Сотрудники команд сыскной полиции СД носили форму СС с повязкой на левом рукаве с буквами SD. Буквы обозначали не просто службу СД, а определенный разряд, в который входили члены служб безопасности или полиции, также принадлежащей к СС.
Армия лишилась власти, которую взяли в свои руки шефы гестапо. Так, например, только с его согласия военное командование могло теперь назначать французских чиновников в оккупированной зоне. Когда гестапо получило независимость, оно потребовало права вмешиваться в каждое назначение, способное затронуть его полицейские функции.
После оккупации в ноябре 1942 года южной зоны гестапо заявило, что в обеих зонах префекты должны назначаться только с его согласия, и даже предлагало своих кандидатов, против чего выступили военное командование и посольство. Тем не менее отдел III всегда просеивал, словно сквозь сито, все назначения, чтобы выяснить, не окажутся ли новые чиновники помехой для репрессивной работы. В конце концов Оберг добился, чтобы французскую полицию возглавил его человек. Это был Дарнан.
Помимо классических источников получения сведений, гестапо вместе с абвером использовало во Франции и особый источник, типичный для того времени.
Нехватка сырья, продуктов питания и большинства промышленных изделий породила черный рынок, где вершились дела в обход правил рационирования. Германская экономика, виновная в этой нехватке, поскольку она грабила французскую экономику, как и экономику всех оккупированных стран, сама страдала от недостаточности своего производства, что усугублялось воздушными бомбардировками, разрушавшими промышленные зоны Германии. Военные расходы достигали таких величин, что выдерживать их становилось все тяжелее. Если в 1939 году доля этих расходов, покрываемая налогами, составляла 42 процента, то в 1942 году она составила 33 процента, а в 1944 году — только 19 процентов.
Контрибуция, изымаемая из оккупированных стран под видом покрытия «издержек оккупации», достигла 66 миллиардов марок, а если к этому прибавить суммы, заработанные или изъятые по другим статьям, то общая сумма составляла примерно 100 миллиардов. Одна лишь Франция выплатила 31 миллиард 600 миллионов марок в качестве «издержек оккупации», что составляет самую большую долю из всех оккупированных стран, но и это было слабым вкладом, поскольку только за пятый год войны расходы достигли 100 миллиардов марок.[17]
Увеличение причитающихся с Франции поставок требуемых продуктов стало практически невозможным, и посему немецкие службы предприняли вторую форму изъятий, организовав свой черный рынок. Они создали учреждения под названием «закупочные бюро», заключавшие сделки с французскими промышленниками. Фактически эти бюро превратились в гигантские рассадники коррупции. Там обделывались самые невероятные дела, и участники их получали огромные прибыли, которым способствовала безнаказанность привилегированного положения и протекция гестапо. Там продавали, покупали, обменивали самые разнообразные товары: сталь, медь, вольфрам, каучук, ртуть, аптекарские товары, шерсть, ткани, сафьяновые изделия, колючую проволоку, лучшие французские вина, коньяк, шампанское, сыромятные кожи, роскошные духи, шелковые чулки, лес, железнодорожные рельсы. Часто эти бюро отдавались в управление агентам гестапо или абвера в порядке вознаграждения за их услуги. Прибыли были баснословными. Некоторые из больших состояний имеют именно такое происхождение. Там не только торговали золотом и ценными иностранными бумагами и валютой, но и обеспечивали поставки интендантству вермахта. Французским торговцам и промышленникам не составляло большого труда победить свое отвращение к оккупантам, диктуемое шатким патриотизмом, и они предлагали свои услуги этим закупочным бюро. Их умело превращали в агентов-осведомителей, и некоторые принимали эту роль даже с охотой, чтобы не терять выгодных заказов.
Все эти бюро управлялись службой, называемой «Организация Отто» и имеющей три центральных бюро (дома номер 21 И номер 23 в сквере Булонского леса, дом номер 25 на улице Астор и дом номер 6 на улице Адольфа-Ивона), а также большие склады и доки в Сент-Уане и Сен-Дени.
«Организация Отто» находилась под руководством двух немцев — Германа Брандля по кличке Отто и Роберта Пешля (или Пешеля). Эти два человека официально ведали всеми закупками товаров во Франции для Германии, и их служба пользовалась покровительством абвера. Их личные прибыли можно оценить в несколько миллиардов франков.
Брандль был мозгом организации. Это был человек ниже среднего роста, с овальным, немного полным лицом с двойным подбородком. У него были изящные манеры. Всегда одетый элегантно и даже изысканно, волосы с легкой проседью свободно откинуты назад — таким он появлялся в увеселительных заведениях Парижа, которые посещал ради удовольствия и для того, чтобы проворачивать там дела. «Организацию Отто» интересовало все. Брандль устремлял на собеседников ледяной взгляд и слушал их, не произнося ни слова. Когда сделка заключалась, он предлагал выпить шампанского.
