Не менее таинственным был акведук. Вдоль всей зоны «В» бежал замкнутый и словно выполненный из оникса желоб с угловатыми кранами через каждые пятьдесят метров. Если он подставлял под краны любую емкость, то начинала течь чистая вода. Когда же он попытался вставить в кран палец, оказалось, что отверстия там нет. Словно вода просачивалась через какую-то проницаемую каменную пробку.
До сих пор его все еще поражал тот факт, как много уцелело в этом сверхстаром городе. Археологи после исследования артефактов и скелетов пришли к выводу, что разумные существа исчезли на планете более миллиона лет назад, даже может пять-шесть миллионов. Он хотя и был археологом-любителем, научился оценивать воздействие времени. Копи на равнине были невероятно древними, а внутренние стены города свидетельствовали, что лабиринт относится к тем же старым временам, что и копи.
И все-таки большая часть города оказалась нетронутой временем. Возможно, частично этому способствовал сухой климат — тут никогда не было ураганов, ни разу не шел дождь. Песок не собирался даже на незащищенных улицах города. И Мюллер знал, почему. Спрятанные насосы поддерживали все в идеальном состоянии, всасывая любую грязь. Он собрал несколько горстей земли с огородов и разбросал их. Пару минут спустя они исчезли в щелях, которые приоткрылись у основания зданий и тут же закрылись.
Скорее всего под городом протянулась сеть неведомой машинерии — неуничтожаемые консервационные устройства, противостоящие воздействию времени. У Мюллера не было подходящего оборудования, чтобы разломать мостовую, твердость которой не могло преодолеть ничто. Самодельными инструментами он начал копать в городе, надеясь таким образом добраться до этих подземелий, но, хотя выкопал яму глубиной в три метра, а вторую еще глубже, он не обнаружил ничего, кроме почвы. Какая-то аппаратура обеспечивала функционирование видеокамер; улицы оставались чистыми, стены не крошились, и всегда были в готовности смертоносные ловушки.
Что за раса могла выстроить город? Еще труднее было вообразить себе, что эти существа вымерли. Если предположить, что останки принадлежали строителям города — город создавали гуманоидные существа полутораметрового роста, с очень длинными пальцами и ногами с двумя суставами. Но следов такой расы не было на других планетах Галактики. Или же, что тоже возможно, они попросту не совершали звездных полетов, развились и погибли здесь.
Кроме города ничто на планете не свидетельствовало о том, что некогда она была населена Может быть, за прошедшие века остальные города исчезли с поверхности Лемноса и сохранился лишь этот. Или он так и был единственным городом на Лемносе. Теперь ничто не указывало на существование других населенных пунктов. Концепция лабиринта свидетельствовала, что в последние времена это племя заперлось в своей твердыне, чтобы спастись от грозного неприятеля. Но Мюллер думал, что это только домысел. Несмотря на все, он не мог избавиться от впечатления, что лабиринт появился вследствие какой-то ошибки в развитии цивилизации, а не из-за внешней угрозы.
Или же сюда вторглись некогда чужаки, для которых преодоление лабиринта не представляло никаких сложностей и перебили всех жителей города, после чего очищающие механизмы убрали кости? Проверить это было невозможно. Вступая в город, он нашел его тихим и мертвым. Лишь животные населяли его. Мюллер насчитал примерно двадцать видов млекопитающих. Травоядные животные паслись в городских садах, плотоядные нападали на них, экологическое равновесие было идеальным. Этот город напоминал ему Вавилон пророка Исайи: «Но будут скрываться там звери, и наполнятся их дома драконами. И будут совы гнездиться в домах его, и сирены в дворцах роскошных».
Теперь этот город принадлежал Мюллеру безраздельно до конца его жизни.
До него завладеть им пытались не только люди Земли. В зонах лежало по меньшей мере двадцать скелетов людей. Три человека добрались даже до зоны «D». Но он очень удивился, когда увидел кости неведомого происхождения. В зонах «X» и «G» он нашел скелеты крупных, напоминающих драконов созданий, даже остатки космических скафандров. Ближе к центру лабиринта лежало множество останков существ какого-то иного вида, вероятно — человекообразных. Он не пытался прикинуть, как давно прибыли сюда эти создания. Эта галактическая помойка была для Мюллера приятным напоминанием, что здесь он первооткрыватель, так как человечество за свои первые двести лет выхода за пределы Солнечной системы еще не встретило никаких форм живой разумной жизни, кроме гидрян. Одно существование кладбища костей на Лемносе свидетельствовало о наличии, по меньшей мере, двенадцати различных рас. Мюллер гордился тем, что проник в сердце лабиринта.
Несколько первых лет он не удивлялся сохранности останков в лабиринте. Лишь потом он начал наблюдать за механическим безжалостным устранением любого мусора — как пыли, так и костей животных, которые служили ему пищей. Но скелеты визитеров оставались. Почему? В конце концов Мюллер сообразил, что механические мусорщики минуют трупы разумных существ не случайно. Это предостережение: оставь надежду всяк, сюда входящий.
Эти скелеты — один из видов оружия в психологической войне, которую вел с каждым пришельцем дьявольский город. Они должны были напоминать: смерть ждет тебя повсюду. Но каким образом они могли «знать», какие трупы убирать, а какие не трогать?
Сейчас он смотрел на экраны. Следил за суетой крохотных фигурок возле космического корабля.
Пусть только войдут сюда, думал он. Город много лет никого не убивал. Вот он ими и займется. Я — в безопасности.
Он был уверен, что даже если они доберутся до него, то надолго не задержатся. Его болезнь оттолкнет их. Может, им и хватит ловкости преодолеть лабиринт, но им не справиться с тем, что сделало Мюллера мертвым для его сородичей.
— А ну, убирайтесь! — громко произнес он.
Неожиданно услышав ворчание двигателей, он увидел, как площадь пересекает мрачная тень. Значит, они обследуют лабиринт с воздуха Он спрятался. Разумеется, они смогут отыскать его, где бы он ни находился. Экраны скажут им, что в лабиринте живет человек, и они, конечно, постараются наладить с ним связь, еще не зная, он ли это. А потом…
Он окаменел от тоски. Пусть они придут. Он вновь сможет разговаривать с людьми. Забыть об одиночестве. Но он хотел этого лишь минуту. Невольное желание вырваться из одиночества задавила логика: что было бы, если бы он предстал перед ними? Нет! Не приближайтесь! Не подходите!
2
— Там внизу Дик, — сказал Бордман. — Он там, наверняка. Видишь точку на том экране? Единственный живой человек. Это — Мюллер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
