– Все равно, – беспечно ответила девушка. – Хочется чего-нибудь этакого… необычного… радостного.. А деньги – это, в общем-то, ваши, мужские проблемы.
– А давай я тебя поцелую, – сказал рядом сидящий Коурис, с готовностью встал и направился к Алле. – В плане радотсного…
Девушка отстранилась.
– Что ты? Что ты? Начальство, люди кругом, нельзя… – И она, словно фея, скрылась в аппаратной.
Щелкнул входной кодовый замок и в зал радостно влетела Ники. Наверное, спускалась вниз, к оперативникам. Она легкой кошачьей походкой прошлась по рядам, остановившись за спиной Закира, который в это время увлеченно убирал блеклый фон на снимке полуобнаженной женщины – чтобы потом его (фон) заменить на другой, посимпатичнее, и поставить на свой компьютер на заставку, сменив старую, уже привычную и порядком надоевшую.
– Она что? – наивно спросила Ники. – Была в платье?
– Конечно, – небрежно согласился Закир, прекрасно понимая, что снять на снимке одежду с женщины невозможно – мало ли там какое тело может оказаться – все в веснушках, дряблое, или вообще исколотое татуировками.
– Какими ты делами увлечен на работе! – протянула девушка, оценивающе рассматривая изображение.
– А хочешь, и тебя так сделаем? – спросил Закир не оборачиваясь и не отвлекаясь от творческого процесса.
– Лучше ту фотографию, с Нового Года, где мы с тобой целуемся за столом. И по пояс.
– И еще что бы ты в легком платьице и у меня на коленках.
– А это еще зачем? – чуть удивилась Ники.
– Ну как же, – почти возмутился Закир. – Для большей привлекательности. Ведь народу будет жутко любопытно – что же там под платьем происходит на самом деле?
– Фу ты! – фыркнула девушка, – Только об одном и думаешь.
– А знаешь, – обернулся Закир с серьезным лицом. – Может я какой-то неправильный. Но когда я нахожусь рядом с красивой девушкой, и говорю с ней только по работе о каких-то дурацких графиках и планах, я чувствую себя полным идиотом.
– Кстати, о женщинах, – заметил Густав. – У Ланы сегодня последний день в нашей группе.
– Да, действительно, – кивнула Ники. – Так грустно всегда бывает. Вот привыкаешь к человеку, и вдруг он уходит. К тому же навсегда, – добавила она таким тоном, словно вот-вот готова была заплакать.
– Бывает, конечно, и такое, – согласился Закир и погладил девушку по плечу и тонкой шейке. – Не переживай. В жизни всегда так – кто-то приходит, кто-то уходит… И не хороним же ведь в конце концов.
– Надо бы проводы организовать, – сказал Густав. – Скинуться по полтиннику.
– А шеф? – осторожно спросил Закир.
– А что шеф? – переспросил Густав. – Их отношения – это их отношения. А проводы устраивает все-таки наша группа.
– Конечно, – вмешалась Ники, слегка дотрагиваясь до уголка правого глаза и придерживая другой рукой руку Закира на своем плече. – Кто будет собирать?
– Я думаю, вы с Закиром сходите, купите все необходимое, подарок там подберете на память…
– Точно! – вдруг спохватилась Ники. – Чтобы нас не забывала…
– И обязательно с какой-нибудь дарственной надписью, – продолжил Густав. – Текст вы уж сами придумаете, – кивнул он в сторону Закира. – А потом мы уж пересчитаем, кто сколько должен. Идет?
– Нормально, – согласился Закир. – Я думаю, где-нибудь часа в четыре и сходим.
Сергей, совсем разбитый, устало вышел в зал.
– Мы стоим этак перед дверью и тупо смотрим на нее, – продолжал Закир прерванный рассказ. – И тут он мне говорит так недоуменно – Это же не моя дверь!?
Все дружно засмеялись.
– Шеф, вы сегодня будете на футболе? – спросил Сергея Закир. – Мы сегодня играем на ящик пива с четвертым отделом.
– Да нет, пока не получается, – ответил Сергей. – Что это? – спросил он, прислушиваясь к странному гулу. – Опять у нас кондиционер барахлит?
– Да вот, совсем мужчин не осталось, – ответила Ники. – Прокладку некому сменить.
Немая пауза. Потом Закир, судорожно зажимая рот, медленно полез под стол, содрогаясь в диких конвульсиях.
Наконец и до Ники дошла вся двусмысленность этой фразы и она, сильно покраснев, пулей вылетела из зала.
И только Сергей, невесело улыбнувшись, молча ушел к себе.
От нечего делать он запросил информацию про бабок у киосков, почему-то только сейчас подумав – каждые пять минут ей кто-то подает – это сколько тогда денег получается? Навел справки – обычная картина криминального мира – группировки, раздел территорий. Они в день платят за место столько, сколько он получал за два дня. Не все, конечно, но кто их разберет?..
