- Это же Анна, - вырвалось у Карфангера.
Едва лишь шлюпка подошла к фалрепу, Анна закричала мужу:
- Победа, Берент, победа! Бранденбуржцы разбили шведов! Даже дважды: сначала под Ратеновом, а потом и под Фербеллином!
То, что Карфангер издали принял за платок, оказалось свитком бумаги. Адмирал быстро спустился в шлюпку и взял его у Анны. Наскоро поблагодарив жену за эту новость и поцеловав её ещё раз на прощание, Карфангер поднялся на борт. Распустив белоснежные паруса, фрегат заскользил по Эльбе навстречу морю.
Офицеры собрались на шканцах. Корабельный писарь громко прочел содержание свитка. В нем описывалось, как бранденбургский курфюрст со своей армией форсированным маршем прошел от Рейна до Эльбы, как он храбро налетел под Ратеновом на шведов и нанес им сокрушительное поражение под Фербеллином, причем на подмогу ему пришли крестьяне из окрестных деревень с вилами и цепами, с лошадьми и подводами. Полный разгром шведов довершили рейтары фельдмаршала Дерфлингера.
Раздались крики "Ура!". Капрал Хайне Вредэ спросил у своего соседа:
- Я не ослышался? Хафельские крестьяне помогали молотить шведов? Те самые крепостные крестьяне? Значит, шведы их и вовсе дочиста обобрали, похуже чем господа помещики, а иначе...
Что было бы иначе, сосед не услыхал: голос Хайнеа Вредэ потонул в новом взрыве криков "Виват!" и "Гип-гип ура!".
Тем временем Венцель фон Стурза тряс Карфангера за рукав:
- Как, Георг Дерфлингер жив? И по-прежнему храбро дерется, как в былые времена?
- Вы знаете его? - с интересом спросил Карфангер.
- Как же мне его не знать! Не раз и не два сводила нас судьба. Сначала, когда я служил в императорской армии, потом - у саксонцев. Приходилось мне и скрещивать с ним шпаги - это когда он перешел на службу к шведам. О, этот человек умеет вести в бой конницу, как никто другой. А теперь он, стало быть, фельдмаршал у курфюрста? И это при том что ему уже лет семьдесят, не меньше!
- Как и вам, господин Венцель, - подхватил Михель Шредер, - и ваш клинок до сих пор чертовски скор на расправу. Гром и молния! Другого такого рубаку ещё поискать!
- Вот только не стал я ни фельдмаршалом, ни адмиралом, не снискал ни высоких чинов, ни победных лавров...
- Несмотря на ваше мастерство? - не отставал Михель Шредер. - Или, если служишь императорам, королям и князьям, надо больше иметь, чем уметь? Иметь землю, влиятельных друзей или родственников при дворе?
- Дерфлингер родом из бедных австрийских крестьян, - отвечал фон Стурза, - и начинал он коноводом в императорской армии. Что он всегда хорошо умел, так это пользоваться благоприятным моментом - и в бою, и в любом другом деле. А кроме того, не стеснялся переметнуться на службу к вчерашнему противнику, если это сулило выгоду. Я же всегда делил с моими полководцами и победы, и поражения. Может быть, потому и не удалась моя карьера... Однако же вы недалеки от истины: если у вас нет никого, кто превозносил бы ваши заслуги в нужное время и в нужном месте, то ваша слава не выйдет за пределы круга самых близких друзей. Только поймите меня правильно: пример Дерфлингера - это не правило, а скорее исключение. У него талант полководца.
- А у вас нет никакого таланта? - спросил Бернд Дреер.
- Не знаю... Если и есть, то скорее по части исполнять приказы, чем отдавать их.
- Что, однако, ни в коей мере не вредит вашему престижу, дорогой друг, - подытожил Карфангер. - Что толку в полководческом таланте, если у командира нет в распоряжении мастера, который может научить его солдат искусству сражаться? Поэтому, дорогой друг, мне бы хотелось как можно дольше не расставаться с вами. Где, скажите мне, найдется ещё один такой виртуоз, умеющий делать все одинаково хорошо?
- А как насчет адмирала де Рюйтера? - спросил Михель Шредер.
- Много ли вы знаете таких адмиралов? - парировал Карфангер. - И даже такому мастеру не обойтись без толковых подмастерьев.
Караван из тридцати китобойцев и двенадцати "купцов", направлявшихся в Архангельск, бороздил воды довольно приветливого в эти летние месяцы Северного моря. Настроение у офицеров и команд было приподнятое. Караван благополучно прошел Норвежское море, оставив далеко за собой Северный полярный круг. На траверзе мыса Нордкап "россияне" повернули на восток, в Баренцево море; Карфангер сопровождал китобойцев до скалистого Шпицбергена.
