— Ты что-то рано, — запыхаясь, заявила я, распахивая дверь, — я ожидала, что ты…
Мой взгляд остановился на женской груди, обтянутой обалденной серебристой футболкой с глубоким вырезом. Во время нашей последней встречи у Клэя не было сисек или офигенной серебристой футболки. Мои глаза поднялись вверх, встретившись с красивыми голубыми глазами, обрамленными искусно нанесенными стрелками. В настоящее время они сосредоточились на мне.
— Тебе нужно многое объяснить, — холодно сказала Люси, толкнув дверь и ворвавшись в дом.
Мгновение я в шоке постояла у открытой двери, прежде чем закрыть ее и последовать за ней в гостиную. Она сидела на диване, скрестив ноги, с суровым выражением на лице.
— Сядь. — Она указала наманикюренным пальчиком на кресло.
— Вообще-то, я… — начала я.
— Сядь, — повторила она.
От ее тона мое тело двигалось автоматически. Я боялась, что эти длинные коготки вонзятся мне в щеку, если я не послушаюсь.
Она едва дождалась, пока моя задница коснется сиденья, прежде чем начать.
— Ты должна перестать страдать херней, — объявила Люси хриплым голосом. Я никогда не слышала, чтобы она говорила иначе, чем мягким тоном, поэтому удивилась прозвучавшим в нем стальным ноткам.
— Что?
Она снова прервала меня.
— Ты установила радиомолчание для всех. И для своих подруг тоже. Это дерьмо не круто, — упрекнула она, прищурившись.
— Люси, — попыталась я еще раз.
— Нет, — рявкнула она. — Ты порвала все связи с клубом. Это твое решение. Хоть и глупое. Но я его понимаю. Но подруг бросать нельзя, — язвительно сообщила она. У меня даже не было времени вставить слово. — Во-первых, ты нужна Гвен. У нее проблемы с Беллой и всякими детскими штучками. А мы, — она указала на себя. — Как бы мы ни хотели помочь, ни хрена не знаем о детях. Она хочет твоего возвращения не только потому, что ей нужна твоя материнская мудрость. Она просто скучает по тебе и Лекси.
Она многозначительно посмотрела на меня.
— Мы все скучаем, — мягко закончила она.
Я откинулась на спинку кресла, чувствуя, что меня отчитала девушка, которая, как я была уверена, минимум на пять лет моложе меня. Я ощущала себя наказанным подростком.
— Извини, — начала я усталым голосом; нет, измученным. — Я не хотела, чтобы так все было. Меня убивало то, что мы с Лекси прекратили всякие связи с вами, девочки, и с…
Я резко замолчала перед именем Зейна. Даже не могла произнести его вслух.
— Я просто делаю то, что считаю правильным для безопасности Лекси. — Я умоляла ее понять мои мотивы.
Она подняла бровь.
— Оборвать все связи с людьми, которые вам небезразличны, людьми, которые заботятся о вас? Так ты обеспечиваешь ее безопасность? — задумчиво произнесла она.
Я вздохнула.
— Стрельба, клуб. Я не могу допустить, чтобы такое дерьмо случилось с моим ребенком. Я ее мама. Я защищаю ее от этого. Основная задача, которая встает перед тобой с появлением ребенка, — убедиться, что он не умрет. В тот день я чуть не провалила свою главную миссию.
Глаза Люси смягчились.
— Черт, детка. У меня нет ребенка, поэтому я не знаю, каково это — любить кого-то так сильно, хотеть защитить его от всего мира.
Она сделала паузу, ее взгляд на секунду устремился куда-то вдаль.
— Но то… то, что произошло в тот день — это единичный случай, типа голубой луны. — Она поморщилась. — Большие, плохие, байкеры больше не подпустят эту луну к своим женщинам. Если придется, они найдут способ полететь в космос и выбить все дерьмо из этой луны.
— Они попытаются. Но клуб, их образ жизни? Связь с ними увеличивает вероятность того, что такое повторится.
Мгновение она смотрела на меня.
— Ты права, — сказала она, наконец. — Но в большинстве случаев вещи, которые стоит иметь в жизни, сопряжены с наибольшим риском. Держу пари, я могла бы прожить жизнь без детей, без любимого мужчины, потому что риск разбить себе сердце взлетает до небес, когда ты отдаешь его кому-то.