В кабинет, осторожно постучавшись, заглянула Алла.
– Я принесла бумаги на перевод Ланы Ольховской. Подпишете? Или попозже зайти?
– Да нет, проходи, – сказал он, расчищая стол.
Взяв в руки бумаги, он некоторое время смотрел на них, на все эти гербовые печати, подписи и указания, словно на последнюю надежду, потом решительно поставил свою подпись.
– Как у вас прошел вчерашний праздник? – как бы невзначай спросила Алла.
– А как у вас?
– Мы немного посидели группой, – сказала она, медленно приблизившись к Сергею. – Подарили имениннице вазу. Мужчины опять напились и Закир, провожая Коуриса, отвез его совершенно в другое место. А Лана ушла рано – сильно торопилась.
– Извини, – сказал он вдруг Алле, резко поднимаясь. – Я к шефу заскочу. Дело срочное.
В общем зале только что вернувшийся с обеда Коурис был в необычайно приподнятом настроении, так и светясь от известного ему одному счастья, и сильно жаждущий поделиться им со всеми подряд.
Первым заметил это Закир.
– Стажер, что у тебя? – лениво спросил он.
Коурис демонстративно достал листок бумаги, явно вырванный из блокнота и демонстративно помахал им в воздухе.
– телефон что ли? – догадался Закир.
Коурис радостно кивнул, и, подойдя к урне, театрально выкинул его.
– Будет толк, – усмехнулся Густав.
– Ну что, – бросил Сергей к Закиру, проходя мимо. – Я вижу – вы уже готовы. Завтра тогда начнем выходить на объект. А то и так затянули…
– А ты действительно хочешь знать правду? – спросил его шеф, опять, как и в прошлый раз стоя на карнизе. – Подумай? Меньше знаешь, меньше в жизни проблем.
– Да, – подтвердил Сергей. – Ведь это касается и меня.
– Уж больно ты стал щепетильным для своей профессии. Это очень плохо. Погоришь на мелочах. Свои мнения старайся держать при себе, иначе сам понимаешь… Да и вообще, работники твоего уровня не задают таких вопросов. – Они немного помолчали. – С самого начала с тобой не все было ясно, чтобы так сразу раскрываться, – продолжил Рейнольдс. – Уж очень много тайн в твоем прошлом. Странная амнезия, твоя карточка, с которой идентифицировали твои отпечатки пальцев – по времени чуть более восьмидесяти лет. То ли с карточкой что-то случилось, то ли еще что… И твое подселение в дом Элоры… Сразу же попал в поле зрения. Долго проверяли возможность твоей работы на кого-то еще, – не обязательно на заграницу.
– Вы же знаете – я искал квартиры с выходом на сквозные шахты, просто пришел по объявлению о сдаче, – проговорил Сергей устало, снова снегом потирая горячий лоб. Шеф явно повторялся, и они оба знали это. Но видать ему это было зачем-то нужно и Сергей покорно слушал уже однажды им слышанное.
– Согласись, такие совпадения очень редки, – продолжал Рейнольдс. – За ее семьей, естественно, давно наблюдали. И тебя, конечно, сразу занесли в черный список. Так что отсюда и недосказанность на работе.
– А что же меня не уволили или не перевели куда-нибудь?
– Это было бы глупо, – покачал шеф головой. – Лучше противника держать в поле своего зрения и под контролем, чем быть в постоянном неведении о его действиях.
– Зачем же тогда вы мне все это рассказываете?
Рейнольдс как-то странно посмотрел на Сергея.
– Просто я сам не верю во все это. Загадок конечно в тебе много, но ты не шпион, не вражеский агент. Просто жизнь у тебя такая. Ну а своим сотрудникам я привык доверять. Иначе ничего серьезного на этой работе не сделаешь.
– Тебе на самом деле поручалось три задания – основное, второстепенное и прикрывающее предыдущих два, – решительно продолжал его начальник. – Основное задание. Это, естественно, предвыборная гонка. – Сергей кивнул. – А в борьбе кандидатов между собой все средства хороши и, естественно было предположить, что наш президент не оставит такую мощную силу в стороне, как управление контрразведки, хочется нам этого или нет. Тебе все понятно? – Сергей снова кивнул, отметив про себя, что совсем недавно он точно также, слово в слово, думал на эту тему. – Замечательно, – невесело сказал Рейнольдс. – Идем дальше – личный секретарь Цетега, Август Зелински, безмерно преданный ему человек, как сообщили в докладе наружные службы наблюдения, обратил внимание на студентку факультета журналистики.
– И в чем это выразилось, – перебил его Сергей.