Промысел в этом году был удачный. Через несколько недель трюмы китобойных судов были доотказа набиты бочками с китовым жиром. Настала пора собираться в обратный путь, на юг. Без всяких приключений дошли они до Хаммерфеста, где к ним присоединились "россияне".
Когда они наконец легли на курс зюйд-зюйд-ост, задул сырой, промозглый норд-вест. Казалось, что паруса наполняет не только он, но и то внутреннее беспокойство, которое гнездилось в душе каждого гамбуржца. Что их ждет в Ритцебюттеле, какие новости с театра военных действий? Или, может быть, уже заключен мир?
Над устьем Эльбы повисло затянутое тяжелыми октябрьскими облаками небо. И Эльба, и её берега, и ритцебюттельская гавань выглядели хмуро и неприветливо; в противоположность им новости, доставленные на борт флагмана, оказались довольно благоприятными. Бранденбуржцы отобрали у шведов остров Рюген. Рейхстаг наконец объявил от имени империи войну Швеции. Датский король Кристиан V открыто перешел на сторону Бранденбурга. Ганноверцы заняли Штаде и прогнали шведов с берегов Эльбы. И только на западе войска французов по-прежнему опустошали Нидерланды и Эльзас.
- А Гамбург? Какую позицию занимает совет? - нетерпеливо расспрашивал Карфангер коменданта ритцебюттельского порта. Но тот лишь пожимал плечами; кроме того, что французский посланник ещё не покинул город, комендант не знал ничего.
- Как? Он все ещё в городе? - Карфангер стукнул кулаком по столу. Когда же наконец будет покончено с этой нерешительностью?
Портовый комендант опять пожал плечами и кивнул головой в сторону герба города Гамбурга, прикрепленного к поручням полуюта:
- Совсем как с этой белой крепостью, господин адмирал, что красуется на гербе, - её ворота то открыты настежь, то заперты на замок.
И действительно, до сих пор Карфангер не замечал, что крепость в гамбургском гербе изображают по-разному: то с открытыми, то с закрытыми воротами.
- Не берусь судить, - сказал он, - какое из двух изображений более достоверно, скажу лишь одно: во время войны надо знать точно, для кого держать ворота открытыми, а для кого - запертыми. Вы мне лучше скажите, как обстоят дела с бранденбургским флотом?
- Каперские корабли Беньямина Рауле базируются в Глюкштадте; оттуда они совершают дерзкие вылазки против шведов. В Северном море они уже захватили несколько шведских парусников. В настоящее время Бранденбург имеет восемь военных кораблей, правда, все они размерами уступают "Леопольду Первому": фрегат "Берлин", которым командует Корнелис Реерс, имеет шестнадцать пушек, "Наследный принц" - тридцать две, "Потсдам" всего двенадцать, двухмачтовый гукер "Клеве" - восемь, и флейт "Троммель" они используют как транспорт. Остальные три фрегата Бранденбург зафрахтовал на неопределенный срок.
- И они тоже базируются в Глюкштадте?
- Базы у них в Глюкштадте и Эмдене, - отвечал комендант, - но пока что они ничего особенного не совершили.
- Наверное, адмирал у них подкачал? - спросил Михель Шредер.
- Не знаю, может быть, оно и так, - отвечал портовый комендант. - Во время неудачной попытки взять Карлсбург Симон де Болсей называл себя адмиралом и генералом флота курфюрста, однако, по правде сказать, он не был ни тем, ни другим, а всего лишь полковником.
Сказав это, он выпил предложенный Карфангером стакан рому и спустился по фалрепу в портовый бот, в котором и отбыл с "Леопольда".
Полковник - и командует эскадрой? Карфангер покачал головой и молча отправился в свою каюту.
Несколько часов спустя караван поплыл дальше вверх по Эльбе. Вскоре китобойцы ошвартовались возле салотопок, "купцы", пришедшие из Архангельска, бросили якорь в альстерской гавани, и едва "Леопольд Первый" собрался стать на якорь между Георгсвердером и Грасброком, чтобы приветствовать город обычным салютом, как над Эльбой прогремели два пушечных выстрела. Судя по звуку, это были орудия небольшого калибра - двух - или трехфунтовые; стреляли ниже по течению, где-то на траверзе Альтоны.
- Что это было, лейтенант? - обернувшись, спросил Карфангер.
- Это не я, господин адмирал, - отшутился Михель Шредер, - на этот раз точно не я.
- Оставьте ваши шуточки, лейтенант, - одернул его адмирал и стал взбираться на квартердек.
С высоты его Карфангер разглядел ниже по течению два легких фрегата, шедших вверх по Эльбе. На шпринтове шедшего впереди развевался синий флаг с золотыми лилиями, на топе фок-мачты реял длинный раздвоенный красно-белый вымпел, а на топе грот-мачты - белый флаг; это был француз. Его преследователь шел под белыми флагами с красным бранденбургским орлом.
