Он выдохнул, расслабил свой галстук и тяжело задышал. На его лбу появилась испарина, по-моему, ему действительно сейчас плохо.
— Царь? — испуганно позвала, когда он начал засыпать, периодически закрывая и открывая глаза.
— Ты меня чуть не убила, будь я человеком, умер бы, — застонал он с укором, словно из последних сил выныривая от сна.
— Малиновский? — снова позвала, потому что он закрыл глаза. Потолкала его за плечо, помахала рукой перед лицом и даже зрачок открыла — ноль реакции, он элементарно вырубился.
Может, он даже умер? В ужасе сжалась на заднем сиденье. Я убила его! Убила Царя! Астма сдавила шею, я принялась судорожно дышать, забыв, что могу без этого обойтись. Судорожный вздох, потом ещё один, перед глазами черные мушки. Он же не мог умереть из-за такой глупости? Зачем я вообще это сделала? Голод мучил меня уже несколько дней, но из-за боли перешагнула черту, которую не должна была. И вот в момент полного отчаянья Малиновский захрапел. Захрапел так, что даже стекла в машине задрожали. Мой приступ само собой закончился, а живучий Царь продолжил храпеть и немного посапывать под моим злым взглядом. Меня тут совесть мучает, а он живой, да ещё и спит! Похлопала его по щекам, с большим удовольствием, где-то на грани избиения — эффекта ноль. По идее я могу просто выйти и пойти домой, но не бросать же мне его в машине одного? Вдруг он потом копыта откинет, чем привлечёт внимание всех жителей дома, возле которого стоит машина. Головная боль напомнила у кого здесь похмелье, а Малиновский как назло повернулся на бок и захрапел ещё громче. Будь у меня права, я бы его на заднее сиденье затащила и отвезла куда-нибудь, но у меня прав нет, я никогда не водила машину. Один раз попробовала сходить на курсы, но инструктор был ужасен, предложил мне книгу к педали привязать, чтобы до педалей доставала. Словом, с вождением у меня не получилось. Задумалась, что делать дальше, когда зазвонил телефон. Не мой конечно, мой где-то сгинул давно. Потянулась к пиджаку Малиновского, мысленно радуясь. Вдруг это Макс звонит, он-то знает, что со своим дружком делать! Достала телефон, а там вызов от абонента с именем «Клото». Я вот даже не знаю, кто же это может быть…
— Алло? — услышала голос сестры, приняв вызов, и мысленно чертыхнулась. — Царь, я хотела поговорить с тобой насчёт того, что мы договаривались…
— Клав, — перебила ее.
— Ать? — удивилась сестрица, затем повисла неловкая пауза, сестра явно проверила, какой номер набрала. — Откуда у тебя телефон Малиновского?
— Ну, я… — хотела ответить толком, но этот гад так громко захрапел, что у меня глаз дернулся, и голова заболела.
— Так ты что с Малиновским? — взвизгнула сестра так, что я отодвинула трубку подальше.
— Мне стоит удивляться, что ты знаешь, как он храпит? — скептически приподняла бровь.
— Так ты с ним ночь провела? — разогналась сестрица. — Так поэтому ты говорила, чтобы я с ним не встречалась? Он тебе понравился настолько? Я, конечно, понимаю, что после придурка Иванова и такой парень пойдет, но Атя! Он же явно не для тебя!
— Да не была я с ним! — возмутилась в ответ, чувствуя, что закипаю. — И что означает, это твоё «не для меня»? А для тебя, получается, ли норм? Ты ему, вообще, когда собиралась сказать, что вернулась к бывшему? До или после свидания?
— Ни к кому я не вернулась! — возмутилась сестра и резко выдохнула, явно стараясь успокоиться. — Так уж и быть, хочешь его, забирай, но чтобы потом не ревела и не пугала нас своими мыслями о суициде! Поняла?
Я открыла рот, затем закрыла его и в сотый раз пожалела, что взяла трубку.
— Вот мне интересно, — заговорила после паузы, — вы меня с Лесей специально никогда не слушаете? Что во фразе: «я с ним не была», ты не поняла?!
На том конце трубки замолчали, а я зло толкнула ногой сиденье с Царем, так что он начал кряхтеть и хоть немного замолчал. Ужасный мужик, нервов никаких на него не хватит.
