— Что это? — спросил Вьома, подходя к вожаку.
Ватсасура, стоя на месте, нервно подпрыгивал.
— Дайте и мне посмотреть! Я не вижу! — ныл он, отталкивая Вьому. — Это что-нибудь стоящее?
— Закрой пасть! — рявкнул Транварта, ударяя Ватсасуру и роняя диск.
Вьома, пользуясь случаем, бросился к диску. Тряся его за спиной, он попятился в угол.
— Отдай! — потребовал Трнаварта.
— Нет! — пролаял Вьома, баюкая диск. — Теперь он мой!
Гопал прислонился к стене пещеры, временно забытый. Клин! Теперь он почти свисал из расщелины в стене. Заметили это двид-двиды? Наверное, нет. Он осторожным движением шеи натянул привязь, и клин упал в грязь. Похоже, никто не заметил. Он потихоньку сполз в грязь, и веревки на его руках стали свободнее.
* * *
Судама нашел на тропе следы двид-двидов.
— Вот здесь, смотри.
Подбежал Нимаи:
— Где?
Судама показал на землю. Следы вели от реки.
— Они пошли к тем скалам, — ответил он, не подозревая, что за ними наблюдают.
— Здесь повсюду испражнения двид-двидов, — предупредил он. — Смотри под ноги.
Они подняли носилки с Китти. Нимаи с отвращением смотрел на землю, очень жалея, что у него заняты руки и он не может закрыть свой черный нос.
— Подожди, ты еще не нюхал самих двид-двидов, — сказал Судама. — Они воняют еще хуже.
Он остановился:
— Тихо. Я что-то слышу.
В тишине послышались звуки тяжелых шагов.
— Вон там. Опусти носилки!
— Как ты думаешь, что-о-о это? — прошептал Нимаи.
— Не знаю. Ах, если бы у меня был мой посох. Не знаю, смогу ли я воспользоваться мантрами.
— Вот, — предложил Нимаи, протягивая ученику камень.
Кусты слева от них зашевелились, и оттуда вынырнуло что-то большое и тяжелое, издав леденящий душу вой. Солнце над Нимаи на мгновение потускнело, и какое-то существо прижало его к земле всем своим весом, не давая ему пошевелить ни рукой, ни ногой. Он все-таки исхитрился охватить одной рукой двид-двида за шею. Прямо перед собой он увидел его клыки и, несмотря на ужас, охвативший его, не мог не почувствовать отвратительной вони. Изо рта твари стекала желтая слюна. Нимаи в ужасе заблеял, испугав двид-двида, и тот на мгновение заколебался, стоит ли перекусывать ему горло.
Судама успел встать и бросил камень в затылок существу. Взвыв, двид-двид откатился в сторону. Судама был готов нанести второй удар.
— Убей его! — заверещал Нимаи.
Судама колебался.
Нимаи опять завопил:
— Убей его!
Судама опустил камень на его морду, круша ему нос. Тварь широко открыла пасть, пытаясь вдохнуть, и испустила дух.
— Эта мерзкая штуковина заслуживает смерти, — попытался успокоить себя Судама. — Опять я не справился со своими эмоциями.
Нимаи, постепенно оправляясь от шока, безуспешно пытался избавиться от мерзкой вони.
— Я не могу дышать. Я все время ощущаю этот ужасный запа-а-ах. Я ве-е-сь в его слюне.
Судама посмотрел на мертвого двид-двида.
— Во всяком случае, у тебя еще есть чем нюхать. Он мог бы откусить тебе нос.
Нимаи коснулся своей козлиной морды.
— Мо-о-ожет, мне лу-у-учше было бы у-у-умереть!
Судама чувствовал, что ему нужно покинуть на время мертвого двид-двида и Нимаи.
— Оставайся здесь и смотри за Китти. Я скоро вернусь.
Судама скрылся из вида, Китти раскрыла свои горящие глаза. Красные лучи остановились на Нимаи, который очищал себя пучком травы.
— Подвинь меня поближе к двид-двиду, — позвала кртья.
У Нимаи не было выбора. Пока Судама осматривал траву впереди них, кртья пила кровь, становясь все сильнее. Нимаи, как верный слуга, вытер ей губы и спрятал тело двид-двида.
* * *
Гопалу наконец удалось полностью высвободить руки. Трнаварта бросился на Вьому. По полу покатился клубок шерсти, клыков, когтей и крови. Трнаварта без особого труда одолел Вьому и, прижав его к земле, вонзал свои клыки ему в загривок. Вьома безуспешно пытался высвободиться, а Трнаварта рвал на куски его плоть, пока тот не затих. Его голова почти отделилась от тела. Трнаварта поднял голову. Его длинная шерсть встала дыбом. Он опять погрузил клыки в голову Вьомы, прокусывая его череп. Двид-двид дернулся и затих. Гопал боялся, что он будет следующим.
Ватсасура, придя в себя от удара вожака, зашевелился, привлеченный запахом крови. Выпрыгнув из тени, он приземлился прямо на спину Трнаварты, вожак взбрыкнул как лошадь, и двид-двид перелетел через его голову. Встав на все четыре лапы, со вставшей дыбом шерстью, отчего он казался вдвое больше, он прыгнул на Ватсасуру.
Гопал тем временем выхватил диск из рук мертвого Вьомы и на четвереньках стал пробираться к выходу из пещеры.
Ватсасура отбросил Трнаварту в сторону. Его горящие глаза встретились с глазами Гопала. Открыв пасть и оголив свои собачьи клыки, он побежал к юноше. Гопал инстинктивно бросил единственное оружие, которое у него осталось — диск. Он постепенно увеличивался в размерах и, достигнув двадцати дюймов в диаметре, срезал голову Ватсасуры настолько чисто, что двид-двид продолжил свой бег уже без головы и, добежав до Гопала, упал. Из шеи существа хлынула кровь.
Трнаварта, руководствуясь больше инстинктом, чем разумом, понял только то, что Гопал теперь безоружен. Последний двид-двид, опустившись на четыре конечности, подбирался вдоль стены к ничего не подозревающему юноше. Выскочив из темноты, он сшиб его на землю. Оглушенный Гопал лежал без движения, Трнаварта стоял над ним, выпрямившись во все свои восемь футов. Он уже готов был напасть, но его отвлек какой-то свет, который становился все ярче и сильнее. Он исходил от того места, где приземлился диск, и наполнял всю пещеру теплом и невыносимо ярким мерцанием. Достигнув почти шести футов в высоту, он поплыл над землей по направлению к ним.
И опять звериный инстинкт взял верх. Трнаварта обернулся и угрожающе зарычал. Свет приближался. Двид-двид прыгнул в самую середину и мгновенно сгорел, как насекомое, попавшее в пламя свечи.
Запах сгоревшего двид-двида был еще хуже, чем запах живого. Будет ли он следующей жертвой? Потрескивание останков сгоревшей твари напомнило ему забавы ракшас на Наракатале. Как это ни было странно в его положении, но Гопал подумал, что им понравилось бы это зрелище, и улыбнулся. Сверкающая масса опять начала приближаться.
Гопал попятился и вскоре уперся в стену пещеры. Зарево медленно приближалось. Он рукой закрыл глаза от слепящего света и готов был уже покориться судьбе.
— Йа Ом, — произнес он, ощущая уже близкий жар.
— Я не сделаю ничего плохого, Праб-ху, — произнесло сияние.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
