Биал откинулся на спинку мягкого кресла и опять попытался расслабиться. Главное не улыбаться счастливо, как последний идиот при виде фантика. Но уголки рта сами собой тянутся к ушам. На Миреме наверняка списали бы. Так, на всякий случай. А здесь, на самой настоящей войне, каждый солдат на вес золота. Ничего. Проклятая улыбка опять расползлась до ушей. Никуда не денутся. Ещё сержанта дадут, взводом командовать поставят.
Вот это карьерный рост! Понимаешь. Не нужно годами шаркать ботинками по плацу и демонстрировать идеально заправленные коечки, чтобы добиться направления на офицерские курсы. А потом, получив вожделенные звёздочки, интриговать или просто ждать, когда, наконец, освободится офицерская должность. Ну вот, опять проклятая улыбка. Война на Свалке за пару месяцев освободила кучу вакансий.
Эскулапы за прозрачной перегородкой неожиданно напряглись. Главврач Четвёртого полка перестал пугливо шевелить губами, а главврач Первого махать руками. Это не есть хорошо. Биал сел в кресле. Что за чёрт?
Врачи радостно заулыбались — ну вообще никуда! Эскулап Первого полка протянул руку коллеге из Четвёртого. Ещё обнимитесь и поцелуйтесь для полного счастья. Да что же случилось? Биал встревожился не на шутку.
Главврач Первого полка открыл прозрачную дверцу и вошёл во внутрь.
— Рядовой Биал Ришат, — эскулап аж светится от радости. — Боевая операция по подавлению вооружённого бунта на Дайзен-2 завершена. Только что поступил приказ на эвакуацию.
— Что-о-о! — Биал наклонился вперёд.
От неожиданности главврач дёрнулся назад.
— Да вы хоть понимаете, что творите? — разошёлся Биал. — Дома, в метрополии, меня же спишут к чёртовой матери!
— Это не нам решать, — главврач испуганно выскочил за перегородку и захлопнул дверь.
От злости Биал ухватился за подлокотники и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Медицинское кресло натужно заскрипело. Точно спишут. Трусы несчастные.
Но! Биал прекратил раскачиваться и вытянулся. Эскулап ничего не сказал о капитуляции… Неужели… Аборигены так и не сложили оружие. Значит, будет ещё одна война.
— Рядовой Биал Ришат, вы можете идти, — испугано моргая по ту сторону прозрачной перегородки, по громкой связи произнёс главврач Первого полка.
Мрачный, как грозовая туча, Биал слез с кресла. Руки чешутся. Так бы и врезал эскулапам доморощенным по сопатке! Но нельзя. Биал закрыли глаза и сделал несколько глубоких вдохов, выдохов. Иначе точно спишут.
Глава 30. Уход из Бацела
«Доношу до вашего сведенья, что мы не можем приступить к ремонту Подъёмника № 7 из-за полного отсутствия гаек диаметром 13 миллиметров, а так же сварочных электродов диаметром 4 миллиметра».
Сержант Чолнар, нее дочитав до конца, бессильно уронил голову на очередной отчёт утуса Мессира, директора фосфорного рудника. Руки трясутся от злости. Детский лепет из песочницы. Ей богу.
Кабинет мэра Бацела Чолнар забрал под комендатуру, а самого мэра утуса Ковжана переселил в кабинет зама. Шикарный стол со столешницей из настоящей сосны доверху завален бумажными докладами, отчётами и кляузами. По правую руку лежит конфискованный у аборигенов ноутбук, древняя развалюха с ещё большим количеством докладов, отчётов и кляуз. Чолнар едва не расплакался. Всё это нужно разобрать, перебрать и принять хоть какие-то решения.
Так называемая колониальная администрация Бацела саботажем ещё только напрямую не занимается. Любое пустяковое дело, да хоть отсутствие тех же гаек на тринадцать, умудряются раздуть в проблему вселенского масштаба. Мэр Бацела со своим замом и директора местных производств только тем и занимаются, что строчат, строчат, строчат доклады, отчеты и… кляузы друг на друга. Доходит до анекдота.
Не далее как вчера утус Ковжан написал по полной форме, с печатями и подписями, доклад о «наличии отсутствия туалетной бумаги» в туалетах мэрии. Чолнара аж передёрнуло от отвращения. На чём строчить свои никчёмные доклады находят, а чем в сортире жопу подтереть, так не знают. Поставить бы всю эту так называемую колониальную администрацию к стенке, да расстрелять. Чолнар улыбнулся. Да только где гарантия, что новая администрация будет хотя бы на грамм лучше нынешней? Улыбка сама сползла с лица.
Хуже так называемой колониальной администрации работает только так называемая полиция. Новоявленные стражи порядка, урки недорезанные, уже доказали свою «высокую моральную стойкость» при нападении партизан три дня тому назад. У-у-ухх! Вот этих бы дармоедов лично бы повесил. За яйца. Каждого.