— Стоп, а что ты тогда с ним делаешь? Где вы вообще? — поинтересовалась она наконец-то спокойно. Я назвала ей адрес и попыталась придумать нормальную отмазку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наш общий знакомый попросил Царя отвезти меня домой, но тот взял и уснул. Я не знала, что и делать, и тут ты позвонила. Может, поможешь? Я ведь не в курсе, где он живет. Нельзя же его в машине оставлять.
— Какая ты вечно сердобольная, — ответила сестра, явно собираясь. — Бросила бы его, да и все, ничего бы с ним не случилось.
— Да он так вырубился, что его и танком не разбудишь, как его оставить? А вдруг кто-то в машину залезет? — возмутилась я. — Что если его обворуют? Нельзя так!
— Ох, нахваталась ты от бабушки этой ерунды, жди, я скоро буду, — застонала сестра и бросила трубку.
Вздохнув посмотрела на телефон, стоило разговору закончиться, как Малиновский опять захрапел. Неужели Макс не мог послать за мной кого-то другого? Где он, чёрт побери?! Царь так и не ответил, мне не по себе, я волнуюсь за Фролова.
Сестра приехала на такси, где-то через полчаса, всё это время я развлекалась, подбирая ключ от блокировки на телефоне Малиновского. Уверена, что у него есть номер Макса, но на деле так и не смогла подобрать пароль и сдалась. Она сразу же подошла к машине и постучала в стекло, я не стала выбираться из машины. Очки еле справляются со всем этим дневным светом, наконец-то у нас солнечно, но по закону подлости именно в тот день, когда мои глаза не переносят свет.
— Привет, — буркнула я, отодвинувшись и открыв для нее. Какое-то время я сомневалась, что приступ голода не заставит меня напасть на родную сестру, но похоже я насытилась.
— Ничего себе у тебя наряд, — сразу оценила мой внешний вид сестрица, затем глянула на сумку за моей спиной. — Тянет на мою месячную зарплату. Малиновский на такой подарок точно бы не расщедрился, он мне косарь уже второй месяц не отдает.
Сестрица села рядом со мной, не спеша разбираться с проблемой. Похлопала Малиновского по плечу, и он перестал храпеть, только засопел.
— Мой бывший как-то решил поехать с друзьями в лес с палатками на шашлыки и вот этого взял. Так он всю ночь так храпел, что я это на всю жизнь запомнила. К нам из-за этого храпа никто из диких зверей даже не сунулся, всех распугал. Ему бы к врачу сходить, что ли, хотя он и сам врач.
После своих слов она выжидающе на меня уставилась, словно настала моя очередь объяснять все происходящее. Я набрала воздуха, но не смогла сказать и слова, потому что стыдно.
— У тебя похмелье, кривишься все время, — сказала сестра и, не спросив у меня разрешения, стащила с меня очки. Я зажмурилась и даже прикрыла глаза рукой.
— Я выпила вчера и уснула, поэтому домой не пришла, — пробормотала, прикрыв глаза рукой, но это не особо помогло.
— И у кого ты уснула? — спросила сестра голосом следователя.
— У Макса, — пробормотала, выхватывая у нее очки и надевая их обратно.
— У того Макса, что тебе друг? — спросила сестрица прищурившись. — Друг ведь?
— Да? — предположила растерянно. Хотя я больше склоняюсь к статусу «все сложно».
Сестра посмотрела на меня внимательно и попыталась дать мне щелбан, но моя реакция куда быстрее, я успела перехватить ее руку. Клава застыла, я тоже, пришлось ее отпустить и виновато улыбнуться.
— Смотри там осторожно, а то мы с Лесей переживаем за тебя, — она ободряюще улыбнулась и, наконец, решила начать разбираться с проблемой.
Открыла водительскую дверь и с неодобрением посмотрела на парня.
— Малиновский, ты что снова пьяный за руль сел? Совсем жить надоело? — принялась она причитать так, как будто он ее слышит.
— Тебе помочь? — предложила я робко, но сестра отмахнулась.
— Вы хоть не вместе вчера пили? — спросила сестра. — А то он, когда выпьет, руки начинает распускать.
— Нет, я пила только с Максом, — отрицательно помотала головой.
— Хоть не обидел? — сестричка ухмыльнулась с каким-то пошлым намеком, так что я смущенно что-то неопределенное пробормотала.
Малиновского на переднее пассажирское она сдвинула сама, без моей помощи, хотя я бы могла это сделать без особого труда. Села на его место, пристегнулась и, подмигнув мне в зеркало дальнего вида, завела машину.
