– Тогда веди! – приказал я.
Гном устремился вперед, а я объяснил Валии:
– Нас ищут. Во всех донесениях упоминают, как я думаю, мужчину и женщину. Если мы возьмем с собой гнома, это своего рода маскировка. Внимание обратят в первую очередь на него. А на гномов никаких ориентировок у соглядатаев нет.
– Разумно, – кивнула Валия.
– Так я и думал, что ты берешь меня с собой не из жалости, – прокричал, обернувшись, гном. Он шел метров на тридцать впереди, но все-таки услышал мой шепот.
В дороге Шмигги зудел и зудел. Как я понимаю, за долгие годы, что он провел в одиночестве, у гнома появилась настоятельная потребность в общении. Представители его расы, которых я знал до сих пор, не отличались особой болтливостью. Скорее наоборот, больше молчали. Но наш спутник комментировал каждое событие и высказывал свое пространное мнение, с оговорками и дополнениями, по каждому малозначительному поводу.
Мания величия совмещалась у него со стойкой человекофобией, но, как ни странно, терпеть гнома было вполне возможно. Пропустив мимо ушей несколько едких замечаний относительно порочности человеческой сущности, дальше можно было слушать его болтовню почти без напряжения. Как включенный на кухне репродуктор.
Валия время от времени пыталась спорить с гномом и даже пару раз одерживала над ним верх – когда он пытался доказать, что гномы – полные альтруисты и что именно они своим трудом внесли наибольший вклад в развитие всех разумных рас.
Была от гнома и польза. Горные тропки он знал очень неплохо. Казалось бы, по какой-то осыпи нельзя пройти, впереди неприступные скалы, сбоку – пропасть в несколько десятков метров глубиной. Но гном находил среди всего этого хаоса дорогу, да еще и такую, что нам почти нигде не приходилось карабкаться в гору или ползти вдоль обрыва, рискуя сорваться в пропасть.
Велосипед мы оставили внизу, завалив сучьями и несколькими камнями. Теперь шли налегке. Кроме оружия и денег, у нас с собой ничего не было.
Переночевали мы в небольшой пещерке, которую без гнома нам было бы нипочем не найти. Наутро Шмигги выразил недоумение по поводу того, что мы с Валией спим порознь, и начал рассказывать, какие нравы, по его мнению, царят среди людей и как охотно предавались все знакомые ему люди плотскому греху, ничуть не смущаясь присутствием свидетелей. На это Валия так зыркнула на него глазами, что Шмигги, впервые за все время нашего с ним знакомства, замолк сам. Но не прошло и двух минут, как он уже рассказывал о том, как почитаются старейшины гномов, как они заботятся о детях и какие прекрасные семьи живут под горами.
– Я вот одного не пойму, – заметила Валия. – Ты собираешься здесь основать клан. Но одному тебе сделать это наверняка не получится. Или я чего-то не знаю?
Гном густо покраснел – я и не думал, что он на такое способен.
– Видишь ли, княжна Валия, я еще молод для того, чтобы жениться. Да и приданого у меня нет. В смысле, задел для жилья небольшой. Поэтому я и долблю без устали камни. Пройдет лет пятьдесят, а может быть, восемьдесят – и я отправлюсь в большой мир на поиски невесты. Еще лет двадцать – и детки пойдут, будут нам помогать. Дети подрастут, тоже женятся, замуж выйдут. Сыновья приведут жен из дальних кланов, а дочерям я постараюсь найти женихов победнее, чтобы согласились переехать ко мне. Больше рабочих рук – скорее пойдет работа. И, может быть, я даже доживу до начала расцвета своего клана…
Голос гнома задрожал, он был искренне взволнован.
– Поэтому вы никогда не пожалеете, что взяли меня в этот достославный поход за кирками, – продолжал он. – Ваши имена – и твое тоже, Лунин, – войдут в эпос гномов, в эпос клана Шмигги. Что может быть почетнее для скоротечно живущего человеческого существа? Остаться в памяти самого долговечного и прекрасного народа гор… Пусть и на третьих ролях, пусть в качестве проходного персонажа со злобным и неуживчивым характером – все равно это огромная честь!
Гном замедлил шаг, вскинул голову и горделиво поглядывал по сторонам, будто бы давая возможность невидимым кинооператорам-документалистам, прячущимся среди камней, запечатлеть его величавую поступь.
– Ладно, главный герой эпоса. – Я хлопнул Шмигги по плечу. – Пошевеливайся, ибо мы голодны. Долго до перевала?
– Час ходьбы, – обиженно ответил гном.
Очень скоро Шмигги насторожился. Да и мне стало ясно, что на перевале неладно. Слишком много шума доносилось из-за скал. Лязг металла, крики, проклятия, стук и шипение, конское ржание.
Осторожно подкравшись к огромным серым камням, закрывавшим дорогу на перевал, мы выглянули. Дорога и площадка перед башнями виднелись далеко внизу. Я бы не сразу нашел безопасную дорогу вниз, но гном сказал, что спуститься здесь – пара пустяков. Только стоило ли спускаться?
Узкая дорога была запружена войсками. По ней шли пешие латники с длинными пиками, лучники с огромными тугими луками. С яростными проклятиями катили тяжелые осадные катапульты полуголые рабы под присмотром надсмотрщиков с длинными кнутами. Проталкивались на низкорослых, привычных к горным условиям лошадях гонцы.
На площадке перед двумя сторожевыми башнями, возвышавшимися по обе стороны дороги прямо на перевале, валялись трупы людей и лошадей. Дорога была перегорожена камнями и стволами деревьев. Защитники прятались в башнях и за баррикадой. Хорошо прятались – мы не увидели ни одного.
Вот одна из осадных катапульт подошла на близкое расстояние к башне. Она была заряжена. Артиллерист в волчьей шапке перерубил саблей предохранительный канат, и тяжелый камень полетел в сторону башни. Недолет метров на пять. Камень стукнулся о землю, раскололся, и его осколки полетели во все стороны, стуча по гранитному подножию башни, подпрыгивая на камнях.
Второго выстрела защитники сделать не дали. Пыхтение на несколько секунд прекратилось, и из башни ударила пулеметная очередь. Крупнокалиберными пулями разорвало артиллериста. Полетели щепы от катапульты. Рабы с воем убегали назад – в них пулеметчик стрелять не стал. Не знаю, удалось ли вывести из строя катапульту, но перезарядить ее будет не так легко.
– По дороге нам не пройти, – заметил я. – Есть ли путь над башнями, по горам?
– Нет, – ответил гном. – Да если б и был – глупо идти по нему. Нас примут за лазутчиков и изрешетят из этого страшного оружия. Ужас! Ужас! Ведь перевал охраняется! Как я не подумал об этом раньше?
– Охрана – не проблема, – заявила Валия. – Мы не можем пройти из-за вражеского войска.
– Мимо войска мы бы прокрались ночью. Никто бы не заметил. Но нас расстреляют из башни, – заговорщицки прошептал гном. – Они не спрашивают пропусков и паролей – сразу стреляют. Я это чувствую!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
