Поэтому, увидев ее стоящей среди людей, в которых летели пули, он не мог думать. Не мог пошевелиться. Он замер от ужаса. Только на секунду, потом он поднялся. Обрел голос.
— Мия! Кто-нибудь, уведите Мию! — отчаянно закричал он, наблюдая, как она разворачивается и бежит к сцене.
Она с легкостью уклонялась от каждого из его братьев, ею двигало отчаяние. Он наблюдал, как Гейдж, наконец, схватил ее. Никогда еще Булл не был так счастлив видеть Мию в объятиях другого мужчины, как в тот момент. Его ужас переместился на Лекси. Его девочка стояла на гребаной сцене. Каждая часть его кричала, что он должен быть рядом, защищать своих девочек. Вихрь мыслей немного улегся, когда Киллиан прикрыл Лекси.
Удостоверившись в их относительной безопасности, он пришел в движение, вытащил пистолет и начал стрелять. Даже не удосужившись пригнуться. Ублюдки все равно уезжали. Ему показалось, что он попал в последнего беглеца, но полной уверенности не было. Как только опасность миновала, он не бросился в погоню, как некоторые из братьев. Он помчался к своим девочкам. Попытался проглотить горький страх, отравлявший каждый дюйм его тела. Когда он, наконец, добрался до Мии, и она стала бороться с ним, как банши, Булл немного расслабился. Она сопротивлялась, кричала, дралась. Значит, была жива. Как только он изучил каждый дюйм ее великолепного тела, чтобы убедиться, что она не пострадала, то почувствовал, что может сделать вдох.
— Пусти меня к дочери, — потребовала она неузнаваемым голосом, полным ужаса. Он вздрогнул и ощутил тот же ужас при мысли о Лекси. Его взгляд упал на девушку, поднимающуюся со сцены с помощью Киллиана.
— Мама! — закричала она и побежала к ним.
Булл отпустил Мию, чтобы она могла обнять дочь. Он с облегчением наблюдал, как невредимая Лекси ответила на объятия. Не в силах удержаться, он коснулся ее золотистой головки и закрыл глаза, вознося благодарность кому-то, что они обе в порядке.
Их взгляды с Мией встретились. Впервые в жизни глаза его женщины были суровыми. При виде этого Булл сдержался от содрогания, попытавшись передать своим взглядом молчаливое извинение, молчаливое признание того, как сильно он любит обоих.
Затем ушел. Потому что ему пришлось. Он должен был наказать мразей, убивших его брата. Стрелявших в две его причины, из-за которых он хотел жить. Не существовать. А жить. Любого, кто пытается погасить этот свет, ждала смерть.
Булл встретил Кейда перед складом, который они зачищали. Или, точнее, этим занимались проспекты.
— Все кончено? — спросил Кейд со стальным блеском в глазах.
Булл кивнул.
— Позаботился обо всех до последнего, — заверил он своего президента. Он получал удовольствие, наблюдая, как жизнь утекает из ублюдков. Огромное удовольствие.
— Мы чисты? — добавил Кейд, одобрительно кивнув.
Булл посмотрел на него. Взгляд, который сказал то, что нужно. Булл ни за что не позволил бы этому нанести удар по клубу.
Кейд кивнул, с усталым видом проводя ладонью по щетинистому подбородку.
У Булла не было времени разбираться со всем этим дерьмом, ему нужно было вернуться к семье. Кейд схватил его за руку.
— Твои девочки хорошо справились сегодня, — сказал он ему.
Булл кивнул.
— Они сильные. Обе. Любят тебя. Любят клуб, — продолжил Кейд.
Булл несколько секунд смотрел на Кейда, и тот его отпустил.
— Спасибо, брат, — пробормотал он.
Булл принял душ перед тем, как пойти к Мии. Не хотел тащить грязь того, что он сделал, в дом, который она создала с Лекси.
При виде Киллиана и Лекси, спящих на диване, он остановился. Бросил все силы на то, чтобы не вышвырнуть парня из дома. Тогда он бы разбудил Лекси. В сознании невольно возникло воспоминание о Киллиане, прикрывающем ее своим телом. Он вынудил себя пройти мимо них.