Проку от полиции чуть. Аборигены презирают их, а полицейские, под видом наведения порядка, вспоминают многочисленные обиды и мстят за прошлое. Чолнар печально улыбнулся. Чуть ли не каждый день приходится выпинывать из тюрьмы очередного «отъявленного партизана», очередного тронутого сединой и маразмом фермера, чья вина лишь только в том, что лет тридцать назад имел несчастье «купить на распродаже» нынешнего полицейского.
Но больше всего печалит другое. Чолнар с тоской посмотрел на свои руки. Вот уже скоро три месяца, как он с подчинёнными практически не снимает броник. Дома, то есть в метрополии, было проще: пришёл со службы, переоделся в цивильное и пошёл домой. Здесь же, во враждебном окружении, никто не рискует выходить из спальной комнаты без броника. Максимум, что можно себе позволить — снять шлем, и то исключительно в стенах мэрии. Слава богу — броники рассчитаны и на такую носку.
Чолнар отбросил никчёмный доклад директора фосфорного рудника в сторону и вытащил из общей кучи очередную бумажку.
«Уважаемый витус Чолнар. Доношу до Вашего сведенья, что утус Мессир, директор фосфорного рудника, саботирует восстановление и скорейший запуск вышеупомянутого рудника в промышленную эксплуатацию». Чолнар пробежал глазами по тексту. Внизу подпись: «Доброжелатель».
Очередная кляуза. Отличный способ потратить время коменданта города на бесполезное разбирательство. Вот найти бы этого Доброжелателя, да самого назначить директором рудника.
К чёрту! Надоело! Чолнар отбросил кляузу в сторону. Да сколько же можно?
Райской музыкой зазвучал вызов на связь: старший сержант Ганов, командир двадцать пятого взвода. Чолнар накинул шлем на голову и включил связь.
— Добрый день, витус старший сержант, — по глубоко укоренившейся привычке Чолнар выпрямил спину.
— И тебе не хворать, Бес, — ответил Дрын. — А у меня для тебя очень хорошая новость. Танцуй.
Чолнар, затаив дыхание, жадно ловит каждое слово старшего сержанта.
— Есть быть готовым! Конец связи, — Чолнар выключил связь.
Чолнар резко поднялся из-за стола. Старое кресло с массивной спинкой натужно скрипнуло роликами и грохнулось на пол. Чолнар развернулся и от души пнул его. Кресло врезалось в стену и развалилось.
— Наконец-то!!! — во всё горло воскликнул Чолнар.
К чёрту бюрократию! Чолнар схватит охапку листов и принялся неистово их рвать. Серые клочки бумаги полетели по кабинету.
— К чёрту вас всех!
Чолнар схватил со стола древний ноутбук и с превеликим удовольствием разломал его на части. Клавиатура улетела в дальнюю стену, а монитор с грохотом впечатался в пол.
Тяжело дыша, Чолнар опёрся руками о стол. Как легко и приятно. Душа поёт и требует действий. Действий. И ещё раз действий! Впрочем, кое-что осталось. Негоже оставлять недоделанным. Чолнар вытащил из нижнего ящика стола большой жёлтый пакет. Только вчера курьер доставил. Бред полнейший, но для задуманного как нельзя кстати.
— Шатун! Ты где? — Чолнар вызвал на связь младшего сержанта Штуна.
— Слушаю, командир, — отозвался Шатун.
— Дело есть, — Чолнар перешёл на шёпот. — Слушай внимательно и запоминай.
Обстоятельно и ни куда не торопясь, Чолнар рассказал заместителю план действий.
— Всё понял?
— Так точно! — Шатун едва не поёт от радости.
— И верёвку прихватить не забудь, — наполнил Чолнар. — Конец связи.
Через полчаса по приказу Чолнара в небольшом конференц-зале мэрии собрались все без исключения полицейские Бацела. Раздобревший за три месяца витус Олбан, начальник полиции, восседает в первом ряду в окружении прихлебателей. Чолнар, держа жёлтый пакет в левой руке, поднялся на небольшой помост и окинул конференц-зал взглядом. Да-а-а… Жалкое зрелище.
Единую форму для полицейских так и не ввели. Каждый припёрся в собственном прикиде. Единственное, что отличает этот сброд от простых аборигенов — большие повязки на рукавах с буквой «П» и наглые рожи. Раздобрели местные стражи порядка на халявных харчах. Морды хоть прикуривай.
— Все здесь? — на всякий случай спросил Чолнар.
— А как же, уважаемый, — ответил Олбан.
— Отлично, — Чолнар раскрыл жёлтый пакет и вытащил из него листок. — Уважаемые полицейские! Мне, от имени командования Первого ударного флота, поручено поздравить вас с успехами в деле восстановления конституционного порядка в нашей колонии Дайзен-2.
