– Вы можете сразу же пройти к мистеру Лавендеру, – подобострастно улыбнулась секретарша. – Вас уже ждут.
Хейзен прикоснулся пальцами к краям шляпы и подумал, где этот самый богатый человек нашел такую уродливую секретаршу. Пройдя по длинному коридору, он вошел в приемную Лавендера и увидел там еще более отвратительную особу, указавшую ему рукой на дверь. «Женщины в Дипере такие отвратительные, – подумал Хейзен, – потому что их отцы женятся на своих двоюродных сестрах».
Хейзен остановился на пороге огромного кабинета и обвел его придирчивым взглядом. Кабинет поражал не размерами, а обстановкой: обилием предметов из металла и стекла, преобладанием черного и серого тонов, толстым персидским ковром на полу, старыми фикусами по углам. Все было дорого и вычурно, но две дешевые картины на стене выдавали фермерские вкусы хозяина.
Лавендер сидел за огромным дубовым столом. Увидев гостя, он широко улыбнулся и поднялся. Это был высокий худощавый мужчина средних лет, в дорогом костюме. На пальце его красовалось золотое кольцо с крупным бриллиантом. Голова Лавендера казалась слишком большой для его тела и имела форму перевернутой пирамиды. Создавалось впечатление, что эта голова предназначалась полному человеку и совершенно случайно досталась худощавому.
Вслед за ним встал и шериф Ларсен, сидевший справа от него. Протянув руку Хейзену, Лавендер указал ему на стул.
– Добро пожаловать в Дипер, шериф Хейзен, – сказал Лавендер. – А это, как я понимаю, мистер Раскович из Канзасского университета?
Хейзен кивнул, предложил Расковичу сесть, после чего уселся сам.
– Надеюсь, вы знаете, Норис, зачем мы сюда приехали?
– Может, пригласить моего адвоката? – пошутил Лавендер, но в глазах его не было и тени юмора.
– Это ваше дело. Пока вы не являетесь подозреваемым.
Лавендер удивленно вскинул брови.
– Правда?
– Правда, – отозвался Хейзен.
– Ну что ж, шериф, в таком случае не будем терять время. Поскольку разговор предстоит неформальный, я оставляю за собой право прекратить его в любую минуту.
– В таком случае я сразу же перейду к делу, – заявил Хейзен. – Скажите, пожалуйста, кому принадлежат поля, на которых предполагают проводить эксперимент сотрудники Канзасского университета?
– Шериф, вы прекрасно знаете, что эта земля принадлежит мне, а арендует ее корпорация «Бассуэл эгрикон», партнер Канзасского университета в осуществлении этого эксперимента.
– Вы были знакомы с доктором Стентоном Чонси?
– Конечно, мы с шерифом показывали ему наш город.
– И что вы думаете о нем?
– Вероятно, то же, что и вы, – уклончиво ответил Лавендер и слегка улыбнулся. Эта улыбка подсказала Хейзену, что он имел в виду.
– Вы знали заранее, что Чонси выбрал для проведения эксперимента Медсин-Крик?
– Нет, не знал. Этот человек всегда держал свои карты закрытыми.
– Вы вели переговоры с Канзасским университетом о сдаче в аренду поля для этого эксперимента?
Лавендер занервничал и слегка наклонил голову.
– Нет, я не хотел спешить. Я просто сообщил им, что если они выберут для эксперимента Дипер, то получат землю на таких же условиях, как и «Бассуэл эгрикон».
– Но вы все же планировали увеличить арендную плату?
Лавендер засмеялся.
– Мой дорогой друг, я же бизнесмен, поэтому, конечно, надеялся на увеличение платы.
– Значит, вы надеялись и на расширение эксперимента?
– Естественно.
– Если не ошибаюсь, вы владелец местного мотеля?
– Вы сами знаете, что это так.
– И владелец торгового дома «Харди»?
– Да, это одно из самых доходных мест в нашем городе.
– Вам также принадлежат все заведения, начиная с магазина спортивных товаров и заканчивая парикмахерским салоном?
– Шериф, все эти факты зафиксированы в официальных документах.
– Вам же принадлежит здание пустующего сейчас театра, местного мясокомбината и торгового рынка?
– Да, это всем известно.
– Сколько арендаторов разорвали с вами отношения и вышли из бизнеса за последние пять лет?
Широкое лицо Лавендера расплылось в улыбке, но Хейзен заметил, что он начал нервно теребить пальцами кольцо с бриллиантом.
– Мои финансовые дела касаются только меня лично. Спасибо, джентльмены.
– Давайте поразмышляем, – продолжал как ни в чем не бывало Хейзен. – Пятьдесят процентов? Многие магазины закрылись, в театр давно уже никто не ходит, торговый рынок на треть пустует.
– Должен заметить, шериф, что мой мотель по-прежнему работает и приносит неплохие доходы.
