карандашом. Вилина была категорически против, чтобы я ставила чернильницу на ее белоснежную скатерть. Просидели мы допоздна. Беседа получилась весьма содержательной и интересной. Зато я прояснила для себя информацию про права аристократов-простолюдинов и про статус деревни.
Вопрос про арровых ведьм, я оставила напоследок, ведь об том мне обещала рассказать Вилина. И мне даже спрашивать не пришлось, когда мы остались на кухне одни, она сама начала этот разговор.
– Я тебе обещала рассказать, откуда ведьмы арровы берутся… еще интересно?
– Да, Вилина, очень. Ты сказала, что это вдовы…
– Да, – вздохнула Вилина, – знаешь, каждая женщина любит по разному. Некоторые, как Сайка наша, любят так, кто готовы жизнь отдать за любимого. И не жалеть об этом. Кто-то, как наша Нана, любит такой светлой и чистой любовью, что даже потом она как огонечек светит для тебя всю твою вдовью жизнь. А бывают такие… как наша Дайра… Они любят неистово, безудержно, они живут только рядом с любимым, дышать без него не могут, и умирают вместе с ним. Она ведь рассказывала тебе свою историю?
– Да, – согласилась я, – она сказала, что ее спас его сиятельство…
– Спас, – кивнула Вилина, – и привез сюда, к Гририху. А она здесь таять стала… постепенно. Бледнела, худела, на тень свою похожа стала… Не держится душа у таких женщин в этом мире. Тянет ее к мертвому-то. Тянет так, что жизнь не мила становится.
Вилина замолчала, с ожесточением скребя сковородку. А я чувствовала, что для нее эта тема очень болезненна и тоже молча ждала продолжения.
– И если Дар у вдовы сильный, начинает он ей помогать, с мертвым связывать. Иногда вдова просто умирает. Но чаще перерождается и ведьмой арровой становится. Полуживой и полумертвой. Одной ногой они в этом мире стоят, другой – в Том. И если заглянуть ей в глаза, то можно увидеть, что смерть через них в наш мир смотрит.
– Но Дайра же не стала ведьмой…
– Нет, не стала, – улыбнулась Вилина, – ты же заметила, что у нас почти все вдовы с Даром? Умеет мой Гририх таким помогать… я ведь тоже, Малла, почти пропала. Если бы не Грайя, быть бы мне ведьмой арровой… и много тут нас таких. Его сиятельство всегда сюда самых проблемных везет. Но за все время, пока Гририх комендантом, только Грайю и не смог вытащить… и то не его вина это. Он тогда только-только в поселение приехал. Не знал еще ничего толком.
– А чья?
– Ведьм арровых. Их в каждом вдовьем поселении много, кроме нашего. И когда вдова с сильным Даром появляется, начинают они осторожно ее к гиблому пути подталкивать. Меня сначала не сюда определили. И сны мне сниться стали, будто бы я, как раньше с Янушем живу. Каждый день, Малла. Я начала сон и явь путать. Не понимала, где настоящая жизнь, а где колдовство аррово. А ведьмы каждую ночь в кокон снов меня закутывали… А потом Грайя меня увидела. Мы с одной деревни, только она раньше овдовела. Она меня тайком из того поселения увезла сюда, к Гририху. А пока он меня вытаскивал, поняли мы, что друг без друга не можем уже…
Вилина рассказывала, а я с каждым словом чувствовала как леденеют от ужаса руки. Три арровы ведьмы, кокон, моя странная забывчивость… где правда-то?
Глава 38
После разговора с Вилиной, не получилось даже позаниматься с господином Гририхом. Я не могла сосредоточиться. В голову безостановочно крутились арровы ведьмы со своим коконом, и слова госпожи Гририх о наведенных снах.
И вернувшись в свою камеру, в сопровождении коменданта, я хотела подумать над этим вопросом. Но не тут-то было. Стоило мне остаться одной, еще даже шаги господина Гририха не стихли, как в окно кто-то зашептал:
– Малла… Добрый вечер… Простите, я могу с вами поговорить?
Кто это такой, интересно? Голос незнакомый. Мужской. Да еще и на вы…
– Кто вы? – нахмурилась я. У меня и так уже каша в голове со всеми этими событиями. Разобраться надо, что и где правда.
– Это Варн… купец.
– Варн? – удивилась я. А этому-то что от меня нужно?
– Да, – Варн вздохнул, – Малла, я к вам с просьбой. Салина меня сегодня за подарок благодарила, да только не я его сделал. Но я решил, что выкуплю у вас этот мех за любые деньги. Если ты, конечно, мне его продашь. Или куплю тебе точно такой же… пожалуйста.
Тьфу, ты. Кошмар меня подери! Да, пусть забирает эту шкуру. Она даром мне не нужна. У меня тут проблемы посерьезнее. Договорились мы на десять грот, сколько шкура и стоила. Я и от денег отказаться хотела, но поняла, что прав Варн. А то получится, что не он, а я Салине подарок сделала. А вот кто ее тогда мне подарил?
Довольный Варн ушел, а я прилегла на кровать и, наконец-то, смогла попытаться проанализировать то, что узнала.
Перво-наперво, ведьмы. Очень уж не хочется мне становиться ею. А вдруг кокон этот сны мне наводит? Я ведь на самом деле, как узнала про беременность на прошлой неделе, так постоянно про Орландо думать начала. Скучала даже по зайке-алкоголику. Так где правда-то? Может я и не беременна вовсе? Я пыталась вспомнить, были или нет критические дни, но так и не смогла. Я даже не знаю, чем здесь в Гвенаре женщины в таких случаях пользуются. Значит не были? Или меня заставили забыть? Нет, вряд ли…
И, вообще, почему-то уверена я, что в этом мне ведьмы не соврали. И в том, что детей забирают – тоже. Салина же подтвердила. И, возможно, меня озарило, в этом и есть разгадка молчания ведьм о том, что будет потом. Потом я стану такой же, как они.
О! я даже села на постели от неожиданного озарения! Возможно у ведьм не получается сделать меня арровой ведьмой. Потому что они не знают, что мой зайка-алкоголик вовсе не умер? Он жив-здоров и прекрасно себя чувствует. Еще бы. Жена перестала пилить и требовать перестать пить. И, вообще, у него теперь железный аргумент для алкоголизма есть – женушка любименькая исчезла, испарилась, будто бы ее и не было. И теперь оплакивает он судьбу свою горькую, водкой заливает. Тьфу… кошмар меня подери! Да на кой ляд он мне сдался? Не получится у ведьм своей меня сделать. Совершенно точно не получится.
А еще согласно указу его величества, у колхозниц теперь особый статус. Мы больше не изгои общества, можем носить особую одежду –
