– Не говорите «никогда», миледи. Сама человеческая жизнь завершается до того, как оно начинается. Время покажет.
– Друзьями мы не станем, но и врагами не будем.
– Время покажет, – холодно прозвучало в ответ.
Не слишком обнадёживающее, но Роуз не желала забивать себе голову мыслями о Красном Маге. Все её помыслы устремились к Лейнору.
– Помоги мне одеться к приходу принца, – велела она Салеке.
Ей хотелось быть красивой к его приходу.
Девушка охотно выполнила её приказ.
Магия – великий врачеватель. От страшной, смертельной раны остался лишь тонкий шрам, похожий на звёздочку. Да лёгкая слабость.
Роуз понимала, что должна была думать о горе отца и Вольфа, но… отчего-то не думалось. Будто она и правда умерла, и находилась в другом мире, а всё, что прежде имело значение, осталось в прошлом.
Девушки под руководством Салеки торопились, делая её причёску из локонов, увенчивая тёмную корону из локонов настоящей, из тонкого золотого обруча. Стройное тело её облекли в алые щелка, оставляющие свободными нежные руки и стройную шею. Руки, на южный манер, украсили тонко звенящими браслетами.
Глядя на себя в зеркало Роуз себя узнавала и нет. Да, это была она, но в тоже время… несмотря на то, что тело было целомудренно прикрыто, ткань была такой лёгкой и гладкой, что она чувствовала себя обнажённой. С другой стороны, здешнее жаркое солнце любую другую одежду сделало бы невыносимой.
Роуз спустилась в оранжерею, к фонтанам. Силы пока не полностью вернулись к ней, но зато это состояние искупалось пьянящей радостью – она жива! Всё счастье этого состояние в полной мере может познать лишь тот, кто стоял на краю смерти и глядел в её алые глаза.
Зелень, цветы, легкокрылые бабочки и полосы солнечного цвета, в которых пляшут едва приметные глазу – всё казалось райским садом. Журчание воды и колебания воздуха казались целебным бальзамом.
Роуз почувствовала, что не одна и знала, чей взгляд чувствует на себе ещё до того, как обернулась.
Лейнор, как часто это случало при их встречах, был в белом. Он казался ледяной статуей в летнем саду, а яркие цветы в высоких белых вазонах, плетущиеся и просто тянущие бутоны к солнцу делали его в чём-то похожим на сказочного эльфа.
– Мой принц? – улыбнулась Роуз.
Но он не улыбался, лишь смотрел. Взгляд его казался серьёзным, глубоким и тёмным, как вода в чёрном омуте.
– Вы не рады видеть меня? – спросила она.
– Рад? Нет, то, что я чувствую, сложно обозначить этим словом.
– Что же вы чувствуете?
– Гармонию. То, что всё наконец-то правильно. Как и должно быть.
Отведя кисть пышных соцветий в сторону, Лейнор приблизился к Роуз. Она не двинулась ему на встречу, но и впервые не пыталась уклониться от него, его рук, объятий и взгляда.
– Роуз, – произнёс он вслух её имя, словно бы пробуя на вкус. – Ты, наконец, простила меня?
– Да. Хотя у меня осталось к вам несколько вопросов.
– Как же без этого? – тень саркастической усмешки пробежала по его лицу.
– Вы нарочно сказали моему отцу о моей смерти?
Их взгляды вновь скрестились:
– Я ничего ему не говорил. Он сам это видел.
– Но я ведь жива?
– У меня не было уверенности в том, что обряд вернёт вас, такой, какой мы вас потеряли. Конечно, я мог бы посвятить вашего отца в мои планы, но… вы же знаете, любовь моя, мы с вашим отцом разные люди. В отличие от меня он человек чести и смог бы счесть это оскорблением себя и осквернением вашего тела. Чёрная магия не то, с чем большинство людей желает иметь нечто общее.
– Я не чувствую в себе никаких изменений. Но, признаться, тоже предубеждена против некромантии.
– Других вариантов у меня не было.
– Вы твердо решили никуда меня не отпускать?
– Да, – проговорил принц, обжигая Роуз ледяными глазами.
Покраснев, она на мгновение отвела взгляд в сторону, но затем вновь заставила себя смотреть ему в лицо:
– Всего этого можно было избежать, не устрой вы ту безобразную драку прямо в храме.
