Аномалий-ловушек здесь имелось огромное количество, буквально целые поля, потому бродяги шли не спеша, включив детекторы и во все глаза следя за дорогой. Шрам уже двадцать раз сказал себе «спасибо» за то, что не стал убивать Хомяка, а нанял его провожатым. Наемнику одному бы через этот лабиринт колючника, деревьев и ловушек ни за что не пройти. Сам сталкер был счастлив возможности подзаработать и избежавшей его участи бывших, ныне покойных коллег.
Лес давил на нервы своей мертвой тишиной, каким-то мрачным, таинственным величием, непроницаемостью мрака под низко опущенными косматыми лапами елей. Даже запах здесь был свой, особый — прелый, сырой, какой-то холодный, как в большом подвале, набитом старыми досками. Конечно, лес не был мертв, тут наверняка обитали местные твари, скорее всего хищные и агрессивные, но неглупые, изучающие пришельцев, прежде чем напасть и сожрать.
— Тут недавно целая группа бродяг пропала, — рассказывал Хомяк, — Пошли до Ведьминого Круга, заплутали, пропали со связи. Неделю спустя нашли мы их остатки, ну, их объели уже капитально, и что ты думаешь? Они все без голов! Как такое может быть, а?
Шрам не отвечал — сосредоточенно глядел по сторонам и под ноги. Лес ему чертовски не нравился, следовало пройти его чем скорее, тем лучше, чтобы ненароком не остаться тут навеки.
Один раз кто-то большой с шелестом промчался сквозь заросли справа, за сплошной стеной колючника. Мягкий топот тяжелых ног затих в покое леса, но наемник с проводником постояли немного, выжидая, не будет ли атаки, после чего двинулись дальше. Пару раз им попадались места лежек кабанов, взрытая земля, огромные кучи навоза и стесанная кора деревьев — чудовища развлекались, точили клыки и отдыхали после своих дел.
Вскоре Шрам вдруг заметил череду огоньков, очень напоминающих свет портативных светодиодных фонариков, которыми любят пользоваться бродяги, и молча указал на них Хомяку. ПДА наемника, однако, безмолвствовал, ничего не показывая вокруг, а у проводника мини-компьютера не имелось. Хомяк поглядел в сторону, где мелькали огоньки, махнул рукой:
— Не смотри туда. Там нам делать нечего. Старайся вообще не обращать внимания, а то потом вообще от нас не отвяжутся, будут следом тащиться.
— А кто это? — у Шрама от какого-то суеверного ужаса мороз продрал по коже.
— Призраки. Если пойдешь их искать, они от тебя прятаться будут, убегать, пока не заведут в ловушку или логово какой-нибудь твари. А если просто следить за ними будешь, то будут за тобой идти попятам, но не приближаясь. Я здесь вообще как-то раз девку видел.
— Чего? — не поверил наемник, — Какую еще девку? Ты пьяный, может, был?
— Живую вроде. Голую только совсем. Шли мы с Рыжим, помню, ну и смотрим — идет себе такая цаца. А у нас тут с бабами, сам понимаешь, туго, мы ей кричим, мол, стой, стрелять будем. А она возьми да обернись… Мать моя женщина! Гляжу — у нее и глаз нет. Одни дырки с кровью вокруг засохшей! Страх такой взял, мы аж на месте замерли, как истуканы. А девка постояла так немного, потом снова куда-то пошла. И сгинула, будто вовсе нет ее.
Шрам хотел язвительно подколоть Хомяка по поводу голых девушек, длительного воздержания, садистских наклонностей и всего такого прочего, но взглянул в лицо проводника и понял — тот не врет. Смертной жутью Зоны веяло от его рассказа, наемник вдруг как будто сам увидел перед собой стройный женский силуэт, распущенные волосы… а также страшные кровавые дыры на миловидном лице. Насмешливые слова сами собой застряли в горле.
Даже средь бела дня Рыжий Лес оказывался труднопроходим и мрачен. Что здесь творилось ночью — не стоило даже задумываться. Шрам никогда не забредал в эту часть Зоны, места для него были сплошь незнакомые. Поэтому он шел не спеша, очень осторожно и, не вполне доверяя проводнику, недавно бывшему у него под прицелом, поминутно сверялся с картой.
Часто приходилось обходить ловушки. В основном это были «электры», «разрядники» и «бешеные искры». Первые выдавали себя молниями, роившимися над землей, вторые — клубками разрядов, крутившихся вокруг ярко светящегося эллипсоидного центра, третьи же — сполохами бледных искр, ежесекундно взлетавших над невидимой ловушкой, как маленькие салюты. Попадание в любой из трех видов аномалий для человека даже в такой хорошей защите, как дарованная «Севой», было однозначно смертельно. Организм ни за что не вынесет разряда в пару миллионов вольт.
