Rodocanachi. Le chateau Saint-Ange. Paris, 1909; Bergatti M. 11 Maussoleo d’Adriano. Roma, 1929; Pierce S. The Mausoleum of Hadrian and the Pons Aelius (Journal of Roman Studies, 15).
Большой храм в Баальбеке
Антонин Пий (138–161 гг.) и Каракалла (211–217 гг.) закончили величественную группу Большого храма Солнца в Баальбеке в Сирии, хорошо изученную и убедительно реконструированную (рис. 230 и 231; рядом стоит маленький круглый храмик, один из самых типичных представителей римского барокко, — ср. рис. 193 и 194). Большой храм в Баальбеке связан с новым подъемом религиозного мистицизма, которому в столице обязан своим возникновением Пантеон. Для суждения о столичной архитектуре важно, что мы обладаем в Баальбеке — в дальней восточной римской провинции, в непосредственном соседстве с восточно-деспотическими государствами, откуда исходили мистические учения, наводнявшие Рим, — первоклассную храмовую группу, которая позволяет сделать вывод о взаимоотношении архитектуры восточных римских провинций и столицы.
Рис. 229. Реконструкция мавзолея Адриана в Риме Рис. 230. Баальбек. Реконструкция Большого храма. Слева на переднем плане круглый храмик, изображенный на рис. 193 и 194Эллинистические источники группы Большого храма в Баальбеке ясны: портики на колоннах, с трех сторон окружающие двор перед храмом, восходят к перистилю. Но полного перистиля нет, и портики имеются только с трех сторон двора. Одна из узких сторон храма заменяет четвертый перистильный портик. Четвертая сторона перистиля оставлена без портика, потому что архитектор хотел дать двор перистильного типа перед храмом и вместе с тем сохранить замкнутый периптер, который не сливается с портиками двора, а только к ним приставлен. Вся композиция пронизана глубинной осью, ведущей к главной входной стороне храма. Ось сильно подчеркивается величественным и монументальным входом во двор, оформленным в виде шестигранного дворика, окруженного портиками. На шестигранный дворик ведет глубокий передний портик, зажатый между двумя башнями; к портику поднимается широкая и высокая монументальная лестница.
В Большом храме в Баальбеке элементы римской архитектуры состоят не только в ордерах и деталях, но и в экседрах, окружающих центральный двор, и в композиции целого, в котором, как в Piazza d’Oro виллы Адриана около Рима, главные помещения сдвинуты на одну сторону перистиля, а с другой, противоположной, стороны расположен монументальный вход, который имеет самостоятельные внутренние пространства. Но по общему характеру архитектурных форм Большой храм в Баальбеке совершенно отличается от римской архитектуры в том отношении, что он в своем внешнем виде целиком основывается на классических и эллинистических греческих формах. Вся архитектура храма в Баальбеке построена на прямых линиях, на выделении классического периптера, на совмещении его с эллинистическими портиками, которые ему подчинены. И только в некоторых сравнительно незначительных местах заметны следы римских криволинейных арочных и сводчатых форм, которые в общей композиции группы играют совершенно подчиненную роль. Особенно любопытен шестигранный дворик входа. Он навеян римскими ансамблями типа Piazza d’Oro виллы Адриана (рис. 212). Но купольное перекрытие роскошного римского вестибюля переведено на язык эллинистических портиков, так что сводчатое помещение превращено в открытый дворик, составляющий часть пространства природы.
Рис. 231. Баальбек. Двор Большого храмаКомпозиция двух глухих башен по сторонам открытого портика позднее переходит в христианские церкви Сирии и оттуда в романские церкви Западной Европы.
Архитектура восточных римских провинций, очень хорошо представленная одним из самых больших и роскошных своих памятников — Большим храмом в Баальбеке, не отличается передовым и прогрессивным характером, по сравнению с зодчеством столицы. Наоборот, она явно консервативна, держится старых форм, давно преодоленных в архитектурных кругах самого Рима, и совершенно не участвует в создании нового архитектурного стиля и сводчатых внутренних пространств. Доходящие до нее элементы нового столичного архитектурного стиля архитектура римских восточных провинций переводит обратно на устаревший уже в это время язык эллинистической и даже классической архитектуры.
Weigand Е. Baalbeck und Rom, die romische Reichskunst in ihrer Entwickelung und Differenzierung (Jahrbuch des deutschen archaeologischen Instituts. 29). 1914; Baalbeck. Ergebnisse der Ausgrabungen und Untersuchungen in den Jahren 1898–1905, herausgegeben von Th. Wiegand I III. Berlin-Leipzig, 1921–1925; Weigand E. Baalbeck. Datierung und kunstwissenschaftliche Stellung der Bauten (Jahrbuch fur Kunstwissenschaft, II). 1924. Ср. пропилеи большого храма Бела в Пальмире 174 г. н. э. с аркой над средним интерколумнием — American Journal of Archaeology, 1915, стр. 274 сл.; Wiegand Th. Palmyra. Ergebnisse der Expeditionen von 1902 und 1907.1, II. Berlin. 1932. Cp. Tiersch H. Zu den Tempeln und zur Basilika von Baalbeck (Nachrichten der Gottinger Gesellschaft der Wissenschaften), 1925.
