;; — С ним непросто иметь дело. Неужели тебе пришлось его отлупить?
— Если я отвечу на этот вопрос, то в течение следующего, часа мы будем шутить над интерпретациями «пришлось». А я устала и хочу спуститься и лечь спать. Удачного дежурства, — добавила она, удаляясь по скалам.
— Скорее всего оно таким и будет, — ответил Иисус, направляясь следом за ней. — Свет луны помогает, к тому же большая часть поверхности почти лишена растительности. Любой, кто захочет подкрасться к вам с этой стороны, должен быть очень ловким.
, — . Они проскользнули по камням и скрылись из виду; раз или два, пока мы спускались в укромное местечко за большой скалой, я слышал легкое шуршание их шагов; потом все стихло. Мы устроились поудобнее, договорившись, что я буду следить за югом, а Эсме — за севером.
Удивительно, каким бодрым я себя чувствовал. На самом деле я просто хорошенько выспался и выпил крепкий кофе, но ощущал себя отдохнувшим, готовым провести полдня на ногах, несмотря на то что было всего три часа утра.
Понадобилось время, чтобы мои глаза привыкли к незнакомой местности, но никаких затруднений в обнаружении двигавшегося предмета не предвиделось. Сверху земля казалась испещренной темными неровными узорами с полосками лунного света между ними; тени были очень маленькими — половинка луны уже поднялась на востоке, и ее свет заливал холм у нас за спиной. Дальше виднелись длинные ряды песчаных барханов, заполонившие почти все пространство к югу от дороги, и хотя кто-то и мог затаиться в тени, я не видел, как можно добраться до нас, не показавшись на открытых местах. Воздух был наполнен прохладой; я подумал, что здесь должно было быть больше диких зверей, издававших какие-нибудь звуки, но в наше время в таких странах мало крупных животных. Скорее всего беззвучная борьба хищников со своей добычей происходила незаметно вокруг нас, в маленьких темных уголках между скал. Без сомнения, она станет яростнее и, возможно, громче в предрассветные часы и сразу после восхода солнца.
— Кто бы в нас ни стрелял, он не слишком долго был бандитом или же оказался чрезмерно ленивым или бесталанным, — спустя довольно долгое время сказала Эсме шепотом.
— Почему это? — удивился я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно тише.
— Потому что это место в двадцать раз лучше подходит для засады, и оно не так уж далеко. Если бы они чуть-чуть прошли по дороге вперед, то непременно обнаружили бы его. Между тем и этим местом нормальный человек никуда бы не свернул и не остановился.
Любой грузовик или машина, проехавшая там, обязательно проедет и здесь. Либо они засели в первом попавшемся удобном месте и решили не утруждать себя поисками другого, либо оказались слишком глупыми, чтобы снизу, со скал, заметить это место; ведь отсюда. можно обстреливать автомобиль, и он никуда не денется, потому что вокруг дороги дюны. Если вовремя открыть огонь, то сидящие в машине люди не смогут двинуться ни назад, ни вперед. Они будут попросту пригвождены к месту, до тех пор пока пули не найдут свою жертву. Я бы основные силы сосредоточила на дороге, а дозор — хм.., его я бы поставила как раз…
Она умолкла, жестом предложив мне послушать. Что я и сделал, слушая внимательнее, чем когда-либо в жизни, как будто бы мысленно бродя по окружавшим меня скалам и пустыне, стараясь уловить что-нибудь, помимо мягкого шелеста нашего дыхания, легкого похрустывания веток, скрипа кожи, когда Эсме вытаскивала нож из ножен, пробираясь сквозь таинственные тени вниз по холму. Я раздумывал, достать пистолет или не нужно,: но подозревал, что, двигаясь так бесшумно и осторожно, Эсме не скоро достигнет подножия холма, какой бы звук она ни собиралась проверить, а по себе я знал,. что стану нервничать все сильнее и сильнее. Я не хотел, чтобы она застала меня с пистолетом в руках по возвращении, как будто бы я испугался, но и какого-либо другого выхода я не видел. В лучшем случае я больше бы беспокоился, чтобы не подстрелить ее ненароком, чем опознать возможного противника, приблизившегося к нашему посту. Я оставил пистолет на прежнем месте и постарался просто очень тщательно и тихо наблюдать, не появятся ли какие-нибудь при" знаки движения.
Примерно в шестидесяти ярдах впереди и на тридцать ярдов ниже я заметил какое-то движение. Осторожно двинувшись в том направлении и пытаясь держать голову в тени, я пристально смотрел туда, но ничего не увидел. Прошло довольно много времени, и я снова и снова прокручивал в голове разные комбинации, стараясь при этом оставаться ко всему готовым, спокойным и внимательным. Эсме обнаружила кого-то или что-то, ползущее наверх в нашу сторону, и там, внизу, произошла молниеносная, бесшумная, но смертельная схватка. Может быть, где-то на пути к нашему укрытию.
Если Эсме победила, то сейчас она уже ползет по дорожке из теней к тому самому месту, которое выбрала как наиболее подходящее для основной засады, возможно, надеясь, что силы будут небольшие, один или два человека, так что она сможет справиться с ними сама; если же врагов будет больше, она это увидит, уползет обратно, сообщит остальным и вернется с оружием. Несомненно, она собиралась потратить на это некоторое время — в случае, если она выиграла.
Если же она проиграла… Я передвинул пистолет поближе, осторожно, не отрывая глаз от склона холма, изучая его как можно пристальнее и держа руку все время у пистолета, на бедре. Теперь я мог быстро вытащить его, я знал, где находится предохранитель, и был уверен, что сумею дотянуться — как только замечу малейшее движение — и выстрелить, как только удостоверюсь, что это не Эсме. Я думал, что любой, кто ее одолеет, несмотря на преимущество неожиданного нападения, наверное, доберется и до меня, но крик и выстрел могли оказать неоценимую услугу тем, кто остался внизу.
Я припал к земле, медленно меняя положение, чтобы не заснуть, продолжая наблюдение, готовый мгновенно отметить все, что может служить признаком начала военных действий. Склоны холма были неподвижны и безмолвны. Тени покрыты темной дымкой; в них тускло отсвечивали трава, гигантский цереус или белесая скала; казалось, они двигаются туда-сюда, держа меня в состоянии нервного напряжения. Яркие пятна, целиком освещенные лунным светом, отвлекали и искушали, позволяя отдохнуть глазам; однако, если поддаться соблазну, через некоторое время они, казалось, уплывали из полумрака, и вместо тускло освещенного, заросшего мелким кустарником скалистого отрога холма вы обнаруживаете, что смотрите на непонятную бесформенную игру света и тени, которая не имела особого смысла и не могла быть достаточно быстро трансформирована в реальные понятия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
