еще более жесткая и противная на вкус.
А еще, праздничный стол был представлен несколькими знакомыми овощами, вроде тех что нам уже давали в Храме. Но мне больше понравилось блюдо, чем-то напоминающее маринованную редьку, — едренейшая штука, даже вышибавшая слезу из глаз. …Если ее провертеть в мясорубке, да щедро перчиком посыпать — закусь будет что надо!
…Почему-то в Храме нас таким деликатесом не кормили, да и Фаршаад, как я заметил, от него демонстративно нос воротил. А вот местные бедняки лопали с большим удовольствием, хотя запашочек и впрямь, блюдо распространяло весьма резкий. …Надо кстати будет завтра отловить какого-нибудь «редькодела», — купить у него семян-корней, и расспросить как выращивают и готовят.
…И да, горох тут был хорош! Крупный, спелый, сочный, сладкий… Наверно нынче время урожайное, потому что грызли его буквально все. И вся площадь была засыпана половинками вскрытых стручков.
Я сразу заначил несколько горстей — попробуем высадить у себя, а то наш по сравнению с этим мелковат и суховат.
А вот пива не было. И вина — тоже. Видать для местных это слишком большая роскошь. И пусть народу это вроде бы и не мешало веселиться, мне явно чего-то этакого не хватало. …Может даже просто ощущения тяжелой кружки в руке, из которой можно время от времени глубокомысленно прихлебывать, чувствуя что занят важным делом.
Да и на разговор вытащить кого-нибудь, так было бы намного проще. А то эти бегают вокруг кругами со своими листьями, лопают сами и угощают друг дружку. Никакой солидности. Небось с полными кружками, так не побегаешь.
Но тут вдруг, по непонятной для меня причине, все перестали бегать, расчистили центр площади, начались пляски. Местные сбились в несколько хороводов, один внутри другого. И под ритм, выбиваемым на полом стволе дерева, начали накручивать обороты, что-то радостно подпевая-повизгивая, и меняя направление по малопонятной мне команде.
Кое-кто из наших молодых тоже полез в хоровод. Причем, по странной причине, заняли места поближе к девушкам, с легкостью оттеснив от них местных мелковатых пареньков.
…Не, я их понимаю — дело молодое. Но мне вот тутошние девицы как-то не глянулись. Тут либо до двенадцати еще личико свеженькое и тельце не согнутое тяжкой работой, но, на мой взгляд, это ведь малолетка, которой еще в куклы играть. А чуть постарше — глянь, а она уже старуха, с сожженным солнцем лицом, впавшими голодными глазами, и десятком отпрысков вокруг. …Впрочем. Я уже старенький. А у молодых гормоны гуляют… Кстати, не впарить ли Догоситааку, байку про гормоны? Если он и про них что-то знает, то уж точно, без другого попаданца дело не обошлось!
…Пока гуляли, быстро опустилась ночь. И я уже было подумывал что пора идти спать, как вдруг выяснилось что культурная программа еще далеко не исчерпана. Впереди были сказки!
И тут я понял, что день пройдет не зря!
Тусклый костерок посреди площади, только чтобы осветить лицо рассказчика. Огромные звезды в южном небе сверкают с небес. И глаза рассевшейся вокруг толпы, подобно звездам, так же, почти не мигая, следящие за рассказчиком.
Нет, все-таки Фаршаад — не просто разбойник, отправленный вымогать у населения оброк. Он, действительно, Жрец! Его, вроде бы негромкий голос, был однако удивительно выразительным и сочным, и держал в напряжении толпу народа не протяжении часов трех.
Сначала, был уже довольно хорошо знакомый мне «Сказ про Икаоитииоо». Про то, как он спустился с неба по Великой Горе, и свел за собой оттуда все народы мира. …Да-да, именно так. Не персонально аиотееков, а именно все народы мира.
Честно сказать, это была самая длинная версия приключений данного былинного героя, которую я когда-либо слышал. Оказалось, что до того как перейти Мост между материками, он немало побродил и на нашей сторонке, натворив там немало подвигов. Несколько раз я даже вроде как замечал географические сходства… Но, в конце концов, горы — они и есть горы, как впрочем реки или степи. А я не настолько хорошо знал собственный континент, чтобы точно знать что где-то там еще нет подобных же гор, рек, или степей.
Но зато, чуть ли не на каждом шагу, Икаоитииоо, одаривал людей чем-нибудь хорошим. И первую зверушку приручил именно он. И первый горшок для людей слепил тоже он, и нож догадался отлить прямо из неизвестно откуда взявшейся бронзы. С помощью ножа, как-то умудрился смастрячить топор, …ну а там уж дело пошло вовсю, — копье, мотыга, дом, лодка…
И давая каждый новый предмет, он в довесок снабжал его каким-нибудь нравоучением или моралью. Причем, как я понял, не скупился на запреты. Иногда, на мой взгляд довольно глупые.
Нет, я допустим понимаю, что дав людям горшки, он запретил им есть сырое мясо! Вареное-жаренное — оно и помягче и посытнее, и заразу лишнюю не подцепишь. Но вот этот запрет убивать на расстоянии, который он судя по повествованию повторял довольно часто…
…Не, если этот Икаоитииоо, и впрямь был попаданцем, то ему определенно стоило бы рожу начистить! Чем ему спрашивается помешали обычные луки и дротики?
Если это был неуемный приступ пацифизма, то ведь глупо, будто с помощью копья, топора или дубины, местные ребята меньше друг друга накромсают. Тут даже скорее наоборот. В ближнем бою у проигравшей стороны почти не остается никаких шансов.
В ближнем бою кровь кипит, вояки звереют, и о пощаде никто, может, и не думает. А так, покидали друг в дружку дротики-стрелы. Пара-тройка раненных начала кататься по земле, да орать от боли, есть повод сдать назад и подумать лишний раз — оно тебе надо?
Или он так прогресс хотел остановить? А смысл? Тыщей лет раньше, тыщей позже, но он все равно придет, хочешь ты этого или нет.
Впрочем, теперь можно только догадываться чего добивался этот мужик со странным именем, и был ли он вообще, или это стандартная выдумка дикарей, пытающихся хоть как-то объяснить себе картину мира.
…А вот когда Икаоитииоо, наконец слинял на эти земли уведя с собой кучу народа. …Когда он дошел до этой Реки, и построил тут храм имени себя…
Вот тут в рассказе Фаршаада, дошла очередь и до нас. Ибо мы, помимо всего прочего,
