– Мне доводилось видеть места и похуже, – лаконично прокомментировал капер. – Мадам подает на стол ужин. Не думаю, что ей понравится, если он остынет. – С этими словами он спустился по лестнице.
Мег подумала, не сменить ли ей блузку, но потом решила, что не стоит. Она может завтра начать день в чистой одежде. Мег пошла за Козимо в гостиницу и села перед тарелкой с дымящимися кусками мяса. Она все еще испытывала голод, но ела, не чувствуя вкуса, будто по обязанности.
Наконец Мег отодвинула тарелку и встала из-за стола.
– Как долго нам ехать завтра?
– Не больше, чем полдня, – ответил Козимо, не глядя на нее, накладывая красную смородину себе на тарелку и добавляя ложку сливочного сыра. – Лошадей нужно поберечь. Мы отправимся в путь не слишком рано и будем отдыхать через каждый час.
– Тогда спокойной ночи, – сказала Мег. – Мы не увидимся до утра. Думаю, мадам найдет, где тебе переночевать. – Она ушла.
Козимо постучал пальцами по краю стола. Будь он проклят, если отправится спать с лошадями, что казалось единственной возможностью, помимо сеновала.
Он открыл бутылку, принесенную хозяйкой, и вдохнул сильный аромат крепкого фруктового ликера. Вкус груши, подумал он, смакуя напиток. Огненный и нежный. Напоминает Мег. На губах появилась легкая ироничная улыбка.
Козимо выпил три маленьких стаканчика, прежде чем решил, что настало время сделать необходимое. Если он проиграет, то так тому и быть. Он погасил лампу, потом в слабом лунном свете, падающем в маленькое окно, прошел к двери. В доме было темно и тихо, но двор заливал серебристый свет.
Он посмотрел на круглое окошко сарая, но там света не было. Он пошел в конюшню, где оставил свой саквояж, наполнил бадью водой из бочки, разделся и смыл с себя дневную грязь, надел чистое белье, взял несколько вещей из саквояжа и потом тихо взобрался по лестнице на сеновал.
– Пожалуйста, уходи, – сказала Мег с соломенного матраца в тот миг, как его голова показалась над лестницей.
– Тебе придется простить меня, дорогая, но больше здесь спать негде, – холодно сказал Козимо. – А я не собираюсь делить ложе с лошадями. От вьючной лошади так воняет!
Мег повернулась на бок, натягивая покрывало до плеч.
– Пожалуйста, уходи, – повторила она.
Козимо не обратил внимания на ее просьбу, вместо этого он быстро соорудил себе из сена ложе под окном. Он накрыл эту постель своим широким дождевиком, из остальной одежды соорудил подушку и улегся, накрывшись дорожным плащом. Он уснул сразу же, дышал глубоко и ровно, изредка всхрапывая.
Мег уже достаточно долго находилась рядом с капером, чтобы различать, когда он лишь притворяется спящим. Сейчас он действительно спал. До его прихода она долго лежала без сна, напряженная, как натянутая струна, ожидая, когда же выяснится, где он будет спать. И теперь, несмотря на ужасную усталость, она никак не могла уснуть.
Мег проснулась несколько часов спустя, едва за окном немного посветлело. Она чувствовала себя по-прежнему усталой, но более спокойной. В какой-то момент в течение этой ужасной ночи она смирилась с неизбежным – такую мысль она уже допускала и раньше.
Козимо всегда просыпался на рассвете. Не важно, когда он лег, и Мег, опершись на локоть, ждала, когда сено зашевелится.
Он проснулся, перевернулся на спину, закинул руки за голову и сильно потянулся, потом повернулся к ней. И Мег поняла, что с момента пробуждения он чувствовал ее внимательный взгляд. Конечно, он ведь наемный убийца. Странно, как он вообще позволил себе уснуть. Он ведь всегда начеку – это она уже давно заметила.
– Ты все равно это сделаешь, да? – спросила она. – Без меня?
– Да, конечно, – ответил капер.
– Ты воспользуешься пистолетом или ножом? – Вопрос прозвучал очень непринужденно.
– Я предпочел бы нож, меньше шума и надежнее, – спокойно ответил он. – Но если мне не удастся подойти достаточно близко к нему, то придется стрелять.
– Ты сможешь подойти достаточно близко? – Мег слегка наклонилась вперед, задавая этот вопрос; простыня соскользнула с груди, отчетливо видной под тонкой батистовой рубашкой. – Но тогда тебе не удастся скрыться.
– Тебе нечего волноваться, Мег. Твоей безопасности ничто не грозит. Я приму все меры, так что, если я не смогу забрать тебя, то ты все равно сможешь встретиться с «Мэри Роуз». У них есть мой приказ доставить тебя назад в Англию.
– Меня беспокоит не моя безопасность, – без всякого выражения сказала она. – Мне отвратительно то, что ты сделал со мной. Но я люблю тебя. Я не хочу видеть твою смерть.
Это заявление обескуражило Козимо. У него перехватило дыхание не столько от того, что она сказала, сколько от собственных чувств, вырвавшихся на волю от одного этого слова, слова, которое он никогда не употреблял... никогда не чувствовал необходимости употребить. Любви не было места в его миссии. Таким делам эмоции мешать не должны. Но Мег отворила дверь – какую-то дверь в нем, которую он теперь уже не мог закрыть.
Он не двинулся с места, ибо любое движение могло нарушить очень тонкую связь между ними.
– Любовь – это не то, что должно влиять на подобное решение, Мег, – сказал он. – Если ты станешь моим партнером в этом деле, то должна отказаться от всяких эмоций.
– Как сделал ты. – Она насмешливо скривила губы. – Да, Козимо, я понимаю это. Если мне следует заманить мужчину в смертельную ловушку, то я не могу ничего чувствовать. Ты лучше расскажи, как это нужно делать. – Она резко откинула простыню и встала. – Вчера ты не рассказывал мне подробно о своих планах, но я полагаю, что они у тебя отработаны до мелочей.
– Да, – согласился капер. Ему не нравился ее тон, но только ее участие поможет им остаться в живых и успешно выполнить задание. Он молча смотрел на Мег. Она стояла неподвижно, скрестив на груди руки, как бы защищаясь.
– Ты должна понимать, – медленно сказал капер, засовывая руки в карманы панталон, – что в конце ты лично участвовать в деле не будешь. Ты ничего не увидишь...
Мег снова скривила губы:
– Ты думаешь, мне нужно видеть последствия, чтобы признать свое участие в этом деле?
Он вынул руки из карманов и протянул ладонями вперед, как бы защищаясь:
– Некоторые люди так и считали бы. Но я уже понял, что ты не такая. Хорошо, тогда перейдем к деталям.
Мрачная, Мег собирала вещи. Она открыла ему свое сердце, а он в ответ и глазом не моргнул. Но теперь это не имело никакого значения, больше уже ничего не имело значения.
Она вышла во двор, где Козимо стоял, держа лошадей под уздцы.
– Они выглядят отдохнувшими, – заметила Мег, укладывая свой саквояж в корзину на спине вьючной лошади.
– Пару часов они выдержат, – сказал Козимо. – Мы не спеша спустимся к берегу и потом до конца дня будем отдыхать. – Он бросил на нее острый, оценивающий взгляд. – Не похоже, что ты сможешь сегодня выдержать больше.
