— Нормально. Взяли кровь, проверили на наличие заразы с материка. Мы оказались чистенькими.
Впервые Анна и Алекс летели не частным рейсом, не в невероятно комфортном самолете Клейтона, а общественным, пусть и бизнес-классом. Они справились.
Анне стало скучно среди занятых делами людей, и она поспешила в эконом-класс. Там ведь дети, а у них игрушки, а у Анны плюшевый бегемот Бобу, который должен познакомиться со своими товарищами. Чего не сделаешь ради дочери? С чем только не согласишься, если твой ребенок взрослеет не по дням, а по часам? Сегодня у нее детство, а завтра полезут подростковые прыщи, появится табличка на двери, а за ней начнет петь Дади Кикер.
— Как считаешь у него выйдет покачнуть святой образ Клейтона?
— Вряд ли, — Алекс качает головой. — Если только он превратит крысу в кубок с хвостом.
Ниран все слышит, но даже не думает обижаться или показывать, что его как-то задели слова Алекс.
— У меня есть для тебя подарок.
— Мама не разрешает принимать подарки от незнакомцев.
Анна скрещивает руки на груди с самым непреклонным видом.
— Твоя мама мудрая женщина. — Он присаживается возле девочки и протягивает ей руку с зажатым в ней нечто. — Но мы ведь уже знакомы. К тому же мы почти родственники, Керри — твоя тетя, а значит я — твой дядя.
Анна смотрит на Керри, и та кивает, подтверждая его слова.
— Почему я никогда не видела тебя? Керри часто приходит ко мне в гости, а вот ты нет.
— Видишь ли какое дело я не могу выезжать из страны.
— Почему? Ты наказан?
— Именно.
— Ты преступник?
— Ммм, почти. Я охраняю одну очень важную вещь.
— Разве это наказание? Это работа!
Ниран соглашается с таким определением.
— Это моя работа. Я жду, когда появятся другие волшебники и сменят меня. Вот поэтому ты никогда не видела меня, но я видел твои фотографии.
Анна смотрит на Алекс та кивает ей: она все сделала правильно. Была вежлива, осторожна, выполнила почти все условия их пребывания в обществе людей.
— Я слышал ты любишь гиппопо? — Ниран так и не отпустил руку, ожидая, когда ребенок протянет к нему свою.
Радостный визг Анны заставляет всех присутствующих зала ожидания Нового Аэропорта повернуть к ним головы.
— Анна! Пожалуйста, потише. Давай не будем травмировать ничью психику?
Плюшевый гипопо ничто в сравнении с той копией, что шевелится на ее ладони. Бегемот лежит на ладошке, открывает миниатюрную пасть, привстает на толстых лапах, а потом плюхается обратно.
— Могу я просить тебя не показывать его никому? — говорит волшебник негромко, но с доверительными нотками. — Иначе, волшебство рассеется, и он превратится в простую игрушку.
Анна согласна со всем. Она кивает так усердно, что значительно посветлевшие кудри падают ей на лицо.
— Это круче, чем пони. — Алекс и сама поражена увиденным, стараясь понять, что это за новые технологии. — Привет.
Алекс здоровается с Нираном, который поднял на нее глаза. Она удостаивается пристального внимания странно одетого парня. Он переводит взгляд с нее на ребенка, усмехается чему-то, а потом, улыбаясь, замечает:
— Умный ребенок. Добро пожаловать в Турцию и ко мне домой.
Алекс — не Анна, обученная Вэстом великосветским замашкам, она просто жмет ему руку.
— Алекс. Я наслышана о тебе.
Анна дергает ее за край куртки.
— Мама! Мам! Посмотри на него! Мам! Мамочка!
Волшебная копия гиппопотама трясет толстой задницей, когда она гладит его по ней.
— Это первоклассное волшебство! Да, мама?
Алекс поднимает глаза на безумно счастливую Керри и все еще невозмутимого Нирана.
— Образ Клейтона только что изрядно потускнел.
* * *
— Мама, нам срочно нужен бассейн. Гипопо не спят в крова..
Алекс едва уложила спать Анну. Ребенок на какое-то время просто выпал из реальности, разглядывая своего нового друга. Она закрыла глаза только тогда, когда зевнул бегемот в кроватке куклы Сони. Ручка, обнимающая Бобу, наконец расслабилась.