Один раз Шрам, исследуя местность возле ловушек детектором аномалий на предмет артефактов увидел многозначительное мигание датчика, сопровождающееся попискиванием и, соблазнившись добычей, выудил из кустов ярко светящуюся «вспышку». Артефакт грел ладони, потрескивал крошечными разрядами и пах озоном. Шрам убрал его в приспособленный на поясе «Севы» контейнер. Довольно распространенный, оттого не очень дорогой, артефакт был весьма полезен: стимулировал обмен веществ, тонизировал организм за счет особого электромагнитного поля, да вдобавок еще положительно воздействовал на скорость регенерации тела после получения травм. Расплатой за удовольствия была небольшая радиоактивность, но с ней вполне справлялась «Сева». Контейнер тоже неплохо экранировал излучение.
— Бирюльки мышкуешь? — одобрительно осведомился Хомяк, наблюдая за действиями Шрама.
Из-за зарослей колючника вдруг донеслось сипение, напоминающее работу неисправного воздушного насоса. Во мраке леса не было видно, кто скрывается в дебрях, но этот звук уже сам по себе сказал наемнику слишком многое:
— Кровосос! — выдохнул он, молниеносно вскидывая «Вал» и передергивая затвор.
Магазинов с разрывными пулями у него осталось всего три, но против двухметрового чудища иное оружие было, мягко говоря, малоэффективным. Хомяк как-то смешно, по-детски ахнул, присел, выставив перед собой «Калашников». Бродяга явно боялся мутантов и откровенно трусил перед монстром. Зря. Чудовища Зоны умеют отлично чуять страх, он привлекает их не хуже крови в воде, на которую спешат голодные акулы.
Кровосос перешел в режим невидимости и кружил рядом с замершими бродягами, явно выматывая им нервы, изучая и вынуждая на бесплодные, тратящие патроны атаки. Зря ученые в свое время заявляли, будто у мутантов плоховато с мозгами. Отнюдь! Наоборот, на ошибках людей они умеют прекрасно учиться! Ведь у них тоже очень остро стоял вопрос выживания.
Отступать было некуда: слева раскинулись сплошным полем «электры» с «разрядниками», выпалившие весь мох до земли и обуглившие кору деревьев, слева — поляна, на которой кровососу напасть будет гораздо удобнее. Шрам даже прикрыл глаза, ориентируясь на слух: в драке с невидимым противником нет толка от зрения, зато уши должны работать в два раза острее — кровосос сопел, шипел, топал вполне явственно, и на это следовало ориентироваться.
Хомяк вдруг включил мощный фонарь, укрепленный на плече, и повел широким лучом вокруг. Кровосос взрыкнул, удивляясь, что это такое придумал его будущий обед, и Шрам заметил два блеснувших в ярком свете пятна. Глаза!
— Бей — завопил Хомяк, но наемник дважды просить не следовало. «Вал» грозно забухал, на конце толстого ствола-глушителя запульсировал огонек, и тут же раздался отчаянный вой раненого чудовища. Буквально в пяти шагах от путников из воздуха материализовалась огромная фигура с раскинутыми узловатыми лапами. Живот мутанта был разворочен пулями, из него вываливались похожие на клубок змей черные кишки. Кровосос отчаянно верещал, бестолково размахивая когтями.
Не давая твари опомниться, Шрам и Хомяк в два ствола встретили его огнем, сосредоточив прицелы на уродливой голове с растопыренными в разные стороны щупальцами. Разрывные пули вошли внутрь массивного черепа и сделали там свое дело, взорвав голову чудовища изнутри. Тело, вращая фонтанирующим кровью обрубком шеи, постояло еще пару секунд, не веря еще, что мертво, а потом рухнуло навзничь.
— Ну ты, блин, даешь! — восхитился Хомяк, повернувшись к наемнику. — Ты чем таким стреляешь? Динамитом, что ли? У него башка в пыль разлетелась!
— Разрывные, — коротко ответил Шрам и сообщил, предупреждая вопрос — Не продам, мало.
Сталкер разочарованно пожал плечами.
— Тогда пошли дальше. Топать еще далеко!
…Но не успел он сделать и нескольких шагов, как вдруг его тело исчезло в ярком синем зареве, рванувшимся из-под ног. Шрам шарахнулся назад, еще толком не понимая, что произошло, но рефлексы бродяги-авантюриста сработали гораздо быстрее разума. В ослепительной вспышке наемник успел заметить, как тело Хомяка буквально рассыпается на мелкие хлопья, оседает на землю пеплом, а на месте его гибели осталось большое черное пятно неправильной формы.
«Ловушка «яркая смерть», — мрачно констатировал Шрам, когда глаза пришли в себя после вспышки и снова обрели способность видеть, — Хомяк, дебил, видел же ты, как искрится земля под ногами, но все равно попался как сопляк. Вот и остался я без проводника…»
