Пошумели, поспорили как водится в день тот крестьяне. А потом порешили так: не надо им тихого Тихона, не надо им громкого Громова. Избрали крестьяне других в Совет.
ПРИЯТНОСТЬ
Тульский рабочий Артемий Теплов прислал в родную деревню письмо. Было оно коротким: "Ждите гостей. Будет для вас приятность".
Чешут крестьяне в затылках, разводят руками, ломают головы.
- Непонятное что-то. Неясное. Кто же это приедет? Зачем? А главное, в чём же будет приятность?
Прошло дней десять. И вот прибыла из Тулы рабочая делегация. Да не просто так. Не с пустыми руками. Привезли рабочие серпы и косы, вилы, железные оси для тележных колёс, петли, гвозди и прочую железную мелочь. Мужики так и ахнули:
- Вот это приятность!
А с серпами, косами да и другими железными изделиями была в ту пору в деревне беда бедой. Кое-как перебивались крестьяне.
Разгорелись глаза у крестьян.
- Продавать будете?
- Нет, - говорят рабочие.
- Менять?
- Тоже нет.
Не поймут мужики, в чём дело.
- Привезли вам в подарок, - объясняют прибывшие. - От нас, от рабочего класса.
Удивились крестьяне:
- Бесплатно?!
- Ну да. От чистого сердца! Принимайте рабочий гостинец.
Как в сказке, свалилось на мужицкие головы такое богатство.
Засуетились крестьяне, забегали. Потащили делегатов в избы, к столу. Перекусили рабочие.
- Благодарим. Будьте здоровы. А нам пора назад, на завод.
- Да поживите хотя бы неделю! Речка, кругом леса. В лесу и грибы и ягоды.
- Спасибо, спасибо, - отвечают рабочие. - Конечно, оно завидно. Да уж не в этот раз.
Поклонились гости, уехали.
- Ну и дела... - никак не могут прийти в себя мужики. - Чтобы задарма. По доброй охоте. Чудеса, да и только.
Вскоре приехал в село и сам Артемий Теплов.
- Ну как косы, как вилы? Была ли приятность?
- Была, была! - кричат мужики. - И косы хороши, и серпы, и вилы. А если говорить про приятность, то в том, что рабочий класс для нас вроде как брат родной, - в этом главная есть приятность.
Глава четвёртая
КАК РЕБЯТА ДЕЛИЛИ НЕБО
НОВЫЕ ИГРЫ
Играли раньше ребята в царя и в царицу, в казаков да в разбойников. Надоели им старые игры. Что бы придумать новое?
И вдруг:
- Давайте играть в штурм и во взятие Зимнего, - предложил Толя Буравкин.
Подивились ребята, а потом закричали:
- Верно! Согласны! Давай!..
Собрались они у фабричной ограды в овражке, решают: что бы им было заместо Зимнего, кому наступать, кому оборону в Зимнем дворце держать - то есть кому из них становиться правительством Временным.
Не хотят ребята быть Временным. Все желают Зимний атакой брать.
Вот-вот сорвётся у них игра. Спорят, шумят мальчишки. Но снова нашёлся Толя.
- Тихо! - крикнул он на ребят. Показал рукой на заводские ворота.
Смотрят мальчишки: ограда, ворота. За воротами будка. В ней сторож сидит, Архип Спиридоныч Задвижкин.
Ловко придумал Толя: будка - Зимний дворец, сторож Задвижкин правительство Временное.
- Будем штурмом ворота брать, - объясняет приятелям мальчик. - И при Зимнем ворота были.
Довольны ребята. Набрали палок - это ружья у них для атаки. Кое-кто крест-накрест ремни через шею и грудь повесил - это как будто пулемётные ленты. Двое повернули козырьком к затылку свои фуражки - это у них бескозырки. Буравкин принёс самодельный пугач. Это будет заместо "Авроры". "Аврора" выстрелом к штурму сигнал подаст.
Готовы к атаке мальчишки. Притаились они в овраге.
Сидит в сторожке своей Задвижкин. Тихо. Спокойно кругом. Смена давно в цехах. Солнце весеннее светит. Вздремнул от безделья и благодати в сторожке охранник-дед. Не знает он, что отныне он вовсе не дед, а правительством сделался Временным.
Не чует беды, дремлет спокойно старый.
И вдруг сквозь приятный, блаженный сон слышит Задвижкин как будто бы выстрел. Встрепенулся старик. Кулаками протёр глаза. "Эка какое, решил, - приснится".
Только подумал, и вдруг:
- Ура! Ура!
- Полундра!
- На ворота сигай! На ворота!
- Власть - Советам!
- Землю - крестьянам!
- Мир - всем народам!
- Эй, кто тут, сдавайся, временный!
Глянул старик в оконце, видит - летят мальчишки. Палки, как ружья, наперевес. Рты до ушей от крика.
Подбежали ребята к воротам. Поднавалились. Кто смелее, по прутьям наверх полез.
Выбежал старый, упёрся в ворота.
- Стойте! Стойте! Лешие, стойте!..