— Она мечтала о собаке или котенке. Это оказалось круче.
Алекс усаживается за низенький стол, подхватывая с блюда яблоко. День превратился в одно сплошное впечатление. Волшебник, красивый дом с миниатюрным бассейном, сад полный кошек, шатер из платков и разноцветные подушки в нем в нем, множество книг, театр кукол и тетка в наряде цыганки, Шахеризады, пирата и ведьмы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Она не соскучится.
— Думаешь?
Алекс все равно беспокоится. Впервые она собирается оставить Анну. Ей нужно уехать на день на другой конец Африки и будет куда безопаснее, если дочка останется дома.
— Отпуск стал накрываться медным тазом.
— Что ты хотела? Горячая пора. Ты внештатный фотограф, а значит тобой будут затыкать все дыры вместе взятые.
— Не все, а те, что в Африке.
— Сути это не меняет.
Алекс подала резюме в несколько глянцевых изданий, особо не надеясь и, честно говоря, сомневаясь в своем решении. Она подумала, что лишние пару сотен евро им не повредят. Деньги никогда не бывают лишними, если только они несут какой-то прямой угрозы для них двоих.
Редакторам понравились ее снимки. Время от времени они приглашают ее в офис и конечно же Анна всегда с ней рядом. Нет человека что не поддастся ее обаянию. Ее дочь мало-помалу становится медийной личностью, тогда как мама то и дело что красит волосы и брови, меняет стрижки, жонглирует линзами и становится гуру перевоплощения при помощи фей с Ютуба и стоит по другую сторону объектива.
— Я думаю, что надо послать их и отправиться смотреть жирафов в Конго или Танзанию, а потом отправиться в Кению.
— Алекс! Не смей! Ниран! Она хочет смыться уже сейчас и прихватить с собой Анну!
Ниран появляется в гостиной, вытирая руки о цветастое полотенце. За ним стелется запах дыма, углей и жаренного мяса.
— Я превращу тебя в линзу, — обещает он с самым серьезным выражением лица. — Чтобы ты смогла сфокусироваться и как следует разглядеть, понять и осознать, сколько сил брошено, как усердно мы готовились к вашему, ее приезду!
Он говорит что-то еще на турецком, а потом добавляет вновь на английском:
— Две недели мы не вылезали с сайтов, магазинов и эти транспортные компании… Кто-то стал думать, что здесь находится их база с товарами!
Алекс нравится его лицо. Оно выразительное. Оно неправильное. Оно хищное с этими невозможном печальными и мудрыми глазами, подернутыми поволокой задумчивости. Они загораются пока еще слабым светом, и Алекс не находит ничего лучше, чем поднять руки, капитулируя перед этой неведомой для нее силой. Ей и в самом деле становится не по себе рядом с этим человеком.
— О! Я пошутила. Я просто переживаю. Я впервые буду одна, без Анны. Вы представляете каково это идти куда-то, не сжимая ручку моей «почемучки»?
— Да!!!
Они восклицают хором и очень громко, быстро опомнившись и взглянув в сторону лестницы.
— Спит! — успокаивает их Алекс. — Она устала. Слишком много впечатлений за один день.
— Пойдемте за стол. Мясо с розмарином сегодня удалось, как никогда.
— Я сейчас.
— Все будет хорошо, — говорит ей Керри, внезапно появившись прямо перед ее лицом. — Мы уже давно не видели молодых вампиров от Дерека и он сам, скоро попадется, если уже не тлеет в какой-нибудь выгребной яме в Дели.
— Хорошо бы, чтобы они все отстали от нас и дали жить спокойно. Я не хочу переезжать в Южную Америку или в Азию, хотя там затеряться будет легче всего.
Алекс откинулась на подушки, размышляя над тем насколько хороша эта идея. Она не возьмет с собой Анну в ЮАР. Там было всегда не просто и опасно даже для взрослого человека, а что говорить о детях? С ее занятостью на чертовом финале конкурса красоты, тем более.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы уже долго путешествуете одни, а сейчас ты оставишь ее рядом с нами. Ни вампиры, ни бессмертные. Здесь нас никто не достанет. Это не дом, а крепость. Правда-правда! Она даже не заметит, что тебя нет рядом. К тому же есть телефон. Ты всегда сможешь позвонить ей и убедиться, что все в порядке.
