противники до сих пор не атаковали именно здесь, но рано или поздно они это исправят. Но пока время было, охотники принялись ровнять площадку для митральезы и насыпать перед ней бруствер.
Тем временем их ефрейтор занимался с трофеем. Поставив его с помощью других солдат на колеса, Дмитрий начал знакомиться с устройством этого «чуда техники». Для начала он вычистил все тридцать семь стволов картечницы и смазал с помощью найденной неподалеку масленки многочисленные механизмы. Разбираться в хитроумном устройстве ему помогал подпоручик Линдфорс. Как выяснилось, молодой человек пристально следил за прогрессом в военном деле и потому разбирался во многих новинках, хотя знания его, конечно, были больше теоретическими.
Скоро стало понятно, почему митральезы так до сих пор и не проявили себя ни у турок, ни у французов. Переносить огонь с помощью штатных винтов было крайне неудобно, а ни рукояток, ни плечевых упоров конструкция не предусматривала. С другой стороны, если прицел был установлен, то сбить его было довольно трудно. Установка была довольно устойчивой. Прицел, кстати, был мало того что примитивным и состоял из мушки и прицельной планки, как на винтовках, так еще и установлен был не сверху, а сбоку.
— Если бы вражеских солдат нужно было убивать несколько раз, — заметил внимательно наблюдавший за их работой Михай, — ничего лучше и придумать было бы нельзя. Но поскольку человеку достаточно и одной пули, особой надобности в этом устройстве нет.
— Однако вы не стали чинить нам препятствий? — удивился Линфорс.
— Есть небольшая надежда, что вид этого заморского чуда-юда ободрит наших солдат, тем паче что иной артиллерии доставить сюда не получится.
— Ничего, сейчас проверим, — пробурчал Будищев, заряжая митральезу.
Прильнув к стволу орудия, он внимательно осмотрел местность перед собой и запомнил все ориентиры. Потом махнул рукой одному из солдат — крепкому здоровяку с Поволжья Семену Анохину, бывшему несколько сообразительнее других, дескать, крути. Тот с готовностью взялся за рукоять и несколько раз повернул ее по часовой стрелке. «Адская машинка», с противным треском извергая клубы дыма, принялась исправно выплевывать свинец в сторону неприятеля, но именно что в сторону. Никакого вреда для него от подобной стрельбы ожидать было нельзя. Однако Дмитрий, нимало не смущаясь, время от времени останавливал Семена и забивал в землю колышек, затем поправлял прицел и снова засекал места падения пуль.
— Рассчитываешь все же попасть? — тихонько спросил его подпоручик.
— У меня идеальное зрение, — машинально ответил тот, всецело занятый пристрелкой. — Оба глаза видят совершенно одинаково.
— А что, бывает по-другому? — искренне удивился офицер.
— В большинстве случаев. Ну, вот, пожалуй, готово.
— Не знаю, к чему вы там готовы, но приказываю без команды более не стрелять, — снова вмешался поручик. — Вот подойдут турки ближе, тогда можно будет использовать как противоштурмовое орудие, а пока извольте прекратить огонь.
— Слушаю, ваше благородие! — тут же ответил Дмитрий.
Впрочем, долго ждать приказа не пришлось. Османская пехота уже начала накапливаться для атаки. То там, то сям из кустов выглядывали синие мундиры и красные фески аскеров. Наконец, когда их стало достаточно много, раздался истошный вопль: «Аллах!» И воины пророка бросились вперед, на ходу выстраиваясь в цепь. Русские в ответ молчали, но как только турки приблизились, поручик скомандовал «пли», и в самую гущу наступающих прилетел целый рой свинцовых пуль. Аскеры падали один за другим, но выжившие, невзирая на потери, продолжали рваться вперед, просто перешагивая через трупы павших товарищей. Их враги, дав еще два слаженных залпа, перешли на беглый огонь, но и он не смог остановить стремительного натиска турецкой пехоты. Казалось, еще немного, и они, поднявшись на вершину, сомнут гяуров, рискнувших бросить вызов повелителю правоверных, вот уже пять веков правящему этими землями.
Все это время Будищев и его товарищи вели огонь по наседающему врагу. Поначалу он был не слишком эффективен, хотя несколько турок уже упали, нашпигованные смертоносным металлом, как краковская колбаса салом. Беда была лишь в том, что бегущие рядом с неудачниками оставались невредимы и продолжали наступать. Однако со временем Дмитрий приноровился вертеть рукоятки наводки обеими руками, и очередь стала выбивать из вражеского строя сначала двух, потом трех человек, а под конец боя, под свинцовым ливнем стали валиться целые шеренги аскеров, вызывая у остальных суеверный ужас.
Наконец пыл наступающих иссяк, и они остановились. В этот момент принявший командование полковник Буссе отдал приказ контратаковать и лично повел людей в штыки. Высокий, худой старик с пышными бакенбардами выхватил саблю и, воинственно размахивая ей, бежал вперед, увлекая за собой солдат и хрипло крича «ура». Рванувшие за ним болховцы вскоре обогнали своего командира и яростно обрушились на врагов. Турки, и без того уже готовые повернуть назад, не выдержали натиска и, теряя людей, бросились наутек. Тех немногих, кто не успел последовать их примеру, в мгновение ока смяли и перекололи штыками.
Начало атаки Будищев пропустил. Только что он, до крови закусив губу, ворочал тяжелый ствол митральезы, поливая свинцом наступающих аскеров, время от времени понукая своих подчиненных, чтобы быстрее перезаряжали, как вдруг понял, что остался совсем один. Поддавшись всеобщему порыву, охотники похватали свои винтовки и ринулись в гущу общей схватки. Подпоручик Линдфорс, разумеется, был первым из них.
— Чтоб вас!.. — замысловато выругался Дмитрий, непонятно к кому обращаясь, и присел рядом с картечницей.
Устало посмотрев на валяющиеся вокруг расстрелянные обоймы с пустыми гильзами, он взял одну из них и принялся перезаряжать. За этим занятием его и застал вернувшийся на позиции командир полка.
— А я-то думаю, что тут за треск? — немного задыхаясь, спросил он.
— Здравия желаю вашему высокоблагородию, — поднявшись, отвечал ему Будищев.
— Ты что же, сукин сын, в атаку не ходил? — изумился Буссе.
— Никак нет, — вздохнул ефрейтор.
Полковник на некоторое время потерял от подобной наглости дар речи и лишь хлопал глазами, не зная, что сказать. Наконец служебный опыт взял верх над растерянностью, и он обрушил на проштрафившегося нижнего чина потоки отборной ругани. К несчастью, в этот момент старые легкие не выдержали, и Буссе зашелся в кашле. Содрогаясь от его приступов, полковник попытался присесть на край земляной насыпи и едва не запнулся о свою же саблю, которую продолжал держать в руке, но совершенно про нее забыл.
— Садитесь, ваше высокоблагородие, — пришел ему на помощь Дмитрий и помог старику устроиться на патронный ящик.
— Издеваешься, скотина? — поинтересовался Буссе, когда кашель утих.
— Как можно! — отозвался тот с непроницаемым лицом.
— Откуда эта хреновина? — спросил полковник, показывая на митральезу.
— Турки бросили, а мы нашли, наладили и к делу приставили.
— Наладил кто?
— Я.
— А
