удивлялся ничему и старался держаться подальше, лишний раз не попадаясь на глаза.
В живых из собственных сестер она оставила самую младшую, Эйлиш, отцом которой был Фэррел — под предлогом «совместного управления». Эйлиш имела прочную связь с Темным Камнем, но ни о каком совместном управлении обществом дроу даже речи не было. Она осталась при Эдне в положении вечной заложницы, не войдя в Конклав, а ее семья — сначала муж, а после и дети, Эрик и Лоури, — жили под вечной угрозой смерти на жертвеннике Ллос. В преемницы себе Эдна готовила сестру Морни, Айне. Не свою дочь, нет… Та была убита меньше чем через год после рождения Морни — не иначе, это была жестокая месть родни кого-то из тех, с кем Эдна расправлялась по мере необходимости. Айне тоже не была Хранительницей, но с точки зрения Первой жрицы это значения уже не имело. Она изменила существующий порядок наследования власти и собиралась придерживаться нового по собственному усмотрению.
Правящие круги Светлых смотрели на все эти семейные разборки у дроу со снисходительным отвращением, пока… Пока не случился Переворот, и после короткого, но кровавого и болезненного изменения устоев общества власть у Темных перешла к представителям мужского пола, имеющим, как и у самих Светлых, связь со своим Сакральным Алмазом. Сопряжение же стало точкой отсчета новой истории для всех эльфов — на Землю отказались переходить представители старших поколений, предпочтя смерть. Последний дар потомкам, которым не пришлось тащить за собой груз старой вражды отдельных Домов и кланов в целом…
Эрик принял на себя все обязанности Владыки Темных и первое, что сделал в политическом плане — дал согласие на закрытую встречу с Ролантом Маб-Зэйлфридом. При всех расхождениях в особенностях культуры и прочих нюансах были достигнуты соглашения по самым важным вопросам. И тем не менее — «хвосты» из прошлого давали о себе знать, как в случае с такими вот древними эльфами.
Вот потому-то Морни и сидел сейчас в кофейне рядом с госпиталем, поглядывая на хронометр и не выпуская из поля зрения миловидную Темную полукровку, фигуркой и личиком которой с удовольствием любовался. Девушка вернулась очень быстро, принеся заказанный кофе и… какую-то малипусечную штучку на тарелочке:
— Ваш заказ, милорд.
Морни с грустным удивлением посмотрел на воздушно-белую финтифлюшку.
— Что это?
— О… вы же сами просили «что-нибудь» к кофе! — официантка улыбнулась. — Это оно и есть. Десерт «Корзиночка».
— Корзиночка мясная? — деловито уточнил дроу.
— Нет, что вы… сливки, ягоды.
— Очень печально.
— Прошу прощения, милорд, у нас только десерты.
Как тут не вспомнить первые годы на Земле!.. Когда внушительная часть людей, подогретая определенного типа литературой, была уверена: эльф — это что-то не от мира сего. Умеренно бесполое, рафинированно-прекрасное, возвышенно-благородное, избегающее в лексиконе бранных слов даже в армейских подразделениях, да еще и предпочитающее питаться нектаром и избегать поедания тушек невинно убиенных зверей. Щаз! Это даже для Светлого перебор, а Темный-то… любит хороший стейк, добрый виски и — трахать девушек и, как правило, жестко, если девушки к этому расположены. Вроде уже всем сие понятно, так что корзиночка могла быть какой-нибудь способствующей насыщению голодного мужика, а не сливочно-фруктовой.
Синеглазый взгляд умирающего с голоду был расшифрован девушкой абсолютно правильно. Она поправила выбившийся из прически локон и не без кокетства пообещала:
— Мясных «Корзиночек» в меню нет, но для вас я что-нибудь придумаю.
Девушка удалилась. Отношение людей к полукровкам в Ирландии более-менее терпимое, а ведь во многих других странах эльфам приходится брать их под защиту… У этой малышки нет паспорта, как и у подавляющего большинства населения Ирландии, только социальная карта. Она не может покинуть пределы острова, а если бы трудилась в сфере производства, то и сменить место работы и даже жительства было бы проблемой… В первой трети двадцать второго века паспорта, дающие все права свободного перемещения, есть у эльфов, а у людей тут, в Ирландии — пока только в структурах власти и управления, где проходят обязательный нейротест на лояльность. Такое положение вещей установлено всюду, где до сих пор не затихло человеческое сопротивление в той или иной степени активности.
Несправедливо? С точки зрения многих — да. Но чтобы исправить положение, нужно желание с обеих сторон…
Завершив вполне приемлемый по плотности завтрак, Морни расплатился, и, оставив девушке такой же размер чаевых, каким был сам счет, направился в Эльфийский госпиталь. Место знакомое. Дроу с завидным постоянством попадал сюда еще в то время, когда госпиталь представлял собой полевой вариант быстро разворачиваемого модуля, а вовсе не многоэтажное современное здание, напичканное медицинской аппаратурой.
Врачи разрешили свидание с пациентом в саду, где были предусмотрены уютные беседки для посещений. В достоинство Морни, который был мастером своего дела, входила такая организация охраны, чтобы объект вообще не слышал и не подозревал о ее наличии, а если знал, то не испытывал по этому поводу ни малейшего дискомфорта. Сейчас охраняемый объект, предупрежденный о встрече заблаговременно, находился среди поздних сентябрьских роз и прочей милой эльфийскому глазу растительности в более чем удовлетворительной физической форме, прогуливаясь вокруг беседки на своих ногах и — с вполне здоровым цветом лица.
Морни всматривался в это лицо с невольным интересом. На Земле ему таких древних эльфов видеть не приходилось, а графа «возраст» в анкете, зашкаливающая за две тысячи лет, внушала самое настоящее почтение. Он догадывался, что для этого дроу с односложным именем является просто мальчишкой — несмотря на свое социальное положение, титул, боевой и весь прочий жизненный опыт.
А потому он вполне естественно поздоровался первым, хотя охраняемый объект носил короткие волосы, как простолюдин, — это было ясно с того момента, как он пришел в Службу регистрации.
— Милорд. — Вежливо откликнулся Двэйн, с достоинством склонив голову.
Действительно, он прекрасно представлял, кто перед ним, и репутация Морни Эльдендааля была известна ему во всех срезах — и как главы службы безопасности Владыки Темных, и как главного «безопасника» Темных вообще, и как (это вслух произносилось редко, но в прессе дроу хихикали, а в прессе Светлых откровенно плевались) борца с «феминистическими человеческими замашками». Двэйн тоже умел собирать информацию — в том числе по таким каналам, до которых
