требовала отказа от влечений.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕ
Любовь смиряет гордые сердца, учит высокомерных снисхождению, удовлетворяет плоть, но главное ее свойство – все возвышать и облагораживать.
Майн Рид
Эрос Эдипа является выражением греховной природы человека, символом его вины перед Богом. Некогда назначенный отцом из полноты его абсолютной власти запрет для всех сыновей, нарушающийся бессознательно, обоснован через необходимость отграничить права общины от прав индивида, права индивида от общества и права каждого друг от друга.