Термы в Риме
До сих пор мы не сталкивались еще с замечательным архитектурным типом римского зодчества — термами, монументальными и грандиозными банями, потому что более ранние термы Рима сохранились очень плохо, а также потому, что наиболее грандиозные термы, сохранившиеся лучше всего, построены императором Каракаллой (212–217 гг.). Термы представляют собой воплошение греко-римского идеала всесторонне развитой личности. В них залы для мытья, являющиеся центральным ядром, соединяются с помещениями для гимнастических упражнений и для упражнений умственных. Римские бани вобрали в себя греческий гимнасий. Кроме того, к ним присоединены залы, дворы с зеленью и открытые экседры, предназначенные для занятий науками и искусствами, для философских дискуссий, для обсуждения различных научных вопросов, для упражнений в красноречии, для чтения поэтами в кругу интересующихся своих сочинений, для демонстраций новых произведений живописи и скульптуры и т. д. Гигантские термы, на которые правительство тратило колоссальные деньги, входили очень существенной составной частью в систему хлеба и зрелищ, даваемых столичному населению, к которым относятся еще театры, амфитеатры, цирки и т. д. В римской архитектуре был создан в связи с этим также и совершенно новый архитектурный тип терм, отличный от эллинистического типа перистильных терм (например, в Помпеях — ср. рис. 101).
Уже термы Траяна (рис. 232) дают симметрическую группировку главных помещений и окружают их огромным двором-садом, обрамленным стеной с примыкающими к ней залами и экседрами, открытыми внутрь двора. В термах Траяна в центральном блоке главных залов еще имеется большой перистиль — отзвук эллинистической композиции бань, но этот перистиль совершенно исчезает в термах Каракаллы (рис. 233) и очень близких к ним по архитектурной композиции более поздних термах Диоклетиана (284–305 гг.; рис. 234). В Риме функционировало огромное количество более мелких терм; всего насчитывают их до восьмисот, но наиболее роскошными были построенные императорами. К ним относятся термы Нерона 64 года, Веспасиана 68 года, Тита 75 года, Траяна 110 года, Адриана 120 года, Коммода 188 года, Каракаллы 217 года, Александра Севера 230 года, Аврелиана 272 года, Диоклетиана 295 года, Константина 324 года, — большинство которых совершенно не сохранилось и известно только по названию и упоминанию в литературе. Но термы Каракаллы, с их общей площадью около 400×400 м и площадью центрального комплекса залов около 150×250 м, по-видимому, больше предыдущих; их превосходят термы Диоклетиана по площади главного здания около 200×300 м (длинный фасад ленинградского Адмиралтейства в сторону города составляет около 350 м). В каждом провинциальном городе были одни или несколько терм, смотря по величине и значению города. Из них особенно хорошо сохранились и изучены большие термы в Трире (Германия).
Рис. 232. Рим. Термы Траяна Рис. 233. Рим. Термы Каракаллы (наверху) и термы Диоклетиана (внизу) Рис. 234. Рим. Средний блок терм КаракаллыО римских термах лучше всего составить себе представление по термам Каракаллы в Риме, в которых архитектурный тип нашел себе самое законченное и совершенное выражение. Центральная группа залов (рис. 234) составляет самостоятельный архитектурный блок, окруженный огромным двором-садом. В этой композиции, которая наметилась уже в термах Траяна (в которых, однако, блок залов одной из своих длинных сторон еще сливается с длинной стороной стены, ограничивающей двор), мы имеем типичную для римского сводчатого стиля схему, противоположную перистилю. В перистиле двор является главным, и он со всех сторон окружен помещениями, которые развивают свое внутреннее пространство из центрального двора. В общей композиции терм Каракаллы главным является массивный блок, заключающий в себе группу замкнутых внутренних пространств, и этот блок окружен двором, который сам опоясан совершенно незначительными по сравнению с центральным блоком помещениями (рис. 235; ср. рис. 168). Внутри самого центрального блока залов имеются два маленьких перистиля. Но характерно, что их два и что они симметрично расположены по сторонам блока, в то время как центральную ось образуют три главных помещения для мытья, из которых особенно важен большой средний зал, являющийся центром всего блока. Главные входы в банные помещения расположены с двух сторон трех центральных залов, каждый из этих входов ведет в переднюю (vestibulum) и примыкающие к ней помещения для раздевания (apodyterium). Оттуда посетитель шел в главный центральный зал, который, по-видимому, был тепидариумом (tepidarium), т. е. помещением, в котором потели, мылись и натирались благовониями. Из центрального зала посетители шли в примыкающий круглый зал, перекрытый куполом, с бассейном, наполненным теплой водой. Это кальдарий (caldarium), в котором принимали теплую ванну. Оттуда шли обратно через центральный зал в третье помещение центрального ряда — открытый бассейн с холодной водой, фригидарий (frigidarium). Около главных залов расположены помещения с топкой. С каждой стороны к этой центральной осевой группе трех главных банных помещений — тепидария, кальдария и фригидария — примыкает по большому перистильному двору, вокруг которого группируются комплексы помещений для гимнастических упражнений, восходящих к эллинистическому гимнасию. В эти палестры ведут снаружи отдельные ходы: по два боковых входа в каждую, соответствующие портикам перистилей и предназначенные, очевидно, для зрителей, и главный вход в каждую палестру с главной входной стороны, который ведет в вестибюль. Кроме того, палестры связаны и с аподитериями и окружены самостоятельными маленькими банными помещениями — тепидариями и фригидариями. Весь центральный корпус придвинут ближе к одной из сторон двора (рис. 233), в которой расположен в середине главный вход; против него находятся главные входы в банные помещения и палестры. На другой длинной стороне центрального корпуса, в один ряд с кальдарием, расположен ряд залов, открывающихся колоннадами на главную часть двора, на которую выходит лицевая сторона всего центрального корпуса с выступающим вперед в ее середине полукруглым выступом кальдария, центрирующим композицию.
