вполне достаточный, чтобы руку тряхнуло. Не успел он поинтересоваться назначением таких стен, как домишки расступились, и за ними обнаружился обычный пустырь: с кучами заросших травой металлических обломков, одинокой пластиковой бочкой, и не менее одинокой щетинистой стеной. Пустырь расположился на склоне холма, и заканчивался обрывом, за которым вдалеке виднелись крыши все тех же домиков. От места, где находились наши путешественники, до ближайших домиков было не менее километра.
— И где же здесь шлепки? — спросил Анджей, чтобы хоть что-нибудь сказать. Похожих пустырей хватало и в его родном городе, правда, там следили, чтоб горожане не сваливали там мусор. А эта бочка…
Анджей шагнул к бочке, но тут же получил чувствительный толчок пониже спины, взмахнул руками, сделал еще шаг и оказался метрах в трех над землей, стоящим на кромке той самой бочки, зависшей в воздухе без видимой опоры.
— Что за, — начал он, но фразу не окончил. Шаннуир промелькнула рядом, в замедленно-балетном прыжке перенеслась через щетинистую стену и зависла метра на полтора выше его собственного уровня. Некоторые округлости фигуры, очерченные фоном далеких крыш, показались Анджею заслуживающими одобрения.
— Эй, подожди меня! — крикнул он, отталкиваясь от бочки. Но следующий шлепок отправил его не к стене, а к обрыву! Анджей завис в воздухе в нелепой позе: ноги ушли вперед, сам он едва не завалился на спину, а высота обрыва вполне подразумевала возможность свернуть шею.
Под ногами что-то пружинило, бок и левая рука тоже лежали на невидимой опоре, но правая рука беспомощно болталась в воздухе в струях бессовестно холодного ветерка. У Анджея взмок не только лоб, но и спина, потому что вид маленьких домиков далеко внизу намекал: шмякнуться с такой высоты будет чувствительно.
Еще один сквозняк, и Анджей понял, что Шаннуир находится рядом, но опять немного выше. С этой позиции округлости представлялись еще более интересными.
— Эй, как ты это делаешь?! — старясь не менять позу, крикнул он. — Как мне встать?
— Там где есть опора — теплее, а где дыры — там сквозняк! — ответила девушка. — Попробуй почувствовать разницу температур!
Справа явственно поддувало, слева вроде бы веяло теплом. Но все портил двадцатиметровый обрыв. Ощущение того, что соприкосновение с Сибантом будет неласковым, заставляло мышцы в ужасе цепенеть.
И тогда он закрыл глаза и начал думать о тренировке. Что такое — пробежать по перилам моста? Пустяк! Там все равно внизу вода, в крайнем случае — вымокнешь. Здесь почти то же самое, только вместо воды, а пустота. Где-то рядом должно быть тепло.
Не открывая глаз, он перевернулся набок и встал на ноги. Тепло шло снизу и спереди. Анджей сделал шаг, снова почувствовал толчок в спину, но ноги уже ощутили опору. По-прежнему, не открывая глаз, он простучал опору носком ботинка и понял, что рядом тоже должна быть поверхность.
Шагнул, но неожиданно в воздухе наткнулся на что-то теплое и упругое, и упал бы, если бы не схватился. Открыв глаза, понял, что держит в объятиях Шаннуир, которая смотрит прямо в лицо спокойно и с любопытством.
— Ты быстро учишься! — сказала она. — Пройди еще немного вперед!
С некоторым усилием разжав руки, Анджей сделал следующий шаг и каким-то шестым чувством понял, что здесь поверхность опоры шире. Шаннуир перешла следом.
— Садись! — сказала она и села прямо в воздухе. — Здесь устойчиво!
Анджей тоже сел и почувствовал, как слегка поддувает спереди. Здесь можно было сидеть, как в кресле, потому что впереди опора заканчивалась, и можно было болтать ногами. Сидеть в воздухе над двадцатиметровым обрывом и болтать ногами! Именно этим Шаннуир сейчас и занималась: сидела и болтала ногами, пританцовывая на месте, и лукаво поглядывала на него.
И тогда Анджей не выдержал: привлек ее к себе и впился губами в губы.
— Я не смотрю! — закричал откуда-то сзади Эшик — Но лучше бы и не видел!
Шаннуир на мгновение крепко прижалась к Анджею, но через секунду вырвалась, а просто приложила его руку к своей щеке и погладилась, как кошка.
— Зачем ты это делаешь? — спросил Анджей, неопределенно кивая куда-то в сторону обрыва. — Хочешь, чтоб я себе шею свернул?
— Хочу, чтобы ты на это посмотрел! — просто ответила девушка.
Тогда Анджей отвел взгляд от ее лица и увидел, как два сибантийских солнца освещают пространство, отражаются в крышах далеких домиков, как встает на горизонте мираж, в котором набегают на берег неспешные волны. Как плетется внизу одинокий и совершенно «ничей» тремпаро. Как, переставляя узловатые корни, перебираются на другую сторону улицы бродячие деревья…
— Вы что, до ночи здесь застряли? — почему-то скрипучим голосом крикнул сзади Эшик. — А я вот все расскажу Идальго!
Шаннуир нахмурилась, отодвинулась и встала. Анджей тоже нехотя поднялся, повернулся и сорвался! Тело ухнуло вниз, но руки привычно схватились за опору, мышцы напряглись в судорожном желании выжить.
— Закрой глаза! — крикнула Шаннуир.
Анджей зажмурился и начал медленно подтягиваться.
— Я не могу тебе помочь! Почувствуй температуру!
Взобравшись обратно на опору, Анджей подождал, пока перестанет бешено колотиться сердце. Откуда-то снизу шло тепло. Он опять сделал шаг, потом второй и пошел, не открывая глаз, но чувствуя, как рядом перепрыгивает с одной невидимой опоры на другую Шаннуир. Потом она схватила его за руку, Анджей открыл глаза и понял, что они уже стоят на дороге за несколько метров от пустыря.
Подошел Эшик, размахнулся и крепко приложился ладонью к упруго обтянутому бриджами заду дочери короля.
— А это тебе шлепок от меня! — мрачно сообщил он. — Раз ты их так любишь! Будешь знать, как издеваться над гостями!
94
Эшик
Я остановил мобиль подальше от дверей «Астреллии». В прошлый раз, когда сюда заезжал позавтракать, из зала этого вертепа порока вырвалась толпа пьяных панголов и изрешетила казенную машину. Идальго потом долго пенял мне, чтоб я не смел ездить на государственном мобиле по личным делам. Помилуйте, с каких пор завтрак — это мое личное дело?! Даже смикрику понятно, что голодный таншайв не может полноценно выполнять обязанности секретаря! А без секретаря эффективность внутренней политики дона Альбареса понизится в разы!
Но сегодня я оставил мобиль под присмотром сонного тэртли, чей горб был щедро украшен рекламой охладителей (надо сказать Идальго, чтобы оштрафовал эту компанию — у них терморегуляторы паршивые!), и повел оживленно болтавшую парочку в «Астреллию».
Когда я удалюсь от государственных дел и открою пару-тройку ресторанов, то постараюсь, чтобы атмосфера в них не была столь унылой, как в этом скопище металлолома. Хозяин «Астреллии» Джуан Ру-Гарсиа почему-то решил превратить ресторанный зал в выставку достижений астрельской