– Будьте справедливы, любовь моя. Это не я её устроил. Ваш прекрасный рыцарь без страха и упрёка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Но вы же его спровоцировали. Зачем вы приехали? Вы же понимали, что без борьбы он не уйдёт?
– У меня был план. На тот момент я считал его надёжным. Признаться, я позволил себе немного поиграть с Вольфом, но ваше героическое вмешательство я никак не предвидел. Вы каждый раз путаете мои планы. Но, наверное, за это я вас так и люблю? – кривая улыбка вновь коснулась бледных губ.
– Так что же это был за план, мой принц? – в тон ему вопросила Роуз.
Принц предложил ей руку и, опираясь на неё, они двинулись по дорожкам, усыпанным чистым жёлтым песком, любуясь фонтанами и цветниками.
– О! Всё было очень просто. Видите ли, ваш, теперь уже бывший, жених, как вы уже, несомненно могли заметить, человек азартный и страстный. Он не умеет сдерживать себя и это касается не только его любовных похождений или бесконечных поединков…
– Как будто всё то же самое нельзя сказать и о вас?
– Поверьте, с моими возможностями, не так уж много любовниц у меня было. Но вернёмся к нашему Вольфу.
– Нашему? – насмешливо фыркнула Роуз.
– Он проиграл мне огромную сумму денег. Ещё до нашей с вами встречи. А также проигрался и многим другим. Я оплатил его долги и собрал у себя все его долговые расписки и сумма его проигрыша была такова, что, пожелай он расплатиться, ему бы пришлось продать все родовые земли, включая родовой замок Бэйров. Подобного позора его отец бы не пережил. Как и любой другой, в принципе, тоже. Так что я планировал простое предложение: я отдаю ему все его долговые расписки взамен на его невесту.
Роуз онемела, не зная, что сказать. Всё было так просто и так…неприятно.
– Мужчины столько поют о любви, а на самом деле…
– Вы ненасытны, любовь моя. Вы хоть представляете, сколько стоят все эти земли, на которых живут тысячи людей. Женщин в том числе. Многие из них не менее прекрасны, чем вы, моя красавица, но им не повезло привлечь к себе внимание таких людей, как я. Или, скажем, Бэйр. Бэйру пришлось отдать вас мне за баснословную сумму. Так что не жалуйтесь.
Он говорил с притворным гневом, полушутя, полусерьёзно.
Про то, что за её жизнь он заплатил годами своей, Лейнор не упомянул. Если бы Красный Маг не посвятил её в некоторые тонкости, Роуз бы так и оставалась в неведении об истинном положении дел.
– Странный вы человек, мой принц, – тихо проговорила Роуз.
– Странный?
– Да, – кивнула она, останавливаясь и поворачиваясь к нему. – Одновременно и очень плохой, и очень хороший.
Его руки сомкнулись вокруг тонкой талии Роуз, страстно и в тоже время бережно поддерживая. Она оказалась в кольце его объятий.
– Вы моя, Роуз. Я заплатил за вас по людским и божественным законам.
– Да, мой принц.
– Вы останетесь со мной.
– Останусь.
Они молча смотрели друг другу в глаза. Она с лёгкой насмешливой улыбкой, а он – очень серьёзно.
– Вы останетесь со мной только потому, что…
– Вы заплатили за меня высокую цену, мой принц? – насмешливо изогнула она бровь.
Совсем так же, как любил делать это он.
– Кажется, вы не оставили мне другого выбора. С первых дней вы всегда владеете и ситуацией, и людьми. Даже если бы я и хотела уйти, рядом больше нет моего отца. Или моего бывшего жениха. Я окружена днём и ночью вашему людьми. Я ваша, мой принц. Так что же вас беспокоит?
– Я не хочу рабыню. Мне нужна принцесса. Мне нужна твоя воля. Нужна уверенность, что золотая клетка, удерживающая птичку в клетке – это не только моё желание, но и твоё. Мне нужна… твоя любовь.
Роуз опустила густые ресницы:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Что ж? Если она вам нужна, полагаю, вы найдёте способ завладеть ею, мой принц. Ведь вы из тех людей, кто всегда добивается поставленной цели. Я останусь с вами, как вы того и хотите. Но не пленницей. Для начала, смогу ли я написать моим родным, что жива?
– Конечно, любовь моя. Но за это вам придётся кое-что сделать.
