в голову пришёл простой ответ на этот вопрос. – Валера. Ну, конечно, Генетик! Завтра спрошу об этом у отца Сергея. Послушаю, что скажет».
***
Она надела другую одежду, хорошую, новый, зелёный, красивый комбинезон обтягивал тело женщины, подчёркивая все её достоинства. Она была бодра и разогревала ему ту невкусную еду, которую он не доел вчера.
Вероника была воодушевлена, наверное, в предвкушении встречи с отцом Сергеем.
- Я смотрю, ты сегодня красиво оделась.
- Я почти всегда так одеваюсь после работы, закрываю библиотеку и могу надеть что-то красивое, - чуть игриво отвечала она. – Это два дня я была одета не как обычно. Мне приходилось много ходить вдоль дорог, искать тебя. А там грязь летит всё время.
«Ах, ну да, тебе же нужно привлекать внимание торговцев и водителей… И ещё местных офицеров…».
- Твой поп, наверное, тебя похвалит, что ты меня нашла?
- У нас нет попов, - поправила она Андрея Николаевича. – У нас отцы и наставники.
- Ну да…, - согласился он и продолжил: – Твой наставник похвалит тебя за то, что ты меня нашла?
- Поблагодарит. Тебя многие искали, а нашла я, – она улыбается. – Возможно, он даже сообщит обо мне пророку.
«Пророку. Опять это придыхание. О ней сообщат самому пророку. Видно, я для них важен. Важен. Остаётся выяснить, почему».
Он принимается за еду, ест быстро; от этой стряпни удовольствия не получить, так хоть получит калории. Она садится напротив и тоже принимается за еду, жуёт мелко, судя по всему, ей вкусно, а уполномоченный смотрит на неё, и теперь ему кажется… Он что-то видит, чего не замечал раньше. Андрей Николаевич не может понять, не может нащупать крупицу чего-то не такого… Но есть в её лице, в этой её короткой, как у мужчин, причёске что-то неестественное. Впрочем, пока он не увидел её сросшиеся в единое целое несколько зубов, он ничего подобного в её в общем-то приятном лице не находил.
- Что? – она перехватывает его взгляд, отрываясь от тарелки.
- Ничего, - говорит он и встаёт. – Мне нужно помыть мотоцикл.
***
Она ехала такая нарядная, сидя за ним, и, конечно же, специально прижималась к нему грудью, так как можно было бы и не прижиматься. Обнимала сзади. Если сначала он не очень доверял ей, ожидая неприятностей, то теперь был относительно спокоен. Мало того, нарядная женщина, сидящая сзади него, могла сбить с толку тех других, кто искал его. А в том, что искали его не только эти биосектанты, уполномоченный уже не сомневался. А ещё он был уверен, что сектанты убивать его не станут, он для чего-то был им нужен. Оставалось только выяснить, для чего.
- Направо! – указала Вероника из-за его плеча. – Туда.
Но уполномоченный поехал прямо. Он увидел сияющую вывеску «Телеграф». Был уже четвёртый час утра, так что пункт должен был уже работать.
- Побудь тут, - произнёс Горохов, слезая с мотоцикла. Ключ зажигания он на всякий случай взял с собой.
Телеграмма получилась большой, пространной и на взгляд несведущего человека абсолютно непонятной. В ней он описал события последних дней, в том числе и два нападения на себя. А также упомянул про Светлую Обитель, про Айну Кривонос, про двух святых отцов, про Веронику и про возможную встречу со здешним пророком.
Молоденькая девушка, прочитав непонятный текст телеграммы, усомнилась:
- Тут нет ошибок? Вы уверены?
- Уверен, уверен, - кивал Андрей Николаевич, - отправьте всё в точности, как там написано.
Это, конечно, не подробный рапорт… Но в «конторе» всё поймут правильно; после этой телеграммы комиссары будут точно знать, если он вдруг исчезнет, кому начать выворачивать кишечник, чтобы выяснить его судьбу.
***
Молельный дом в Новой Ляле мало чем отличался от дома в Березняках. Три часа утра, небо хмурое, низкое, а тут светло. Вокруг фонари.
«Биосектанты электричество не экономят».
Хорошее здание, две ветротурбины, свежая «серебрянка» на стенах, куча солнечных панелей на крыше и мощный кондиционер. И камеры… А перед самим домом хорошо вычищенная площадка, на которой не страшно – под камерами, конечно, – оставить мотоцикл.
А у него в кармане запищала рация. Она была настроена на поиск и когда находила «живую» частоту, на которой велась чья-то передача, сразу давала ему знать об этом. И неудивительно, на здании молельного дома он в темноте разглядел и штырь антенны.
- Нам сюда, - на правах хозяйки Вероника подошла ко входной двери и распахнула её.
Глава 32
Горохов не торопился, по своей неизменной привычке он поглядел налево, направо… Район тут был приличный, дома, если учесть, что месяц идут дожди, в относительно свежей краске и с неплохим энергооборудованием. Вообще Новая Ляля не казалась ему городом запущенным. Он нигде не видел неубранных куч песка или мусора. Дороги, когда высохнут, будут вполне сносными.
В общем, ей пришлось подержать дверь открытой, прежде чем он заглушил двигатель своего мотоцикла.
В зале, куда он вошёл, было совсем немного народа, пять человек, но все они стоя ждали его. Двое высоких худощавых парня, на поясах у которых пистолеты, а в «разгрузках» карманы, забитые винтовочными магазинами. Они, судя по всему, были братьями, так как были немного похожи. Глаза у обоих карие, внимательные. Ещё там была седеющая, полная тётка. Неприятная и неопрятная. Взгляд у неё был нехороший: изучающий и недоверчивый, если не сказать враждебный. А ещё совсем молодой парень лет шестнадцати и лысеющий, чуть полноватый человек с розовыми щеками.
Когда Горохов вошёл, Вероника закрыла за ним дверь, заперла её на засов, стащила с лица маску и сказала, улыбаясь так, что снова было видно, что у неё не все зубы:
- Это Андрей Николаевич, которого мы искали.
- Здравствуйте, Андрей Николаевич, - первым произнёс человек с румяными щеками.
- Здравствуйте, здравствуйте, - повторили за ним, как по команде, все присутствующие.
- Доброе утро, - спокойно ответил им уполномоченный, но респиратор и очки снимать не торопился. – Вы отец Сергей?
- Я-я, - кивал румяный. – Это я поднял всех людей, чтобы найти вас.
- Любопытно, а что вызвало в вашей общине такой интерес ко мне?
- Вы незаурядный человек, - продолжал отец Сергей.
- Допустим, вы правы, - согласился Горохов, - и, по-вашему, это повод врываться в мой номер, ворошить мои вещи, брать мои биоматериалы? Выслеживать меня?
- Мы были вынуждены это сделать, - стал объяснять ситуацию
