десарам такое же почтение, как и всякий гражданин Алвэры, но всему есть предел! Драконы с ним, с бесхвостым, но арест Идальго и прекрасной Шаннуир — это вообще ни на что не похоже!
100
Анджей проснулся от лязганья дверного засова, но глаза открыл не сразу. Тело затекло от неудобной позы: он спал, привалившись плечом к стене, подобрав под себя ноги, и теперь почти их не чувствовал. Когда пошевелился, на него словно набросились сотни кусачих муравьев. Пытаясь восстановить кровообращение, Анджей обхватил колени, несколько раз сильно напряг и расслабил мышцы спины, и только после этого открыл глаза.
— Как спалось? — почти дружелюбно спросил Толлер.
— Спасибо, хорошо! — машинально ответил Анджей. — А вам?
— А мне некогда было отдыхать! Дон Альбарес давал показания, только записывать успевай! И о вас, между прочим, тоже.
— Я рад, что вы говорили обо мне. Надеюсь, хвалили?
Вместо ответа Толлер прошел вглубь камеры, туда, где с каменного уступа срывался ручей, постоял несколько секунд на краю, сплюнул куда-то вниз и вернулся. Все это время два карабинера-пангола неотрывно наблюдали за Анджеем, лениво переминаясь с ноги на ногу. На чешуйках их зеленоватых щек бегали желтые отсветы от потолочного светильника.
Толлер вернулся, подал знак. Карабинеры рывком подняли Анджея, но ноги еще не слушались, и он сполз по стене обратно. Во всяком случае, так это выглядело. Просто, оказавшись внизу, он схватил ближайшего жандарма под колени и рванул на себя. Огромный пангол неловко взмахнул руками, качнулся, но устоял. А второй со всего маху ударил пленника, но Анджей успел закрыться, удар пришелся по локтю и плечу.
Какое-то время панголы по очереди пинали отчаянно уворачивающегося, катающегося по полу, человека тяжелыми армейскими ботинками. Толлер наблюдал издали, нетерпеливо похлопывая одной ладонью по другой.
Наконец один из панголов не без труда защелкнул на кистях Анджея наручники и все-таки поднял его на ноги. Толлер подошел ближе:
— Господин Долански, вы должны мне еще за Форталес!
— Должен — отдам! — Анджей изо всех сил ударил носком ботинком пониже коленной чашечки парима. Толлер взыл от боли, но остановил возобновивших избиение панголов.
— Вы убьете его, мухожранцы! Не так! Не так это делается!
«Как это делается» в представлении Толлера, Анджей узнал через пару минут, когда его привязали за скованные наручниками руки и столкнули с того самого уступа, на который не хотелось смотреть даже издали.
Он упирался и извивался, но один из панголов просто взял его, как ребенок берет мячик, и швырнул в пропасть. Пронзительный крик падающего, еще долго перекатывался эхом под невидимыми сводами подземелья.
Веревка остановила падение, но Анджей ударился спиной о скалу, а наручники нестерпимо впились в запястье. От боли по лицу покатились слезы, Анджей судорожно забился, пытаясь ногами нащупать хоть маленькую щель на скале, любую борозду, ступеньку, что угодно, лишь бы опереться. Ничего не было!
От ужаса перехватило дыхание, сердце стучало так, словно изо всех сил рвалось наружу, и в этот момент Анджей понял, что через секунду просто сдохнет. Как маленькая жалкая рыбешка, выпрыгнувшая из водяной колонны. От «перепада давлений» между жизнью и приближающимся небытием. Как трус. Как самый жалкий из Долански! И конечно же, отец скажет: «Я этого ожидал от неудачника!»
Анджей сделал глубокий вдох, медленный выдох и открыл глаза. Оказывается, все это время они были крепко зажмурены. На самом деле это мало что изменило, ведь вокруг властвовала темнота: густая, почти осязаемая. Сколько метров под ним — не видать, сколько над ним — тем более, как далеко вторая стена — ничего не понятно.
Зато понятно, что протекающий через камеру ручей очень холодный. Сгоряча Анджей ничего не чувствовал, зато теперь внезапно ощутил, что вода струится не только по скале, но и по его спине. Тогда он слегка согнул колени, уперся подошвами ботинок в стену и выгнулся. Спина отодвинулась от воды, но рубашка уже промокла, и дующий снизу сквозняк мгновенно охладил тело.
— Не убьешься, так радикулит схватишь! Вот, дьявол!
От дьявола Анджей перешел к более крепким выражениям с упоминанием родства паримов с тремпаро, топливными цистернами, мусоропроводами, гнилой рыбой и даже усмотрел связь между кроличьими какашками и сексуальными партнерами карабинеров. Когда сравнения закончились, Анджей задумался: хватит ли у него силы, чтобы оттолкнуться ногами, схватиться за веревку и по ней подняться. Если бы не наручники, шанс был бы, а так… Но, если ничего не делать сейчас, потом мышцы застынут окончательно.
Но он не успел сделать попытку, потому что веревка натянулась, он снова ударился о стену и его поволокли вверх, опять по воде и по всем скальным неровностям.
101
Эшик
Я не очень представлял, где искать Бака Остина. С ним все так сложно! Я надеялся, что, возможно, Бак сам меня найдет, если я покажусь на глаза хоть какому-нибудь десару. И потому отправился в местный храм Драконов, где заправлял отец Бенито. Отправился пешком, потому что наш чудесный новенький мобиль остался возле «Астреллии». Конечно, Ру-Гарсия — честный человек и не рискнет обобрать самого короля, но на душе было чуть-чуть тревожно. Эти гнусные паримы такие корыстные! Что им стоит реквизировать наш мобиль и присоединить к другим трофеям?! А я, между прочим, два раза заправлял его за свой счет. Как я теперь докажу, что мне положена прибавка к жалованию, с учетом транспортных расходов?
Надо сказать, что здешний храм Драконов, не в пример столичному, победнее будет, вдвое меньше и беседки при нем не каменные, а металлические. Отец Бенито содержал не стаю ормигасов, а всего четырех. И эти четверо уставились на меня с такой надеждой, что я понял: зря сэкономил, надо было взять пакет печенья, а не десять штук!
Что поделаешь, разделил печенюшки, как получилось. Авось удача будет ко мне благосклонной, если я пообещаю ей добавку. Вот разберусь с делами, и сразу куплю два пакета печенья для ормигасов, а храму пожертвую целых пять монет.
На мысли о деньгах из храма выглянул священник. Отец Бенито обычно ходит в цивильной одежде, а здесь нарядился в украшенную драконами черную сутану. При виде хрустящих печеньем ормигасов священник с одобрением кивнул и сделал знак приблизиться. Я торопливо сунул ему в ладонь жертвенную монету, поклонился, но задать вопрос не успел.
— Остин велел тебе напомнить Анджею Долански, что сказать надо о месторождении Карунья! — произнес отец Бенито вполголоса.
— Но как я увижу Анджея?!
— Сам поймешь! Иди к дому Идальго!
Сказал и юркнул обратно в храм, а я остался стоять