Все исчезло, когда он, наконец, лег в постель с Мией и обнял ее. Потом все рухнуло, когда он понял, что она делает. Он не винил ее. Ни на гребаную секунду. Черт, он уважал ее за это до чертиков. Ее поступок заставил его любить ее еще больше. Он знал о ее чувствах. Она была паршивой лгуньей и в лучшие времена, и ее глаза не лгали, по крайней мере, когда он был внутри нее. Или когда она смотрела на него с Лекси, думая, что он ничего не замечает. Так что, он понимал. И если ее чувства к нему походили на то, что он испытывал к ней, Булл знал, что они разрывали ее на части. Вот почему он не боролся. Ему хотелось этого до смерти. Хотелось никогда не отпускать ее, пока его самого не заберет Жнец. Никогда не переставать любить ее до самой смерти. Но он не мог. Она защищала свою дочь. Делала то, на что у него не хватило сил. Потому что, несмотря на то, что мудаки, стрелявшие в них, лежали в земле, они нанесли по ним смертельный удар здесь, прямо в постели Мии.
После того, как он занялся с ней любовью, запомнил каждый дюйм ее прекрасного тела, она устроилась в его объятиях. Булл прижал ее к себе. Почувствовав, что она засыпает, он, наконец, пробормотал слова, которые так хотел сказать.
— Люблю тебя, детка, до луны, — сказал он спящей в его объятиях женщине.
Мия
Два месяца спустя
— Мам! — крикнула Лекси снизу лестницы. — Мы уходим!
Я прыгала по коридору, пытаясь надеть туфлю, не сломав себе шею. Я опаздывала. История моей гребаной жизни. Достигнув вершины лестницы, я увидела внизу Лекси и Киллиана. За плечом Киллиана висел футляр с гитарой Лекси.
— Вы же помните лекцию о «не употребляйте наркотики, не пейте алкоголь, иначе будете наказаны до конца своей взрослой жизни», не так ли? — спросила я ее и Киллиана.
Лекси кивнула.
— Азартные игры — это нормально? — уточнила она.
Я кивнула.
— Только если выиграете, — невозмутимо ответила я.
Киллиан слегка усмехнулся. Будучи завсегдатаем нашего дома последние четыре месяца, он был в восторге от нашего юмора. И от нашего серьезного подхода к очередности просмотра фильмов серии «Звездные войны», как он узнал из прошедшего на прошлой неделе киномарафона. Дурачок предложил смотреть по порядку частей. Я никогда не взгляну на него как прежде.
— Позаботься о моем ребенке, Килл, — мягко распорядилась я, покончив с шутками.
Его лицо стало серьезным.
— Как всегда, Мия, — ответил он.
Лекси закатила глаза и замахала руками.
— Эй, слишком заботливая мама и слишком заботливый бойфренд, я здесь! Я вас слышу и все такое. Как насчет того, чтобы перестать говорить о Лекси, будто ее здесь нет, — возмутилась она.
— Ты что-нибудь слышал? — спросила я Киллиана, оглядываясь по сторонам.
Он повторил мои движения.
— Неа.
Лекси раздраженно вздохнула и направилась на выход.
— Люблю тебя! — крикнула я вдогонку.
Она махнула мне. Я была почти уверена, что услышала ее бормотание:
— Да-да, впиши это в завещание.
Киллиан ухмыльнулся мне, затем пошел за ней.
Я старалась не поддаваться знакомому чувству паники, которое охватывало меня каждый раз, когда она выходила из дома. Немного помогало то, что Киллиан был с ней. Когда мы разорвали отношения с «Сынами Тамплиеров» и всеми, кто с ними связан, Киллиан стал единственным исключением. Выбора у меня однозначно не было. Я полностью уверена, что всякие Ромео и Джульетты показались бы мне цветочками, если бы я запретила Лекси видеться с Киллианом, как запретила ей видеться со всеми остальными. Сначала она пришла в бешенство. Нет, точнее в ярость. Это была наша первая ссора. Первый громкий крик «Я ненавижу тебя, мама» и бег за дверь.
— Ты не можешь так поступить! — кричала она. — Нельзя вот так просто вычеркнуть их всех из нашей жизни. Они милые. Гвен милая. Эми милая. Рози милая. Они заботятся о нас, они твои друзья, — почти визжала она.
Я пыталась сохранять спокойствие.
— Они милые, дорогая. Все они хорошие люди. Но то, чем они занимаются, — плохо. Мы не можем находиться с ними рядом. Это опасно. Я не собираюсь рисковать, чтобы что-то или кто-то навредил тебе, — спокойно сказала я.
