— Что?! Ты? — удивленно смотрю на парня, прекрасно осознавая, что он никогда раньше не повел бы себя подобным образом.
— Да, я собирался сказать, что я предатель, сказать, что Наташа так же мне помогала, и что мы вдвоем с ней причина тому, что сейчас происходило. Тогда Шрам взялся бы за ум, и смог приостановить череду смертей.
— Но это несправедливо!
— Я знал, что ты так решишь, и именно поэтому отправился к Шраму в одиночестве. В тот день, проходило испытание на крыше. Человек обвязывал канат вокруг своей талии, и прыгал в бездну с пятого этажа: очередная проверка на прочность нервов. — Астахов тяжело выдыхает и задумчиво смотрит на меня. — Стас был не в настроении. Кажется, утром он провалил экзамен в институте и поэтому сейчас не собирался идти со мной на контакт. Но я был напорист. Сказал: мы должны поговорить, иначе ты так и не узнаешь, кто настоящий предатель в стае. Шрам заинтересовался, но поставил мне условие: поговорим, если я пройду испытание. Отличное условие! — недовольно восклицает Леша и нервно улыбается. — Я с детства боялся высоты, и прыгнуть с крыши для меня было равносильно самоубийству. Что делать? Как быть? Вариантов не оставалось. Я привязал себя к канату, увидел эту высоту, вырвал возле края, и вновь вернулся к бортику. Так страшно мне ещё никогда не было, но я понимал, что должен положить конец всей это череде самоубийств и смертей. Ради тебя, Лия. Я хотел прыгнуть ради тебя. Но…
— Но…? — дожидаясь продолжения, протянула я.
— Я не успел. Ты вбежала на крышу, стала орать, что я псих, и что ты не позволишь мне спрыгнуть.
— Хоть что-то хорошее, я сделала.
— Да, но есть одно «но». Правила стаи для всех едины: ты или проходишь испытание, или вылетаешь. Раз согласился — исполняй, а струсил — тебе здесь не место. Правда, был один обходной вариант. Его придумала ты, когда только возглавила стаю: пункт о замене. Если находится в стае человек, готовый пройти испытание вместо тебя, результаты аннулируются, а ты можешь спокойно числиться в ней, как ни в чем не бывало.
— Я заменила тебя, — понимающе шепчу я, и озадачено хмурюсь. — Так ведь?
— Я… я до сих пор не понимаю, как позволил этому случиться! — искренне восклицает Леша и виновато откидывает назад голову. — Боже, я был таким придурком! Разрешил тебе встать на этот край, прыгнуть. Мне… мне так жаль.
— Но что же произошло?
— Канат оборвался, — тихо сообщает Астахов. — Ты самоотверженно заняла мое место, и лишила себя самого дорогого: памяти.
Ошеломленно отворачиваюсь, закрываю глаза. Вот оно. Вот тайна моей амнезии. Я прыгнула с крыши, канат оборвался, тело грубо врезалось в асфальт, и год жизни вылетел из моей пробитой головы. Вот тот самый момент, которого я ждала. Вот он.
— Оборвался канат, — повторяю я, и внезапно усмехаюсь. Нервно прикладываю ладонь ко рту, качаю головой, не верю, схожу с ума, ужасаюсь. — Какая дикая глупость.
— Ты спасла мне жизнь, — с восхищением протягивает Астахов. — Ты спасла меня, Лия.
— И это единственное, чему я искренне рада.
— Я знаю… знаю, что ты хороший человек! Просто ты попала в нехорошую ситуацию.
— Нет, Леша. — Горько отрезаю я, и поворачиваюсь лицом к другу. — Не важно, какие проблемы сваливаются тебе на шею. Важно то, как ты их решаешь. Именно это определяет, хороший ли ты человек, достоин ли ты жить, сможешь ли ты стать счастливым. Я провалила этот экзамен, — нервно всхлипываю и поджимаю губы. — Оплошала по самое не хочу.
— Лия…
— Нет. Не надо, — я останавливаю его, взмахнув рукой. — Не стоит жалеть меня. И слова твои успокаивающие я не хочу слышать. В них нет смысла, он потерян, так как ничто не сможет изменить правду, переписать прошлое или стереть истину. Я испортила жизнь многим, я изувечила то, во что сама же верила. Играла на чувствах, обманывала и презирала: неважно каким образом, главными остаются факты. А они свидетельствуют о том, что во мне не осталось ничего человечного. Даже у каменной глыбы, — я громко вдыхаю воздух, борясь с прикатившими слезами. — Даже у неё больше развиты чувства, совесть и мораль.
— Не говори так.
— А как говорить? Нет, мы, конечно, можем претвориться, будто всё нормально, и вообще ничего не происходило. Но это ведь неправда! На моих плечах груз ответственности, весом в несколько тон. Там сосредоточены человеческие жизни, чувства, надежды. Там гораздо больше, чем один безобидный обман третьеклассника. И что ты предлагаешь с ним сделать? Выкинуть? Избавиться от него? Забыть? Ну, нет, — качаю головой. — Так не прокатит.
— Я предлагаю тебе смириться, — неуверенно шепчет Астахов. — Прошлого не исправить, зато, позабыв о нем, ты обеспечишь себе будущее.
— Какое будущее может быть у человека, обрекшего друзей, родных, близких на страдания? А? — Я горько улыбаюсь и смотрю в окно. Там начинает темнеть, небо оседает над городом, покрывает крыши домов темно-сиреневым пластом. Дети идут, спешат домой. Они смеются, ни о чем не думают, ни о чем не беспокоятся, ни о чем не подозревают. Сейчас та маленькая девочка, ворвется к себе в комнату, включит телевизор и под звуки любимого мультика начнет делать уроки, валяться на диване, или играть в компьютер. Она никак не связана с убийствами, её никак не касаются подростковые суициды, бойцовские клубы. Она счастлива. И она по-настоящему свободна. Жаль, что это время пролетает так быстро. — Отвези меня домой.
— Уверена, что не хочешь больше поговорить? — Астахов смущенно ерзает на сидении и проглатывает ком в горле. — Я ведь всегда готов поддержать тебя.
— Мне кажется, что мы уже достаточно на сегодня придумали причин, из-за которых, как бы смешно это ни звучало, хочется потерять память. — Нервно усмехаюсь. — Может, я счастливица? Не каждому позволено совершить столько зла, а потом попросту забыть о нем. Многие живут с содеянным целую жизнь, а мне предоставлен шанс начать всё заново. Вдруг это судьба?
— Так, может, стоит воспользоваться этим шансом?
— Ты, правда, считаешь, что это хорошая идея?
— Не знаю. — Парень заводит двигатель и пожимает плечами. — Не знаю, Лия.
Глава 11. Одинокое одиночество
Приходится отбросить эмоции на неопределенный срок.
Мы с Лешей поднимаемся ко мне, находим мою сестру на кухне, я облегченно выдыхаю, наконец, могу попытаться начать трезво мыслить.
В зале придумываем с другом хитрейший план.
Пока Астахов разговаривает с Кариной, читает ей тирады и объясняет, что она набитая дура, я пробираюсь к ней в комнату и прячу пакет с деньгами под кровать. Ни то, чтобы было гораздо сложней положить сумму на место, в копилку родителей: просто у меня есть неплохая идея, которая позволит держать сестру в ежовых рукавицах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