Да где уж тут. Скрипнули вдруг ворота. Створки распались. Ввалились мальчишки во двор.
- Ура! Ура!..
Окружили в момент старика. За руки, за ноги держат.
- Сдавайся, сдавайся! - и, словно штыками, в грудь старику палками-ружьями тычут.
Трудно сказать, чем бы для деда игра закончилась. Но тут Толя Буравкин подал команду. Отпустили ребята Задвижкина. Рассказал ему Толя, в чём дело.
Конечно, поначалу старик ворчал, ругался. Отцам рассказать грозился.
Обиделся очень Задвижкин:
- Какой же я временный?! Я тут при воротах без малого тридцать лет.
- Так это ж игра, - объясняют мальчишки.
- Игра... - ещё долго ворчал старик. Потом успокоился. Мотнул головой. Усмехнулся. Видать, и ему чем-то игра понравилась.
Вернулись ребята к себе в овражек. Довольны и штурмом и взятием Зимнего.
- А теперь будем играть в декрет, - предлагает Буравкин.
- Верно! - кричат ребята.
- В тот, что про мир!
- В тот, что про землю!
- В новую школу!
- В Советскую власть!
Играли ребята раньше в царя и в царицу, в казаков да в разбойников. Новое нынче время, новые нынче игры.
АВТОМОБИЛЬ
Наслушался Колька новых слов: "национализация", "экспроприация", "собственность Российской республики"...
Собрал дружков и приятелей, стал им растолковывать про новую жизнь.
Экспроприация, - объяснял, - это когда у капиталистов и помещиков отнимают все их богатства. Национализация - когда эти богатства передают в руки трудового народа. Богатые они живоглоты, - уточнял Колька. - У них силой брать нужно.
Не хочется ребятам отставать от общего дела. Стали они думать, что бы такое им экспроприировать и национализировать.
Один предложил отобрать футбольный мяч у генеральского сына, Ардалеона Кукуева. Второй - конфеты и сахар из лавки купца Бондалетова. Третий за то, чтобы отнять говорящего попугая у графини Чичериной.
- "Попугая"... - передразнил Колька. - Зачем попугай трудовому народу? Фабриканта Заикина знаете?
- Знаем.
- Автомобиль "роллс-ройс" видели?
- Видели.
- Будем экспроприировать автомобиль.
Ребята так и замерли от неожиданности.
- Научимся управлять, - продолжал Колька. - Всех бесплатно станем катать по городу.
Прав Колька. Лучшего и не придумаешь!
На следующий день устроили ребята возле заикинского дома засаду. Дождались, когда подъехал "роллс-ройс" и ушёл хозяин. Колька залез в кабину, отпустил рычаг, тормоза. Поднавалились ребята, покатили автомобиль.
- Быстрей, быстрей! - кричит из кабинки Колька.
Катят ребята "роллс-ройс", и чем дальше, тем быстрее. Набирает машина скорость. Сидит Колька важный, довольный. Вцепился руками в руль.
Улица пошла под уклон. Закрутились колёса быстро-быстро. Ребята едва поспевают сзади.
- Держи его, держи! - вопит Колька.
Да где уж! Разогналась машина, отстали ребята. Хочет Колька схватить за рычаг тормоза, однако с перепугу растерялся - где рычаг, сообразить не может. Перешёл автомобиль с правой стороны улицы на левую, выскочил на тротуар и в дерево - бух! Вылетел из кабинки Колька. Лицом о булыжники шмяк!
Поднялся на улице крик. Поняли ребята, что дело может плохим закончиться, - и в разные стороны. Вскочил Колька и тоже стремглав от машины.
Вернулся Колька домой. Лицо распухшее. Синяк под глазом. Рубаха порвана.
- Боже! - всплеснула руками мать. - Никак, опять с Гришкой Марафетовым дрался?
- Опять озоруешь, - обозлился отец.
Молчит Колька.
- Ну, я тебе помолчу!
Потянулся отец за ремнём. Сложил его вдвое. Понял Колька - не будет пощады. Решил признаваться.
- Автомобиль, - произнёс.
- Что - автомобиль?
- Заикина.
- Что - Заикина?
Рассказал Колька про экспроприацию.
Опустил Колькин отец ремень, усмехнулся.
- И всюду-то ему свой нос сунуть надо, - проворчала мать. - Всыпь, всыпь ему как следует, Митрофан Афанасьевич!
- Вот и всыплю. Ох как всыплю! - отозвался отец.
Однако по тому, каким тоном говорила мать и как ей отвечал отец, Колька понял, что драть его сегодня не будут. Ну и верно. За что же драть? Ведь Колька не для себя, для всего трудового народа старался.
КАК РЕБЯТА ДЕЛИЛИ НЕБО
Пришла Советская власть в деревню Старые Дворики. Насмотрелись ребята, как взрослые, делили господскую землю, живность и другое добро, размечтались:
- Эх, и нам бы придумать какой делёж!
А так как делить было больше нечего, всё уже делено и переделено, то Колька Рябов вдруг предложил:
- Давай делить небо.
- Вот те раз, как же его делить?! - усмехнулись ребята.
