понять эту точку зрения, но мысли не разделяю, ибо если не будет флота, то придётся отойти вглубь страны. Понимаю, что, становясь на эту точку зрения, нужно отказать в средствах на постройку флота.
Члены комиссии слушали выступление премьера весьма внимательно.
— Другая часть членов полагает, что России нужен большой, свободный линейный флот. Для отказа от этой мысли должны быть действительные высокие основания. У авторов доклада этих оснований два: недостаточная подготовленность морского ведомства и отсутствие строго выработанной судостроительной программы. Мысль ясна: денег на флот не нужно, ибо они будут брошены в воду. Лозунг комиссии — ждать. Мне кажется, члены комиссии думали, что правительство может присоединиться к этому мнению: ведь правительству во флоте не отказывают, флот будет, но надо обождать. Если согласиться с посылкой комиссии, то нужно согласиться и с выводами.
Столыпин сделал паузу, чтобы перевести дыхание, а затем продолжил:
— Не могу усиленно не возражать против этих посылок. Мысль о реформе морского ведомства давно глубоко осознана правительством. Реформа не только задумана, но и близка к осуществлению. Ей глубоко сочувствует государь император. Накануне них реформ ведомству говорят: “Нужно подождать”. Это — не стимул для новой воодушевлённой работы. Всё сразу реформировать нельзя. От осуществления этих реформ нас отделяют, быть может, не месяцы, а недели, и нецелесообразно лишать в этот момент ведомство энергии и говорить, что не нужно работать.
Столыпин особенно заострил внимание на фразе: “Нужно подождать”.
— В слове “подождать” нет разногласия между комиссией и правительством, покуда план, о котором я говорил, не облёкся в реальную форму. Тут говорилось, что план морского ведомства должен быть внесён на законодательное утверждение. Должен сделать оговорку: устройство армии и флота — прерогатива государя императора, поэтому правительство в финансовом смысле будет делиться с законодательными учреждениями плодами своей работы, но детальный план и стратегическое его исполнение в законодательное учреждение допущены быть не могут, ибо это результат решения и воля одного лица — государя императора. Возвращаясь к посылке, что “нужно ждать”, я говорю, что правительство держится того же мнения. Но ждать надо умело, ждать так, чтобы не убить жизнеспособности флота, не лишать флот возможности осуществить скромную задачу защиты наших берегов и сохранить то ядро, из которого может развиться будущий флот.
А дальше премьер-министр сказал то, о чём предупреждал Колчак, когда обращал внимание на затягивание споров в то время, как флоту надо жить.
— Как обучить личный состав, не имея ни одной цельной эскадры, не имея судов нового типа, которые строит весь мир? Остановка, предлагаемая вами, обратит наш флот в коллекцию старой посуды. На этой старой посуде вы хотите заставить плавать людей талантливых и способных. Этим вы убьёте дух, до сих пор живой во флоте. Вот почему правительство предложило свою сокращённую временную программу, дающую нам пока одну эскадру, правда, смешанного типа.
Перевернув листок, на котором были записаны тезисы, Столыпин продолжил выступление.
— С другой стороны, я не слышал ещё обстоятельного ответа относительно заводов морского ведомства. Я говорю о массе знаний и опыта, накопленных в этих заводах. Я говорю о национальном судостроении. И я с положительностью удостоверяю, что из пяти заводов морского ведомства четыре приспособлены для постройки больших судов и брони. Переделать эти заводы для постройки малых судов стоит больших денег, которых вы нам не дадите, да и какую массу миноносцев пришлось бы построить, чтобы занять все эти заводы. Держать все эти заводы закрытыми — роскошь слишком большая для небогатого государства, так как сохранение их оборудования и главных технических сил будет стоить около двух миллионов в год. Итак, вследствие остановки судостроения остановятся заводы. В этом деле ждать нельзя. Заводам нужно дать некоторую работу. Если вы этой работы не дадите, то вы уничтожите не только флот настоящий, но и будущий русский флот. Это надо знать, на это надо идти сознательно. Говорят, остановка будет только один год. Этому я не верю. Если вы не ассигнуете денег, то сделаете остановку на много лет. Идеалы постройки нового русского флота так разнообразны, что о них не сговориться не только ко внесению сметы на будущий год, но и многие ещё годы.
Взятая пауза позволила ему продолжить наступление на членов комиссии, от которых зависело будущее флота:
— Дело специального судостроения не может решаться в большой коллегии. Тут нужна вера, доверие к ведомству, к лицам, стоящим во главе ведомства. К сожалению, на это ведомство обрушивается весь одиум прошедшего. Это ведомство и в прессе называется “цусимским ведомством”. Ему и теперь делаются упрёки в прошлом. Думаю, при таких условиях флот никогда не будет построен. Раз ведомство идёт к переустройству, раз оно идёт искренно, с глубоким воодушевлением, то заграждать ему дорогу, мешать ему действовать, не давая материальных сил, — большая ошибка. Вы навеки угашаете царящие в ведомстве воодушевление и живой дух...
Столыпин продолжал выбивать деньги на строительство флота: — В конце концов, я, конечно, чувствую себя в положении защитника лица, уже вперёд приговорённого. Если я всё-таки взял на себя эту тяжёлую задачу, то потому, что я не являюсь защитником, кем-либо назначенным, а защитником по велению совести, и потому, что судьи, которые здесь присутствуют, не враги флота и не с ненавистью, а со скорбью смотрят на наш приспущенный Андреевский флаг. Долг моей совести сказать вам, что после того, как вы откажете в деньгах на флот, Россия выйдет на международном положении преуменьшенной. Удар, нанесённый вами, не будет ударом дубинки Петра Великого, ударом его дубинки — подгонялки. Вашим ударом вы вышибете из рук морского ведомства, из рук рабочего самое орудие труда, вы вышибете дух живой.
Он, конечно, не мог не сказать об отношении правительства к проблеме:
— Наконец, решение ваше для правительства, которому велено создать план обороны государства, которое надрывается над этой работой, будет равносильно изъятию из создаваемого им здания одного из краеугольных, одного из самых важных камней. Я мог бы закончить, но я хотел бы, чтобы вы хорошо поняли, что я сказал всё это не для того, чтобы создать с вами конфликт.
Из сообщения Санкт-Петербургского телеграфного агентства о речи П. А. Столыпина 3 марта 1908 года на заседании Комиссии по государственной обороне:
“Решение ваше свободно. Но не могу не повторить, что это решение, этот отказ будет остановкой, шагом назад в разрешении задачи, которая проводилась государством в продолжение многих лет. При теперешнем мировом состязании народов такая остановка губительна. Страны, которым наносились сильные удары, показывали живучесть