– Да, но только потому, что заполнен журналистами со всех уголков штата. А что будет с ним, если у вас закончатся интересные истории? Нет сомнений, с ним произойдет то же самое, что и с мотелем «Бэйтс».
Лавендер продолжал ухмыляться, но на его лице не осталось и следа снисходительности или высокомерия.
– Сколько арендаторов у вас сейчас? Насколько я знаю, ваше нынешнее финансовое положение не позволяет вам прогнать их за несвоевременную оплату, не так ли? Иначе говоря, кто займет их место? Не лучше ли понизить арендную плату и удержать оставшихся бизнесменов?
Лавендер напряженно молчал. Хейзен выдержал паузу и оглядел кабинет, заметив большие фотографии, запечатлевшие хозяина кабинета с известными людьми: родным братом президента Билли Картером, двумя знаменитыми футболистами, популярным победителем на родео и какой-то звездой эстрады. На некоторых фотографиях Хейзен увидел еще одного человека – коренастого, мускулистого и весьма серьезного на вид Льюиса Макфелти, помощника Лавендера во всех его делах. Хейзен давно хотел поговорить с этим человеком, но так и не нашел его в городе. Этот любопытный факт подтверждал его гипотезу. Он улыбнулся и посмотрел на Лавендера.
– Вы и ваша семья владели этим городом почти сто лет, но, похоже, солнце уже садится над империей Лавендера, не правда ли, Норис?
– Послушай, Дент, – вмешался Ларсен, – это какая-то чушь. Не понимаю, какое отношение все это имеет к убийствам?
Лавендер остановил его жестом руки.
– Благодарю тебя за поддержку, Хэнк, но с самого начала я понял, какую игру ведет Хейзен. Собака лает, а караван идет.
– Вы уверены в этом? – усмехнулся Хейзен.
– На все сто процентов. Дело вовсе не в убийствах в Медсин-Крике. Все дело в давней истории, когда мой дед, как говорили тогда, ранил выстрелом в ногу вашего деда. – Он взглянул на начальника охраны из Канзасского университета. – Мистер Раскович, семьи Лавендер и Хейзен жили в этом округе с давних времен и часто ссорились. Многие люди до сих пор не могут забыть это. – Он снова улыбнулся Хейзену. – Так вот, сэр, ничего у вас не получится. Мой дед никогда не стрелял в вашего деда, а я не серийный убийца. Посмотрите на меня. Вы способны представить меня на кукурузном поле с ножом в руках, разделывающим труп убитого мной человека? Ведь только в вашем городе людей убивают, как индеек на вашей же птицефабрике. – Он замолчал и оглядел собравшихся.
Да, этот тип делает все возможное, чтобы выглядеть воспитанным и деликатным человеком, но все выдает в нем невежественного фермера, которого не исправили ни богатство, ни связи, ни внешний лоск.
– Вы действительно похожи на своего деда, мистер Лавендер, – заметил с ухмылкой Хейзен. – Вы точно так же заставляете других людей делать всю черную работу за вас, как и он.
Лавендер удивленно вскинул брови.
– А вот это уже звучит как обвинение.
Хейзен развел руками.
– Вы же знаете, Норис, что сейчас я ничего не могу доказать. Кстати, мне очень хотелось бы видеть вашего лучшего друга Льюиса Макфелти. Как он поживает?
– У моего помощника заболела мать в Канзасе, и я отпустил его на неделю в отпуск.
Хейзен злорадно усмехнулся.
– Очень надеюсь, что она выздоровеет. – В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Хейзен откашлялся и продолжил: – Для меня совершенно ясно, что вы весьма много потеряете, если этот эксперимент будут проводить не в вашем городе, а в Медсин-Крике.
Лавендер подвинул к себе большую коробку с сигарами и открыл ее.
– Я знаю, вы заядлый курильщик, мистер Хейзен, угощайтесь.
Шериф посмотрел на дорогие кубинские сигары и решительно покачал головой.
– Мистер Раскович, хотите сигару?
Тот тоже покачал головой.
Хейзен подался вперед.
– Вы ведь действительно все потеряете, не так ли, Норис?
– Не возражаете, если я немного подымлю? – спросил Лавендер, вынимая из коробки сигару.
– Конечно же, нет, – ответил шериф Ларсен, бросив косой взгляд на Хейзена. – Человек имеет право курить в своем кабинете.
Хейзен молча наблюдал, как Лавендер вынул серебряные кусачки, откусил конец сигары, достал золотую зажигалку и прикурил. Весь этот процесс отнял не менее минуты. После этого Лавендер встал, подошел к окну, сцепил руки за спиной и, попыхивая сигарой, уставился на автомобильную стоянку. Хейзен посмотрел в окно и увидел, что небо на горизонте потемнело. Похоже, надвигается буря, к тому же довольно сильная.
