— План?
Софи сложила руки на груди.
— Ты хочешь сказать мне, что собираешься бросить это вот так? Разве ты ничему не научилась из тех сказок, что я переводила для вас? В конце никогда не бывает большой награды, если ты вначале не пройдешь какое-то серьезное испытание. Это — твое испытание. Ты должна доказать, что достойна Брукхейвена, и вернуть его обратно.
— Достойна его?
Софи протянула руку, чтобы дернуть Дейдре за ухо, как непокорного студента.
— Не веди себя, как попугай. А сейчас мы должны выяснить, где именно все пошло ужасно неправильно…
Дейдре потерла свое ухо и сделала гримасу.
— Что ж, я определенно не дергала его за уши!
Софи хмыкнула.
— Возможно, ты должна была это сделать? Мужчины могут быть такими тупоголовыми.
Дейдре прищурила глаза.
— С каких это пор ты сделалась такой сведущей в отношениях с противоположным полом?
— Я — в отличие от некоторых, кого я могу упомянуть — очень быстро учусь. Итак, ты была доступна для него?
Дейдре покраснела и отвела взгляд.
— Софи!
— О, ради Бога. — Софи махнула рукой в воздухе. — Я выросла в деревне, Ди. Я знаю, как происходит спаривание. Я всего лишь не имею понятия, как вести себя в обществе.
Дейдре откашлялась.
— Ах, ну… да, я была доступной для него.
— Он хотел тебя?
«Хотел» было слишком бледным словом, чтобы описать тот темный голод, который Колдер испытывал этим утром. «Вожделение» казалось слишком простым, а любовь — что ж, разве любовь, помимо ее собственной, вообще присутствовала?
— Это… сложно. Да, он хотел меня. — По крайней мере, на какой-то отрезок времени.
Глаза Софи сверкнули.
— Ага! Это — замечательно. Двойственность переживания, с которой мы можем работать!
Дейдре рассмеялась, несмотря на то, что хмурилась.
— О чем ты говоришь, сумасшедшая?
Хотя они и обсуждали ситуацию, кажется, в течение нескольких часов, Софи не смогла придумать лучшего плана, чем тот, что был у Дейдре, по которому Колдера можно было соблазнить на правильное ухаживание за женой — то есть начать заново, так сказать.
Беседа начала смещаться в другое русло, и потом возникла внезапная и настоятельная потребность в сладостях…
Софи покачала головой и бросила в рот еще один кусочек ириски.
— Я думала о том, как все это несправедливо, — произнесла она после того, как похрустела конфетой. — В конце концов, у меня столько же глаз и ушей и конечностей, как и у вас. У меня голубые глаза — то есть серо-голубые, во всяком случае — и светлые волосы. И все еще же общий эффект настолько отличен… — Она пожала плечами. — Я всегда полагала, что для тебя все происходит намного легче. — Девушка выпучила глаза. — За исключением Тессы, конечно же.
Дейдре захихикала.
— О да, пожалуйста, давай исключим Тессу. В любом случае, где же моя дорогая мачеха?
Софи сделала глубокий удовлетворенный вдох.
— Она покинула нас. — В ответ на испуганный взгляд Дейдре она засмеялась. — О, я не прикончила ее или что-то в этом роде, хотя это и приходило мне в голову один, два или тысячу раз. — Кузина наклонилась ближе с улыбкой заговорщика. — Тесса завела любовника.
Дейдре просто пожала плечами.
— Не могу представить, почему ей потребовалось так много времени. Она редко обходится без них.
Глаза Софи расширились.
— Она вела себя так, когда ты была маленькой?
— Она вела себя так уже через месяц после смерти моего отца. — Старая ярость зашевелилась внутри, а затем улеглась. — Это не имеет значения. Тесса — аморальная кошка. Можно только надеяться на то, что ее внешность поблекнет раньше, чем ее выносливость.
Софи перекатилась на спину и уставилась в потолок.
— Тесса так красива… почти так же красива, как и ты.
Дейдре приподняла бровь.
— Спасибо. Большинство людей сказали бы это наоборот.
— Готова поспорить, до тех пор, пока она не откроет рот.
Дейдре рассмеялась.
— Совершенно верно.
— Красивая, но такая отвратительная. А вот ты — красивая, но такая печальная. И вот я, некрасивая, но все же провожу время самым замечательным образом…
Ее голос мягко затих — слишком мягко. Дейдре резко подняла глаза.
— Ну и ну, Софи Блейк, ты встретила мужчину.
Софи сделала гримасу.
— Едва ли. Ты и Феба окрутили двух единственных сносных джентльменов в Обществе, а мне не позволяют вращаться в других, более интересных кругах.
Тем не менее, на ее щеках появился слабый румянец, который привнес что-то новое в смесь черт, составляющих «некрасивое» лицо Софи. Она выглядела… хорошенькой? Вот это да.
Кто бы этот тип ни был, он должен быть замечательным парнем, если сумел разглядеть за неловкой застенчивостью прекрасное остроумие. Кто это может быть? Насколько Дейдре знала, единственным мужчиной, рядом с которым Софи не была совершенной простушкой, это…
О нет. О, небеса.
— Софи… Софи, это не… ты не потеряла свою голову из-за Грэма, ведь нет?
— Конечно же, нет! — И все же краткий, запаниковавший взгляд, который Софи бросила на нее, рассказал девушке обо всем.
— Ох… но Софи. Грэм… — Грэм был слишком привлекательным, слишком знатного происхождения, слишком легкомысленный. Список был слишком длинный, и он вел к одному несомненному исходу — к разбитому сердцу Софи.
Румянец на лице кузины стал еще ярче.
— Тебе не нужно беспокоиться, Ди. У меня нет никаких иллюзий по поводу Грэма. Это выглядело бы, как он сказал, словно мы тигр и жирафа. — Она пожала плечами, отбрасывая в сторону невозможность быть любимой, словно это была всего лишь раздражающая мысль.
Софи была идиоткой, если думала, что заслуживает чего-то меньшего. Черт бы побрал Грэма за то, что прокрался в сердце Софи тогда, когда сам он не хотел ничего большего, кроме как умного товарища, чтобы развеять свою скуку. Теперь каждый последующий мужчина, каждый педантичный банкир или ученый, который мог бы оценить замечательные качества Софи, будет рассматриваться через туманное стекло первой любви. Кто среди них сможет пережить сравнение с красивым, очаровательным, неотразимым в его собственном бесполезном стиле лордом Грэмом Кавендишем?
— Я собираюсь извлечь его внутренности, — четко заявила Дейдре. — Очень тупой ложкой.
Софи засмеялась, в смущении прикрыв лицо.
— Ты не сделаешь ничего подобного. Кроме того, какой он нанес урон? Я ему нравлюсь и заставляю его смеяться. У меня есть новый друг и замечательные фантазии, которые я заберу с собой домой после сезона, что намного больше чем то, с чем я приехала.
