С детства великий князь, столичный житель, любил проводить время в деревне, на приволье. Пребывание на природе вдохновляло его на создание новых стихов, давало душевные силы, умиротворяло. Еще в детстве он очень любил отдыхать летом в Крыму, в отцовском имении Ореанда. Недалеко от него – знаменитая Ливадия, куда год за годом приезжала на лето царская семья и куда он мальчишкой частенько ездил играть с кузенами. Но в августе 1881 года в Ореанде случился большой пожар и от красивейшего имения остались одни лишь руины. Побывав здесь взрослым человеком, в начале XX века, Константин Константинович с грустью почувствовал, как его охватили воспоминания далекого уже детства:
Я посетил родное пепелище —Разрушенный родительский очаг,Моей минувшей юности жилище,Где каждый мне напоминает шагО днях, когда, душой светлей и чище,Вкусив впервые высшее из благ,Поэзии святого вдохновеньяЯ пережил блаженные мгновенья.Тогда еще был цел наш милый дом.Широкий сад разросся благовонныйСредь диких скал на берегу морском;Под портиком фонтан неугомонныйВо мраморный стремился водоем,Прохладой в зной лаская полуденный,И виноград, виясь между колонн,Как занавескою, скрывал балкон.А ныне я брожу среди развалин:Обрушился балкон; фонтан разбит;Обломками пол каменный завален;Цветы пробились между звонких плит;Глицинией, беспомощно печален,Зарос колонн развенчанный гранит;И мирт, и лавр, и кипарис угрюмыйВечнозеленою объяты думой.Побеги роз мне преградили путь…Нахлынули гурьбой воспоминаньяИ тихой грустью взволновали грудь.Но этот край так полн очарованья,И суждено природе здесь вдохнутьТак много прелести в свои созданья,Что перед этой дивною красойСмирился я плененною душой.
И все же ему хотелось уединения, трудно достижимого в столице. Стремился приобщить к деревенской жизни великий князь и своих детей. В начале лета 1901 года, размышляя о том, как лучше организовать семейный отдых, Константин Константинович пригласил в Мраморный дворец как раз приехавшего в столицу знакомого – калужского губернатора А. А. Офросимова, чья семья состояла в дальнем родстве с Пушкиными: один из братьев Павлищевых был женат на родной сестре поэта Ольге Сергеевне, а другой – на тетке А. А. Офросимова. Великий князь подробно расспрашивал гостя о привлекшем его внимание сельском уголке – селе Прыски, приютившемся на левом берегу реки Жиздры, недалеко от знаменитой Оптиной пустыни.
Ему очень хотелось провести лето с близкими и родными людьми в этом овеянном легендами месте. Еще в XV веке в Оптиной был основан Свято-Введенский монастырь. До XVIII века материальное его состояние оставалось тяжелым, но впоследствии обстановка изменилась. Со всех сторон России сюда стали поступать многочисленные пожертвования; монахи монастыря приобрели угодья, мельницу, обустроили каменные здания. В 1821 году в монастыре был основан скит. Тогда же вокруг него было запрещено рубить лес, «дабы навсегда он был закрытым». В скиту селились «пустынники» – люди, проведшие многие годы в совершенном уединении. Из разных концов огромной страны к монастырю потянулись страждущие такой жизни. Постепенно Оптина пустынь стала одним из духовных центров России.
С Оптиной пустынью связаны многие великие произведения русской литературы. Здесь происходит действие повести Л. Н. Толстого «Отец Сергий». Ф. М. Достоевский приехал в Оптину пустынь сразу после тяжелой личной драмы – смерти сына в 1877 году. Он прожил в скиту недолго, но многие впечатления этой поездки отразились в романе «Братья Карамазовы». Прототипом старца Зосимы стал реальный старец – Амвросий, живший в то время в скиту. У Толстого же с Оптиной пустынью образовалась особая связь: его родная сестра М. Н. Толстая была настоятельницей основанного Амвросием женского монастыря. Останавливался в этих местах и Н. В. Гоголь…
Наконец договоренность о проживании в имении великокняжеской семьи была достигнута, и Константин Константинович вместе с домочадцами отправился в путь. Здесь он с женой и детьми провел полтора летних месяца.
Владельцем имения Прыски был выпускник Александровского лицея, петрашевец Н. С. Кашкин. Великому князю удалось переговорить с ним о многом. Особенно же его поразила одна история о прошлом Оптиной пустыни. Согласно старинной легенде, в середине XV века в этих местах, в дремучих лесах, промышляла шайка разбойников, которую возглавлял атаман Опта. Но, видимо, наступил момент, когда ему стало стыдно за свою неправедную жизнь, Опта раскаялся и удалился на отшельническое поселение. Именно в его честь и стал называться Оптиной пустынью возникший здесь впоследствии монастырь.
Но как знать, раскаялись ли все подручные знаменитого когда-то атамана? Возможно, кого-то из них и не устроила жизнь праведника, и разбойничий дух продолжал витать над святым местом, сея смуту в душах потомков. По крайней мере, именно здесь с приехавшим отдохнуть на природе великим князем Константином Константиновичем едва не случилось большое несчастье. В один из дней, когда, казалось бы, вокруг царил мир и покой, калужский губернатор получил экстренное сообщение. Исправник доложил ему, что услышал от священника, будто на исповеди один из паломников, «человек издалека, расслабленный умом и физически», признался, что собирается убить великого князя.
Губернатор тут же рассказал об услышанном Константину Константиновичу и предложил установить за домом, где отдыхала его семья, круглосуточное наблюдение. Внимательно выслушав А. А. Офросимова, великий князь тяжело вздохнул и сказал: «Александр Александрович, я вам вполне доверяю – поступайте, как найдете нужным. Я доволен, что тот паломник по вашей доброте не пострадал и был отпущен с миром, но мне глубоко прискорбно, что все это вышло из сказанного на духу. – И, помолчав, добавил: – Как мог священник выдать сказанное ему на исповеди?»
Как человек глубоко верующий, он был не столько напуган грозившей ему опасностью, которая могла обернуться гибелью, сколько потрясен нарушением тайны исповеди. Настоящей бедой он считал именно это.
Во всем остальном, кроме этого неприятного случая, жизнь в Прысках протекала мирно, спокойно. Но все же великому князю хотелось иметь в российской глубинке собственный дом – большой, красивый, добротный. Найти подходящее имение он поручил своему управляющему П. Е. Кеппену. После многих поисков и переговоров с хозяевами внимание Кеппена привлекла усадьба Осташёво Волоколамского уезда Московской губернии. Она тоже имела свою нелегкую историю: в начале XIX века принадлежала Н. Н. Муравьеву, три сына которого стали декабристами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
