П е ч н и к о в. Пес брешет. Ты кто такой?
С т а р и к в в а л е н к а х. Он до тебя в заповеднике начальничал. Дунаевскую двустволочку знает!
П е ч н и к о в. Погоди. Ты Комаров?
В а с и л и й. Не, я Васька-полковник.
П е ч н и к о в. Так это тебя, значит, Дунаев съел?
В а с и л и й. Меня? Не, малый, я костлявый. А должность мою сожрал. Верно. И ты загремишь, борода.
П е ч н и к о в. Не на того напал. Да и времена не те.
В а с и л и й. Валяй, валяй! Поиграй с правдой в прятки.
П е ч н и к о в. Не пугай.
В а с и л и й. Пошуми, пошуми! Отведи душу.
П е ч н и к о в. Ты, Комаров, шляпа. Ничего бы с тобой Дунаев не сделал, если бы ты сам не струсил.
В дверь заглядывает М а й к а. Она в красных лыжных штанах и свободной курточке на молнии. На голове пестрый платок, в руках корзинка для грибов.
М а й к а (подходит к Василию, достает из корзины ватник). На, одевай! (Клаве.) Вася едет со мной за грибами. Не возражаешь?
К л а в а. Я-то при чем?
М а й к а (подмигнула). Конспирация…
В а с и л и й (надевая тужурку). Какие сейчас грибы?!
М а й к а. Мама на рынке видела. Вася, я такого парня раздобыла!.. Вылитый Кадочников, только повыше и помоложе. Стихи мне написал:
«Я в Березовке встретил девчонку,О которой мечтал в Москве!..»
В а с и л и й. Поэт?
М а й к а. Да. С третьего курса МГУ. Приехал собирать старинные песни, былины, сказки… (Кричит.) Витька!
Входит В и к т о р. Он в летнем плаще, одетом на шерстяной свитер, с двумя корзинками в руках.
В и к т о р. Здравствуйте.
М а й к а. Знакомься, Витя. Мой дядя, о котором я тебе говорила.
В и к т о р. Виктор. (Глядя на Майку.) Майя о вас говорила.
В а с и л и й. Стихи сочиняешь?
В и к т о р. Я за всю жизнь не написал ни строчки.
М а й к а. Напишешь. У тебя все впереди. Вася, едем! Мать отпустила меня с условием, что ты едешь с нами.
В и к т о р. Поедемте, а? (Смотрит на Майку.) Майя говорит, вы знаете много фронтовых песен. А я занимаюсь фольклором, и мне хотелось бы…
М а й к а. Короче, Витя.
В и к т о р. Фронтовой фольклор еще мало изучен…
М а й к а. Вася, спой ему танкистскую. Я обещала.
В а с и л и й. Обещала, сама и пой.
М а й к а. Ну Вася!..
В а с и л и й. Отстань. Настроения нет.
М а й к а (поет).
Первая болванка попала танку в лоб,Механика-водителя вогнала сразу в гроб.
От второй термитной башня трещину дала,Мелкими осколками поранила меня.
В а с и л и й (подхватывает).
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить.В танковой бригаде не приходится тужить…
А третья болванка попала в бензобак,Из танка-то я вылез, только сам не знаю как.
Башенный с радистом бинтовали раны мне,А моя машина догорала в стороне.
Спрашивают после: как остался цел?Почему ты вместе с танком не сгорел?
Вы меня простите, я им говорю,В следующей атаке обязательно сгорю.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить.В танковой бригаде не приходится тужить.
Пауза.
П е ч н и к о в. Да… Невеселая песенка. Образца сорок первого года.
В и к т о р (смотрит на Майку). Такое ощущение, что не хватает последнего куплета, чего-то мажорного…
В а с и л и й (берет запись Виктора, рвет ее). Езжайте лучше грибы собирать. Майка, ты его на плотину своди. Помнишь, где я фуражку потерял?
Входит Л е в у ш к а, высокий, очень худой человек, в очках, в черном клеенчатом плаще.
Л е в у ш к а. Здравствуйте, Маечка.
М а й к а. Оказывается, и вы сюда заглядываете? Ай-ай-ай! Витя, знакомься. Лев Семенович Халецкий — фронтовой друг дяди Васи. Нехорошо, Левушка. Мама вас ждет, а вы…
Л е в у ш к а. Я обещал ей раздобыть одну книжку…
Майка иронически улыбается.
(Краснея.) Я действительно обещал ей книгу.
М а й к а. Левушка, не оправдывайтесь, я вам верю. (Клаве.) Сделай пару бутербродов. Вася, заплатишь?
В а с и л и й. Бери.
М а й к а (подходит к Печникову). Вы директор заповедника?
П е ч н и к о в. Пока да.
М а й к а. Скучаете в Березовке?
П е ч н и к о в. Пока нет.
М а й к а. Поехали за грибами?!
П е ч н и к о в. Некогда. В область еду.
М а й к а. Чего вы там ночью не видели?
П е ч н и к о в. Ругаться надо.
М а й к а. Ну это, конечно, развлечение. Витя, возьми бутерброды. Вася, едешь?
В а с и л и й. Нет.
М а й к а. Смотри. За все последствия будешь отвечать ты. Я еду с мужчиной…
В и к т о р. Майя, что ты говоришь?
М а й к а. С мужчиной вдвоем в лес, да еще ночью.
В а с и л и й. Ну и прекрасно!
М а й к а. Ой, Вася, тебе совершенно наплевать на мою честь. Маме скажи, что уехала с компанией. (Виктору.) Идем, Витенька.
В и к т о р берет бутерброды, уходит вслед за М а й к о й.
Л е в у ш к а. Эх, Клавочка, Клавочка… Место у вас такое… Заходишь выпить кружку пива, а чувствуешь себя пропащим человеком. Нехорошо, если откроется дверь и войдет кто-нибудь из моих учеников.
К л а в а. Бывает, заходят.
Л е в у ш к а. Смешные ребята, не терпится стать взрослыми.
В а с и л и й. Им выпить не терпится.
Л е в у ш к а. Пройдет. По существу они славный народ и вырастут хорошими людьми.
В а с и л и й. Толкуй, толкуй… Вырастут твои «славные ребята»… подхалимами и хапугами.
Л е в у ш к а. Эх, Клавочка, Клавочка. Видели бы вы его на фронте. Вся дивизия была влюблена в это чучело. А теперь послушать — уши вянут. Философ!
П е ч н и к о в. Буфетная философия!
В а с и л и й. Ладно, Левка, побереги манную кашу для своих пацанов. Мне под водку другую закуску надо. А тебе, Печников, я вот что скажу. Мне правду по ночам искать не надо. Никто с меня отчетов не требует, да и я ни с кого ничего не спрашиваю.
П е ч н и к о в (встал). Где этот проклятый драндулет? (Клаве.) Еще две порции сосисок.
