— Господин, это плохо кончится, этого нельзя делать.
— Можно. Давай закончим наш разговор. Меня уже зовут мои спутники. Все уже поели.
— Ты им ничего не расскажешь?
— Только маленькому хаджи. Он поможет мне излечить вас от вампира.
— Господин, прошу тебя, не делай глупостей! Ты рискуешь жизнью.
— Никаких глупостей. Много лет назад я загадал желание увидеть духа и буду очень рад, если сегодня оно исполнится.
— Я вижу, ты ничего не боишься, и догадываюсь о причине твоей смелости. Может, ты будешь так любезен и покажешь мне то волшебство, которым владеешь?
— Охотно. Вот оно.
И я показал ему сжатые в кулак пальцы.
— Разожми руку, я посмотрю.
— Смотри так. В руке ничего нет. Кулак — это мой талисман.
Мы прервали наш разговор, ибо к нам подошли другие. Мы еще немного побеседовали возле дома, я передал обрадованному керпичи32 немного табаку, а потом мы пожелали ему и его жене доброй ночи. Оба были немного удивлены, когда узнали, что мы хотим разместиться на ночлег возле могилы. Они было запротестовали, но быстро сдались. Там, где спит вечным сном ребенок, живой может без забот провести ночь.
Оско с Омаром поднялись на пригорок, я же с Халефом задержался у навеса возле лошадей.
— Сиди, ты хочешь сообщить мне нечто, о чем не должны знать эти двое?
— Да. Ты когда-нибудь видел духа, Халеф?
— По идее, в пустыне, в горах, на лугах и в лесах должны водиться джинны, но я лично никогда ни одного не видел.
— Ты ошибаешься, одного видел.
— Где?
— В стране курдов. Духа пещеры.
— Ты имеешь в виду Мару Дуриме? Добрая женщина, но никак не злой джинн. А на настоящего я бы с удовольствием взглянул.
— Мне известен один.
— Кто же?
— Сам увидишь. Ночью прилетит и стукнет в ставень.
— Вай! Думаешь, он сегодня появится?
— Очень бы хотелось.
— Мне тоже. Давай, спросим, есть ли у него паспорт от великого господина, давай?
— Давай. Через полчаса как раз настанет время его появления. А если не появится, мы ничего не теряем, кроме этих нескольких минут.
— А где мы его подождем?
— Здесь, возле ручья. Мы отлично устроимся на траве. Дом от нас в пяти шагах. Мы подождем, пока он подлетит, а потом схватим его сразу с двух сторон.
— Оружие понадобится?
— Пожалуй, нет. Что, мы вдвоем не одолеем одного бестелесного духа?
— Правильно. Ты мне тоже не нужен. Можешь отправляться спать!
С этими словами он притаился за кустом. Я — за другим. Я был твердо уверен, что вампир не придет. Меня больше беспокоило недомогание хаджи, и я спросил его о боли в груди.
— Тихо, сиди, — ответил он из-за своего куста. — Тот, кто охотится на джинна, не должен пугать его громкими словами. Но ничего, я тебя обучу.
Я последовал этому совету. Малыш был прав. Все должно быть по правилам. Я много читал и слышал преданий о вампирах. Сейчас представлялась реальной возможность увидеть кровопийцу и избавить двух славных людей от вечных мучений. Ведь речь явно шла о чудовищном предрассудке!
Наверное, мы прождали около получаса. Я хотел уже уходить, как появилось нечто — совершенно бесшумно и быстро — как раз с той стороны, где я находился. То был темный человеческий силуэт, скользнувший к окну и прислушавшийся там на мгновение. Потом он издал такой же сосущий звук, какой я слышал однажды в венском Вурстельпратер-театре, когда черт искушал Фауста. Раздалось некое подобие свиста, тон колебался: поднимался, падал и снова усиливался. Как будто крепкий ветер обтекает выступающий обломок скалы. Потом трижды постучал в окно и собрался было ретироваться. Но тут Халеф закричал:
— Стой, проказник, мы тебя засекли!
И он прыгнул к нему, чтобы схватить. Но «дух» оказался для духа весьма материальным, даже проворным и ловким. Он влепил Халефу оплеуху и крикнул:
— Eredj a tatarba!33 — И помчался прочь.
Если бы Халеф сдержался и до срока не вылез, я бы поступил иначе. Человек появился с дальней от меня стороны, так что имел преимущество почти во всю длину дома. И все же я побежал за ним, а попутно обозвал Халефа тупицей. Тот, подстегнутый столь нелестным эпитетом, припустил за мной.
Преследуемый оказался отличным бегуном. Тут надо было проявить смекалку. Я уже приблизился к нему настолько, что протянул руку, чтобы схватить его, но тут его и покинула «духовная сущность». Он вдруг рванул вбок, я — за ним. Он перепрыгнул через ручей. Я по-прежнему не отставал. Я достиг противоположного берега почти одновременно с ним и протянул к нему руку, чтобы повалить.
— Az istenert!34 — донеслось из темноты.
В руках у меня остался лишь лоскут, и я едва не потерял равновесие. Дух же скрылся в кустах, куда я за ним уже не последовал.
— Поймал? — спросил сзади запыхавшийся Халеф, изготовившийся к прыжку через ручей.
— Нет, но тебя я сейчас поймаю и надеру уши. Вчера ты провалил мне операцию на голубятне — вместе с ее полом. Сегодня отличился глупыми преждевременными криками…
— Сиди, то был чисто охотничий азарт! Парень побежал из страха!
Это было так нелепо, что я рассмеялся.
— Конечно, из страха, а не из-за отсутствия веса. Ну а теперь, чтобы попросить паспорт, тебе придется поискать его!
— На рассвете мы найдем его по следам.
— Ага, как раз когда нам придется уже уезжать.
— Но ты за что-то ухватил его!
— Какая-то старая тряпка, он обвязался ею.
— Ты понял, что он сказал?
— Да, по-венгерски. Надо будет спросить кирпичника, знает ли он кого-нибудь, говорящего на этом языке. Погоди, в тряпке что-то есть. Давай-ка взглянем.
Там было что-то круглое. Я вынул предмет и попытался рассмотреть его на фоне светлого неба. Но жуткий запах, исходивший от этой вещицы, подсказал мне без всяких разглядываний, что у меня в руках старая, пропитанная никотином трубка.
— Что это, сиди?
— Курительная трубка.
— Аллах-иль-Аллах! Оказывается, духи курят табак!
— И не лучших сортов!
— Покажи-ка.
Он взял, понюхал и воскликнул:
— О Аллах, у ее владельца воистину нет носа!
И он собрался было отшвырнуть ее в сторону, но я помешал ему.
— Что ты делаешь! Она нам понадобится!
— Ты что, упаси боже, будешь курить из нее?
— Зачем? По ней мы вычислим духа!
— Ты прав. Я только что чуть не совершил очередную глупость.
— Пошли к кирпичнику.
Тот слышал крик Халефа и слова неведомого духа, а также наш топот. От страха хозяин чуть не потерял рассудок. Войдя в дом, мы заметили, что лица у них цвета мела.
— Видел вампира, господин? — с тревогой спросил он и поднялся в волнении с лавки.