Отто интересовался также биржевыми бумагами. Часто эти бумаги, захваченные или украденные гестаповцами, распространялись на бирже агентами организации. Гестапо осуществляло специальный контроль над ценными бумагами. Оно также оказывало нажим на некоторые крупные общества, чтобы получать от них большие партии акций для германских обществ, в которых участвовало РСХА, чтобы лучше контролировать эти общества и одновременно получать свою долю прибылей.
Кроме того, Отто скупал золото, драгоценные камни и прочие ценные вещи и переправлял все в Германию.
Брандль служил в абвере и имел звание капитана. При нем состоял помощник, который поддерживал постоянную связь с руководством абвера, Вильгельм Радеке, беззаветно преданный ему, субъект беззастенчивый, циничный, грубый, близкий друг Шамберлена (Лафона), с которым вместе рдспутничал.
Через Радеке гестапо набирало агентов для работы среди клиентуры закупочных бюро. Самыми грозными были Фредерик Мартен по кличке Рюди де Мерод и Жорж Дель-фан, или Мазюи; его конторы размещались в доме номер 101 на авеню Анри-Мартена. Он прослыл как изобретатель пытки в ванной.
В период разгрома 1944 года Пешль пытался укрыться в Испании, надеясь потом перебраться в Южную Америку и пользоваться там своим огромным богатством. Он уже догадывался об исходе войны, готовил свое бегство тщательно, и капиталы уже ждали его в Лиссабоне. Но он был арестован гестаповцами на испанской границе. Переправленный в Германию, он был осужден и повешен.
Брандль вернулся в Германию с частью своих сокровищ. На пути из Франции он делал различные тайники. В подсобных помещениях одного замка в Шампани были найдены огнетушители, полные драгоценных камней, которые припрятал Отто. В Германии он обосновался на первых порах в Мюнхене и там тоже припрятал драгоценности в ведрах с застывшим цементом. Он спрятал у друзей полотна Сислея, Ренуара, Будена, Писарро, ковры, бесценную мебель, коллекции редких марок, ценные бумаги, старинное серебро — все самое ценное из того, что было методично награблено во Франции за четыре года.
Когда Германия пала, Брандль жил под чужой фамилией недалеко от Дахау. Там он и был арестован летом 1946 года. В тюрьме Штадельхейм он повесился в своей камере.
Так оба преступника нашли один конец — на веревке. Из «сокровищ Отто» нашли лишь малую часть. Вероятно, полотна художников умирают в надежных тайниках рядом с почерневшим серебром и истлевшими бумагами. Что же до золота, валюты и ценных бумаг, переправленных ими в Португалию и Южную Америку, то не нагрел ли на них руки какой-нибудь сообщник?
Часть пятая
ГЕСТАПОВСКИЙ АД
1940–1944 годы
Глава 1
ГЕСТАПО ЗА РАБОТОЙ ВО ФРАНЦИИ
Благодаря использованию системы, созданной Кнохеном под руководством Оберга, и организациям-спутникам, расплодившимся под ее покровом, благодаря росту коррупции, политическим страстям и страху перед народным гневом — благодаря всему этому репрессии резко усилились.
Оберг, почтенный отец семейства, миролюбивый и педантичный чиновник, которого подчиненные уважали за справедливость и доброту, как дисциплинированный нацист неукоснительно выполнял приказы и превратился, по рассказам Тэтингера, в «некое демоническое существо, способное на что угодно ради своего фюрера. Превосходное воплощение тупости, он, казалось, поставил себе задачу заставить всех себя невзлюбить и превосходно с ней справился».
Невзлюбить… не совсем то слово. Волна ненависти и бессильного гнева поднимается в душах тех, кто познал методы гестапо и его дьявольскую кухню смерти.
Аресты, число которых безостановочно нарастало, достигли максимума в мае—августе 1944 года. В южной зоне Франции, особенно в Лионском районе, они приняли две формы: индивидуальную — аресты лиц, известных своей противогерманской деятельностью или подозреваемых в ней, и массовую — это облавы. Наиболее крупные облавы были проведены во Франции в августе и декабре 1941 года, июле 1942 года (массовые аресты евреев); в ноябре 1943 года в Страсбургском университете, переведенном в Клермон-Ферран; в январе 1943 года в Марселе, где было схвачено 40 тысяч человек; 24 декабря 1943 года в Гренобле; 24 декабря 1944 года в Клюни; в мае 1944 года в Фижаке и Эйсьё; в июле 1944 года в Сен-Поль-де-Леоне и в Локмине. Такие же методы использовались в Бельгии, Голландии и Дании. В странах Центральной и Восточной Европы репрессии были еще более массовыми: целыми поселениями людей высылали, перемещали или депортировали, обращали в рабство.