Она взглянула на меня.
— Думаю, я бы смогла это сделать. Чтобы защитить себя от боли. Чтобы защитить сердце от гибели. Проблема в том, что если я это сделаю, защищая свое сердце от гибели, я также помешаю ему жить, — мудро изрекла она. — Что бы ты ни выбрала относительно клуба и сломленного мужчины, который живет и дышит тобой и твоей дочерью, мы будем рядом. Если ты позволишь нам вернуться.
Последняя часть прозвучала многозначительно. В ее взгляде что-то мелькнуло, заставив меня прийти к выводу, что внезапно она сама осознала свой совет. Скорее всего, речь шла об очень привлекательном мужчине с таким же привлекательным акцентом.
Я уставилась на нее.
— Святое дерьмо, — пробормотала я. — Ты — Йода в Manolo.
Она рассмеялась, и прозвучало это не так деликатно, как я ожидала. Хрипло, и я почти уверена, что услышала хрюканье. Йода не хрюкал.
Люси встала, бросив взгляд на мое трикотажное платье цвета металлик и туфли на шпильке.
— Полагаю, ты куда-то собираешься, — правильно предположила она.
В ее взгляде не было осуждения. Никаких молчаливых «ты раздавила сердце мужчины, сучка-людоедка, а теперь встречаешься с другим». Только понимание. Поднявшись, я быстро обняла ее, чувствуя, как с души спала малая толика груза, от понимания, что мне не нужно расставаться с друзьями, которые уже так много значили для меня.
— Спасибо, — пробормотала я ей в волосы.
Она сжала меня, прежде чем отпустить.
— Коктейли завтра, со всеми девочками. Ты идешь, — приказала она.
Я кивнула.
— Расскажешь нам, с кем ходила на свидание. Тогда мы сможем побить тебя за глупое решение отпустить другого, — заявила она.
В ее словах не было яда, но, тем не менее, я почувствовала боль. Послав мне воздушный поцелуй и подмигнув, она ушла, а я стояла посреди комнаты, размышляя, действительно ли испортила всю свою жизнь два месяца назад.
— Спасибо, — пробормотала я, застенчиво глядя на Клэя с пассажирского сиденья. — Было весело, — наполовину солгала я.
Свидание прошло неплохо. Он опоздал не на пятнадцать минут… всего на пять. Он был очаровательным, интересным собеседником и чертовски горячим. Еда была вкусной, а место, куда он меня привел, прекрасным. Но я чувствовала себя несчастной и подавленной, в то время как должна была наслаждаться атмосферой и компанией. Шутки, которые я обычно находила забавными, вызывали лишь фальшивый смех, даже для моих ушей. Притворялась я ужасно, потому что все время думала о Зейне. И о словах Люси.
— Ты хреново лжешь, детка, — хрипло сообщил мне Клэй, нежно касаясь моего подбородка. — Знаю, ты пережила дерьмовые события. И еще я знаю, что ты чертовски другая. Особенная. Я готов ждать кого-то особенного.
Он выдержал паузу.
— Так что, когда будешь готова, позвони мне. Я буду ждать, — пробормотал он.
И прежде чем я успела осознать это, его губы оказались на моих губах. Они были мягкими, нежными, и поцелуй был приятным. В том смысле, что я знала, что получила бы удовольствие, если бы не была разбита на осколки. Приятным в том смысле, что я знала, что он осчастливит какую-нибудь женщину своими превосходными талантами в умении целоваться, манерами, сексуальностью и невероятной проницательностью. Но этой женщиной буду не я. Это не значит, что я не ответила на поцелуй. Будто действовала на автопилоте. Выбора у меня не было. Когда горячий и нежный мужчина целует тебя, твое тело берет верх над разумом.
Отстранившись от меня на дюйм, он впился в меня взглядом.
— Тебе нужно домой, детка, — почти прорычал он. — Прежде чем я забуду, что я джентльмен.
Я слегка отпрянула от резкости его тона и моментально отстегнула ремень безопасности.
— Спасибо за ужин, — быстро поблагодарила я, держа руку на ручке. Клэй схватил меня за запястье до того, как я успела выйти.
— Позвони мне, когда будешь готова, — приказал он.
Я кивнула. Я бы никогда ему не позвонила, потому что никогда не была бы готова.
