тебя люблю, прости меня пожалуйста.
— Да ладно, — я тоже обнял девушку, и похлопал её по спине, — с кем не бывает, я тебя прощаю, — не стал я строить из себя обиженку, — и да, на счет злополучной деревни, скоро туда наведаются мои ребятки, и уведут от туда всех жителей.
— В Поебушки? — перестав плакать, со злостью в голосе спросила мать.
— Ага, в них.
— Ты же не будешь против, если я поеду с ними, мне там долги раздать надо?
— Э-э, нет, — растеряно ответил я, — а как же твои младшие дети?
— Побудут с бабушкой, они и сейчас с ней, Сиргус помог мне найти твою сестру, ещё раз, спасибо тебе, Лео, за всё спасибо, я уже думала, что сделаю с собой что-нибудь, если заберут Лоха.
— Лоха? Кхе, кхе. — я аж закашлялся, от услышанного.
— Да, Лоха, я так назвала твоего младшего брата.
— Мам, если честно, давать детям имена, это не твоё, вот прям вообще не твоё. Давай мы с бабушкой другое имя ему придумаем.
— А чем тебе не нравиться имя Лох, это достаточно распространённое имя в империи? — обижено спросила мать.
— Я просто не хочу, однажды услышать: "Эй, Лео, а где твой брат Лох?".
— Ну не знаю, давай обсудим это с твоей бабушкой, кстати она дала твоей сестре имя Ника, когда я предлагала назвать её Сука.
— Не, не, имя Ника мне кажется лучше звучит и больше подходит моей сестре.
Мы весь вечер проговорили, мать рассказывала о своей жизни и об отце, как они сбегали, как скрывались и как оказались без денег в Поебушках. Рассказывала она и про нашу жизнь в самих Поебушках, и говорила о том, как мечтала вернутся в деревню, не бесправной бедной замухрышкой, а магиней из древнего рода и с вооруженными бойцами рода, и что теперь, уже скоро, её мечта осуществиться. Я смотрел как эта красивая, милая девушка строит кровожадные планы, и думал: "Пиздец Поебушкам". Я конечно же рассказал ей, как сильно мне помог Борх, и что я надеюсь видеть его в числе своих ближников, мать согласилась с этим, сказала, что он из числа людей, которые хорошо к нам относились в деревне.
А на утро я встретил в коридоре Джессику Альба, вернее девушку сильно похожую на эту актрису. Я так и застыл с открытым ртом.
— Ну как? Нравиться? — с улыбкой спросила она, голосом Киры.
— Ага, — только и смог вымолвить я, глупо кивая, — ты теперь совсем не приметная, — с сарказмом добавил я, — да глядя на тебя теперь, мужики слюной захлебнуться, это так ты не хотела проблем с внешностью?
— Ну мы немного увлеклись, да и поправил он мне черты лица совсем немного.
И да, это действительно так, казалось изменил немного разрез глаз, размер губ, ещё что-то, и передо мной стоит вроде та же Кира, но намного привлекательнее.
— Писец дохтору, ему теперь прохода не дадут.
— Уже, — улыбнулась Кира.
— Что уже?
— Он сейчас твоей бабушке подтяжку лица делает, а к нему уже собирается очередь.
— Надо этот бардак заканчивать, у нас есть увечные люди, а они тут салон красоты открыли, — возмущался я сбегая на первый этаж.
А после обеда к нам потёк ручей переселенцев с баронского города, вереница телег заполненных баулами и тюками протянулась от стены до леса, рядом с телегами шли люди всех возрастов, тоже гружённые разным скарбом, можно было наблюдать со стены, как угрюмые лица людей начинают меняться при виде стены, пусть пока не достаточно высокой, но каменной, скорбные лица разглаживаются, а из глаз уходит обречённость, заменяясь робкой надеждой. Ну да их можно понять, в этом мире без высоких стен жить не принято, а их согнали с безопасного места и повели куда-то в неизвестность.
Ко мне подошёл Оркус:
— Господин, нужно в подземелье расширить и укрепить несколько сводов тоннелей.
— Это понятно, — вздохнул я, — а стена?
— Продолжим по позже, — тоже вздохнул Оркус.
Так я снова принялся за работу, и практически не вылазил из подземелья, расширяя и укрепляя своды отнорков, и пробивая проходы между ними, там же ел и спал. Обещание самому себе я выполнил, по поводу прокачки телосложения:
— Ну ты, мохнатка, это всё, на что ты способна? Ай сука! Почему так слабо? Бьешь как девчонка. Ох, блять!
— Я и есть девчонка, — ответила мне запыхавшаяся Пиз.
А ночью, перед сном, лежа на циновке в одном из отнорков, я смотрел на свой кулак покрытый песком, и тихо шептал: "Ну давай, ну же, ещё чуть-чуть. Да!" — воскликнул я, когда на кулаке появился небольшой бугорок из песка. Вытерев кровь под носом, я разлегся на циновке, счастливо улыбаясь.
Глава 48
Чтобы ускорить работы в тоннелях, я попросил Гора, чтобы он взял меня за талию и подносил к нужному участку, работа таким образом действительно ускорилась, но негоже командиру боевого отряда на строительстве прохлаждаться, когда сверху творятся такие дела, и он сказав: "Ща всё будет", — куда-то убежал. Вернулся он с каким-то заросшим мужиком примерно своей комплекции, только этот был поуже и выше Гора.
— Вот, господин, он вам будет помогать в вашем деле, — радостно сказал Гор.
— М-да, — я скептически оглядел мужика высотой больше двух метров, — ну ладно, пойдет, как зовут?
— Меня зовут Грут, господин.
— Не, не, не правильно, ты должен говорить: "Я есть Грут".
— Э-э-э, я есть Грут, — пробасил великан.
Ну а мне стало стыдно, и я даже покраснел, сам не любил самодуров начальников, и дедов в армии, которые развлекались унижая других. Не подумавши пошутил, а получилось заставляю взрослого мужика, нести какую-то ахинею, и я постарался исправиться:
— Извини, Грут, я пошутил, не надо так говорить, это фраза из одной легенды, которую я когда-то слышал.
— Расскажите? — оживился Грут.
— Ну, может быть потом, а сейчас давай я объясню тебе, в чём будет заключаться твоя задача.
Грут всё понял, и мы преступили к работе, каждый раз что-то меняя в алгоритме действий, оставляя лучшее, тем самым повышая продуктивность. С моими развитыми умениями, мне не приходилось черпать ладошками каждый ком земли, я контролировал радиус и глубину воздействие рыхления, и когда я прикладывал руку к нужному участку тоннеля, земля вокруг просто осыпалась, и её быстро грузили в корзины и уносили, а сделав участок тоннеля нужной формы и размера, я переходил к укреплению сводов, и как и с рыхлением, мне уже не нужно было трогать каждый квадратный сантиметр поверхности, я воздействовал на участок примерно метрового диаметра, поэтому работа продвигалась очень
